- Скажи, можно тебя попросить забрать с концами человека вредного и пакостного, если он вдруг сюда нарисуется? Он Евдокии нашей вредил раньше, может навредить и впредь. А ей не нужно вредить, вот совсем не нужно.

- Евдокия баба хорошая, - согласилась разумная нежить. – Отчего ж не помочь? Подумаем.

- Вот спасибо тебе, - я снова поклонилась.

- Да не за что пока, человек-то, может, и не доберётся. Опомнится, или вдруг по дороге сгинет, дорога к нам не простая, сама знаешь.

- Знаю. Но – мало ли? Я загодя ищу подмогу.

- И правильно делаешь, - кивнула та. – Ну, бывай.

- И ты бывай, - помахала на прощание я.

И вот теперь уже можно вернуться, запереть двери, раздеться, умыться… и нет, не спать. Сесть на лавку, засветить небольшой магический огонёк и достать записки Женевьев, на которые в последние дни совсем не было времени.

Насколько мне сначала хотелось, чтобы встреча с королём осталась единственной – настолько же я после желала, чтобы он позвал меня снова. Чтобы Фелисьен постучал тихонько в мою дверь, и молча дождался, пока я выскользну из своей комнаты наружу, и пойду с ним – навстречу королю.

Фелисьен приходил – тихо, как кот. И пока мы с ним шли до покоев его величества, окутывал меня пологом невидимости – от возможных любопытных глаз. А потом за моей спиной закрывалась дверь…

В первые дни нам даже не были нужны слова, говорить мы начали не сразу. Потому что хотели снова и снова испытать это невероятное чувство – когда и душа твоя, и тело поют, когда каждое прикосновение вызывает бурю, когда хотелось без остановки отдавать и брать, дарить и принимать. Я не была больше магом, но какие-то остатки чутья позволяли видеть этот невероятный интерес, это восхищение, с каким я не сталкивалась никогда, даже и пока ещё была магом. Или… это можно понять и простецу? Мною восхищались и раньше, да – но просто как красивой девицей. Сейчас же…

Король утверждал, что восхищается именно мной, такой, какая я есть. Я думаю, так оно и было. И я тоже восхищалась им – не как королём, но как прекрасным мужчиной. Он был сильным и страстным, я даже не ожидала, что в сдержанном представителе рогановского семейства может быть столько страсти, потому что Роганы сухие, сдержанные и праведные. Мой тоже был таким же – до той нашей первой ночи.

Говорить мы тоже начали, хоть и не сразу, и говорить с королём оказалось очень интересно. Образованный мыслящий собеседник – просто подарок судьбы какой-то. Мне захотелось восполнить множественные пробелы в моём образовании, и я проводила долгие часы в библиотеке. Я читала об истории и о поэзии, о финансах и о войнах, о торговле и о магии. Да, не будучи магом, я желала, тем не менее, лучше понимать, как магия вписана в систему окружающего мира, и с интересом читала рассуждения великих на эту тему. А потом обсуждала с королём. Он изумлялся, восхищался, и всегда был готов поддержать разговор.

Днём мы старались ни словом, ни жестом не вызвать досужего любопытства. Что может быть между дамой королевы и королём? Дама – неуклюжая супруга провинциального маркиза, хоть и друга детства короля, кому она нужна?

Впрочем, мне говорили, что я стала лучше выглядеть и увереннее себя вести. Мой богоданный супруг отбывал куда-то там по своим финансовым делам, а тут, удивительно, вернулся, и пожелал, чтобы я навестила его дома. Дома я бывала каждый день, или через день – навещала сына, и мне ничего не стоило появиться там лишний раз.

Маркиз хмуро оглядел меня.

- Приветствую вас, сударыня. Слухи не врут, вы изрядно похорошели. Что послужило причиной?

- Никак не вы, - пожала я плечами.

- Уж конечно, не я, я был далеко. А теперь извольте послушать меня. Мне нужно кое-что от его величества, я сам поговорю с ним, конечно же, но вам тоже стоит замолвить словечко.

Что?

- Я не ослышалась? Вы ещё что-то хотите от меня, после всего?

- Я всё ещё ваш супруг, так мне кажется.

- Вот именно – всё ещё. Пока.

