— Тихо, — муж всё понял. Теплый шепот пощекотал висок, — все будет хорошо.

— Не будет, — простонала.

— Я не отдам тебя ему.

— Оставишь себе?

Усмехнулся:

— А чем я плох?

— Ни чем. Наверное, — шептала, тыкаясь ему в грудь, пока он гладил мне спину. — Но ты не любишь меня, а я…

Не люблю тебя.

Нет, я искренне признательна господину Мальеру. Не будь у меня на пальце кольца, Дилайн наверняка бы выволок из спальни за волосы и уже тащил полуголую и больную на поезд. Рэн действительно меня спас, когда связал с собой брачными узами. Но это не конец. Впереди еще один ритуал. По Уставу Империи, а потом брачная ночь.

Я глухо всхлипнула.

— Перестань, — он крепче прижал к груди. — Хочу, чтобы ты верила своему супругу.

— Как прикажешь.

Рэн зарычал.

— Я хоть раз тебе приказывал?

— Ну, — почему-то стало смешно. — Когда осматривал мне ребра. И еще на балу.

— Только потому, что моя иннэ-али очень упряма.

— Семейная традиция дель Сатро — быть упрямыми.

— Теперь я твоя — семья, — молвил загадочно. — И я клянусь, что не дам тебя в обиду.

Дальше подхватил на руки и вернул в постель.

— Еще минимум четыре дня вам прописан постельный режим, леди Мальер. Никаких хождений по комнате.

Муж убедился, что я на самом деле буду лежать, сказал, что скоро принесут ужин, наказал выпить настойку и ушел. Где-то в лазарете стонал Винсан. Со всем этим кошмаром с опекуном, я совсем забыла спросить о самочувствии сокурсника.

Сердце сполоснул пугающий шепот низших духов.

«Лучше думай о себе».

Потерянная, одинокая, с опасной магией в крови — все они хотят тобой обладать и чтобы выжить — ты должна стать еще сильней, еще независимей, а для этого, Анжелина, в первую брачную ночь придется отдаться Мальеру. Иначе Дилайн победит.

* * *

Три последующих дня я провела в постели под неусыпным контролем мужа и доктора в одном лице. Рэн следил, чтобы ела куриный бульон, пила исцеляющие зелья и лично менял повязки на растерзанных когтями ингубуса руках и прокушенной ключице дважды в сутки.

После ухода Дилайна навалилась удушающая слабость.

Муж сказал: встречу с опекуном я пережила на чистой силе воли. Сама поражаюсь, откуда взялись силы вскочить в тот вечер на ноги и резко отвечать мужчине на откровенные издёвки. Ведь едва дверь за мерзавцем затворилась, я распласталась на кровати и больше не шевелилась.

Тело болело так, будто его пропустили сквозь мельничные жернова. В груди страшная пустота. Казалось, вместе с магией кто-то вырвал мое израненное сердце и растоптал стальным сапогом. Голову пилила тупая боль.

Убийства, зеркальная ловушка, угрозы Дилайна смешались в ядовитое пятно. Так бывает, когда окунаешь в воду кисточку, испачканную в краске, и на поверхности закручивается мутная спираль. Ждёшь, что она опадёт в осадок, но вместо этого сама проваливаешься в пропитанную тьмой убийственную пустоту.

Рэн держался всё время рядом, но общество своё не навязывал. Я постоянно ощущала сонливость, много спала, а, просыпаясь, первым делом бросала взгляд на обитое замшей кресло близ разожженного камина. И всякий раз упиралась в пристальный янтарный взгляд.

Муж сидел в кресле часами и не сводил с меня глаз. Бережет? Или боится, что сделаю себе плохо, чтобы за него не выходить? Ведь от одной мысли о первой брачной ночи на глаза набегают жаркие слезы.

Понимаю, глупо. Смешно. Сама приняла Киаррэна своим мужчиной, позволила надеть на палец обручальное кольцо. Просто с самой юности я мечтала отдать невинность тому, кого буду искренне любить, кого сама буду хотеть до дрожи в теле. А так как у нас… потому что надо, это жутко несправедливо.

Я отворачиваюсь и слышу, как муж поднимается и выходит из спальни.

Предоставив мне кровать, сам перебрался спать в гостиную. Оттуда доносится шелест ткани, потом он ложится и покои накрывает тишина. И мне бы снова уснуть, провалиться в черноту без сновидений, а я лежу, таращусь в золотистый балдахин, и в голове прокручивается одна и та же таинственная фраза:

Я не отдам тебя ему.