- Вы хотите изменить это? - он ещё и усмехается, скотина. - Как вы это себе представляете?

- Легко. Когда я окажусь вдовой, моя жизнь станет неизмеримо проще.

- С чего это вы окажетесь вдовой? – он ещё ничего не понял и продолжал насмехаться.

- А с чего я из мага оказалась простецом? Лишить человека жизни намного проще, чем магической силы, поверьте.

О нет, я не насмехалась. Я говорила, как всегда – тихо, спокойно, даже не допуская мысли, что он не слушает. Не хочет слушать – другое дело, конечно же. Ему не нравится слушать от меня такое. Сам виноват.

- Маркиз, вам придётся решать все ваши насущные вопросы самостоятельно. Привыкайте.

Он подскочил и схватил меня за плечо.

- Если вы думаете, что оказались во дворце из-за вашей неземной красоты, то вы заблуждаетесь. Вас определили туда не просто так, и теперь вам необходимо сделать всё, что от вас потребует ваш отец – и я.

- Моя неземная красота осталась там же, где и моя магическая сила, - покачала я головой. – Графу де Рьену и вам придётся справляться без меня.

Я сбросила его руку и вышла. А через пару дней король спросил меня:

- Скажите, Женевьев, почему вы ни о чём меня не просите?

- А я должна? – усмехнулась я.

- Другие на вашем месте просили бы. Вы бессеребреница?

- Нет, я хищница, - покачала я головой. – Вас о чём-то просил маркиз дю Трамбле?

- Да, просил. И ещё граф де Рьен. Графа я уже отправил несолоно хлебавши, и если он придёт ещё раз, то получит повеление отправляться в свои владения до конца жизни. Его старший сын отбыл в армию, а младший ничего не просил, его я пока никуда не отправил. А маркиз дю Трамбле просил у меня дозволения не допускать вас к сыну.

Вот скотина!

- И что вы ответили? – нужно было не показать, как больно стало мне в тот момент.

- Ответил, что его сын в будущем мой вассал, и я желаю, чтобы он получал достойное образование и воспитание. Он будет воспитываться вместе с моими сыновьями.

Выдох. Но… не слишком ли?

- А что скажут родители других высокородных детей подходящего возраста?

- Пусть говорят, что хотят. Сам маркиз воспитывался вместе со мной, почему бы его сыну тоже не жить при дворе? Вы не рады, Женевьев?

- Я рада, ваше величество. Но надеюсь, что это не повредит никому – ни вашим детям, ни моему, ни вам, ни мне.

- Думаю, не повредит. Не держите в голове лишнего, Женевьев. Я отправил маркиза с поручением, если он выполнит его слишком быстро – получит следующее, серьезнее. И пусть справляется.

Всё это время я продолжала исполнять свои обязанности при королеве. Королева иногда смотрела на меня чересчур внимательно, как мне казалось, но – не говорила ничего. До того момента, пока я однажды не застала её в своей комнате, вернувшись утром от короля. Королева сидела на моей расправленной, но совершенно не примятой постели, мы с Мари не всегда вспоминали о том, что во дворце живём, не в собственном доме, и нужно играть игру до конца. Сейчас же Мари спала, а королева молча теребила бахрому от полога кровати.

- Ваше величество, - я поклонилась, о вежливости забывать не следует ни в каком случае.

- Маркиза, - кивнула она. – Не говорите ничего, хорошо? Неправда не украсит никого из нас, а правда… я не уверена, что желаю её слышать.

Я молча поклонилась – как скажете, ваше величество. Королева немного помолчала, потом заговорила.

- Когда я родила Франсуа, господин граф де ла Мотт, главный целитель, сказал, что больше мне рожать нельзя, это убьёт меня. Мой супруг тогда пообещал, что не станет подвергать меня опасности, и я благодарна ему за это.

Вот как, да?

- Простите, моя королева, но ваш супруг – маг. Он может сделать так, чтобы ваша встреча с ним осталась без последствий.

И он отлично это умеет. Мы с ним договорились, что детей не будет – чтобы не осложнять и без того непростую ситуацию. Только ещё не хватало, чтобы дети – и его, и мой – косились на бастарда, думали о том, кого любят больше, и кому больше достанется в итоге!