… Более-менее силы вернулись к вечеру четвертого дня.

По фиолетовому небу плыли алые размывчатые борозды, неподалеку шумело море. Завтра будет ветрено и очень морозно. А послезавтра мне исполнится восемнадцать и по Уставу Империи, я и муж подтвердим брак еще одной официальной церемонией. По законам людей.

Пальцы сами скомкали мягкое покрывало. Сердце опять сжимает тупая боль, хотя понимаю, что всё давно решено.

Делаю глубокий вдох и сажусь. Голова сильно кружится, зато уже не тошнит. Ключица тоже ноет не так страшно, как в первые дни. Набрасываю шелковый халатик и пытаюсь подойти к окну, как вдруг из лазарета слышатся голоса.

Все эти дни Рэн никого ко мне не пускал, ссылаясь на плохое самочувствие. Честно говоря, очень за это благодарна. Не хочу видеть ни друзей, ни недругов, ни просто сочувствующих. Последних у меня наверняка прибавилось.

Новость, что девчонка-аристократка поступила на факультет защитников в облике парня и даже умудрилась проучиться целый семестр, моментально облетела всю Академию.

Представляю, какое ярмо на меня навешали сокурсники и учителя. Обманщица, лицемерка, развратница. Еще год назад — та хрупкая, изнеженная леди дель Сатро ревела бы от унижения навзрыд. Но новая я, закаленная болью и испытаниями, вяло жала плечами и усмехалась.

Какая разница?

Опекун брызгал слюной, когда шипел про документы на отчисление. Я здесь больше не учусь. Правда, стоило затронуть эту тему при Рэне, муж недовольно морщился, гладил мне щеку и велел, чтоб меньше слушала всяких идиотов.

Голоса сделались громче.

Думала, непрошеных визитёров отошлют, как до этого остальных. Но вот шум послышался уже в гостиной и в спальню втекли три высокие тени.

Первым был муж: мрачный, собранный, с тяжелым взглядом. Двое других — ректор Дюрбэ и дознаватель… нет, не Дилайн. С порога смотрел Малиус Вир.

— Мисс дель Сатро. — Малиус кивнул головой с гладко зачесанными темными волосами и бросил осторожный взгляд на Рэна, — или лучше обращаться к вам леди Мальер?

Хотела ответить, как угодно, но муж опередил.

— Леди Мальер.

Я невольно запахнула ворот халатика. Что происходит?

— Десять минут, — властно распорядился Киаррэн. Подошел, сел на кровать и взял меня за руку.

Малиус прочистил горло и прошел к креслу, в котором совсем недавно сидел мой муж.

— Догадываетесь, зачем я здесь?

— Пришли меня допросить, — отчеканила зло.

— Опросить, леди Мальер. Пока вы находитесь в статусе потерпевшей.

— Вот как?

Опекун не рискнул претворить угрозу в жизнь? Да и сам, смотрю, не пришел — прислал напарника. Видимо, крепко получил от Рэна по физиономии.

— Итак, — дознаватель достал блокнот. — Расскажите, что заставило вас отправиться в кабинет по демонологии? Насколько я выяснил, занятия у вашей группы в тот день уже закончились.

Вспоминать было больно. Ужас, когда поверхность зеркала внезапно превратилась в портал, все еще скребет сердце лезвиями.

— Искала ректора. — Голос предательски дрожал. — Сказали, он меня ждёт.

— Кто? — Уточнил законник.

— Мисс Золейман. С ее слов, ректор ждал у себя в кабинете.

— Зачем?

— Об этом она не упоминала.

— Вы поверили?

— Она — преподавательница, мистер Вир, — отчеканила. — Какой у меня был выбор?

— Вы могли сразу отправиться к главе в кабинет, но вместо этого пошли в пустующее крыло.

— Обвиняете во лжи? — Не выдержала я.

— Ни в коем случае. — Малиус покосился на Рэна и поспешил опустить глаза. — Продолжим. Кабинет по демонологии был пустым?

— Да.

— А как там оказался студент Винсан?

— Явился после меня.

— И чем мотивировал приход?

— Спросите у него.

— Не могу.

— Я погрузил Винсана в магическую кому. Будет спать еще несколько дней, — вмешался муж.