— Как ты, Ловкач? — Крикнул Дженве, перекрывая голосом крики и стоны раненых. Но не дождался ответа.

— Так, так, — сам Табидир Вайзе вошел в залу в сопровождении телохранителей. Нападавшие, ворвавшиеся в залу, тотчас отступили к своему командиру. Дженве выдохнул. Хоть так передышка.

— Лиры, вы невыносимы! — Воскликнул Табидир, оглядывая горы трупов перед баррикадой. — Нельзя было просто сдаться?

— Традиция не позволяет нам этого, — усмехнулся Дженве.

— От тебя, Дженве, я не ожидал! — Табидир не спешил подходить ближе. — Ты же любимчик Изольтара, зачем вы положили всю его армию?

— Жидковата армия…

— Меоке! Мильен! — Табидир вытянул шею, выглядывая из-за завалов искомых иллоев. — Неужели и вы здесь?

— Мы здесь, — отозвалась астера.

— Твой отец позволил мне назвать тебя невестой, — Табидир усмехнулся. — Зачем же все усложнять?

— Он позабыл спросить моего согласия, — дерзко выкрикнула Милле.

— Я думал, у вас заведено, что отец все решает.

— Это было на Аст’Эллоте, в прошлой жизни. Здесь все иначе, — возразила Мильен.

— Неужели? Где, кстати, сам Изольтар? Мне надо с ним поговорить.

— Он бежал. Мы думали, он с тобой, — вставил Дженве.

— Вот как? — Удивился Вайзе. — А мой двоюродный братец? Я не слышу его…Вы убили его?

— Он мертв, — кивнул Дженве.

— Это оскорбительно для дяди, но я передам. Я не вижу ваш семейный талисман. Где Ллойву? Он жив еще?

— Жив, я передам ему, что печешься о его здоровье, — Кивнул Дженве, бросая мимолётный взгляд на прикорнувшего на скамье брата.

— Все в сборе, значит…Если я сейчас уничтожу вас всех одним ударом, род Лир пойдет в другую сторону. — Просто заметил Табидир. — Изольтар потеряет свой вес. Заманчиво…

— Попробуй, — согласился Дженве. И тут Вайзе обратил внимание на незнакомого ему человека возле Дженве.

— Это кто?

— Это? — Дженве оглянулся. — Это Бес.

— Бес? — Табидир рассмеялся. — Емко…Беги отсюда, Бес, здесь будут умирать боги…

— Ты не представляешь, насколько прав, — тихо проговорил Бес, и Дженве всем телом почувствовал, как от него исходят волны жара.

— Убейте их, — кивнул Табидир своим телохранителям. Без сомнений, эти воины были более искусными и лучше вооружены, а защитники устали, потратив силы в предыдущих схватках. По всему, на это и был расчет. Вот упал Меоке, не отразив роковую атаку, вскрикнул от боли Мильен, отступая за баррикаду. Дженве с ужасом понимал, что этих ему не одолеть. Много чего влияет на их проигрыш: усталость каждого, число врагов, и неизвестность будущего. А если там, за стеной башни их ждут новые враги? Табидир пришел сюда убивать, и отступать при численном перевесе он не намерен.

Дженве с удивлением увидел, что лицо Беса начало преображаться. Он отшвырнул одного из противников за шиворот назад. На висках его отчетливо проступило через кожу еще по глазу, а рот растянулся до самых ушей. На спине, под одеждой как будто встопорщились шипы.

«Защити своих» — прогремело в голове. Всех противников Бес просто смел, как мусор со своей дороги. Дженве с ужасом наблюдал за метаморфозой. Руки Беса вытянулись, за спиной поднялись обугленные остовы крыльев. Теперь он стал похож на уродливого демона из старых легенд. Только легенды утверждают, что демоны никогда не принимают ничью сторону.

Джевне откатился за баррикаду. Подбежал к раненому Меоке, лежащему на полу, Мильен уже перевязала ему рану. Ллойву еще сдерживал своего противника, но тоже постоянно отступал, шаг за шагом, когда подоспел Бес, и противник оказался смят нечеловеческой силой. Ллойву, покачиваясь, отступил назад. Дженев поспешил оттянуть его в укрытие.

— Как ты? — Спросил он, вглядываясь в покрытое испариной лицо.

— В порядке… — Выдохнул Ллойву, опускаясь на пол, откидываясь назад и закрывая глаза. В новых обстоятельствах бой закончился быстрее, чем мог предположить кто либо. Часть воинов бежала с криками «дьявол», только завидев устрашающий лик, часть, из тех, кто преодолел свой ужас, уже дотлевали на полу. Бес, закончив, подступил к Табидиру, преображаясь в человека. Тот осознал, что остался один, потому как остатки армии в страхе перед противником бежали, попятился назад.

— Что ты такое? — Выдохнул он, и, ушел в «слепую зону». Дженве ожидал, что он объявится где-то рядом, но он, похоже, тоже бежал. Это было похоже на победу, хрупкую, переменчивую, но победу. Бес встряхнулся, окончательно принимая человеческую форму.

— Да, оставлю я его в живых…Не беспокойся… — Проговорил он кому-то, и пошел за баррикаду. Весь пол залы был завален трупами и стонущими ранеными.

— Идемте наверх, приберем чуть позже, — предложил Дженве, помогая Ллойву подняться. Мильен подала руку ожившему Меоке.

— Позволь, если тебе не нужны пленные….я заберу всех, — прошептал Бес и облизнулся.

— Делай, что считаешь нужным… — Бросил Дженве через плечо, поднимаясь по лестнице.

— Мы победили? — Все еще не веря своим глазам, спросила Мильен.

— Да, не сомневайся, — кивнул Меоке. — Вайзе наждолго теперь заткнутся…Я надеюсь…

— Нам надо закрыть входы, и проверить не остался ли в башне кто-то ещё, — проговорил Ллойву. — Хотя бы на ночь…

— Все сделаем, Ловкач, погоди, — отозвался Дженве.

Все ввалились в кабинет и расселись, кто где нашел себе место. Дженве устроил Ллойву в кресле. Меоке присел на диванчик у входа, и Мильен присоединилась к нему, прижавшись щекой к плечу. Дженве встряхнул Ллойву, когда он закрыл глаза.

— Ты взял свои капли? — Тот покачал головой.

— Я спешил… — Ллойву медленно опустил веки. — к тебе.

— Черт тебя подери, Ловкач! — Дженве при каждом слове встряхивал брата. Ллойву взялся за голову.

— Все в порядке, Джев, не тряси, будь добр. — Попытался улыбнуться Ллойву. — Мне просто надо отдохнуть.

— Хорошо. Здесь есть еда? — Дженве встал в раздумьях. — Жрать хочется… уже давно

— Внизу в подвалах есть что-то.

— Пойду…Заодно двери закрою, и выкурю, если кто остался, — Дженве кивнул сам себе.

— Я с тобой! Можно? — Мильен поднялась с места. — Я покажу…

— Тебе, любимая сестрица, можно всё, — Дженве улыбаясь обнял астеру за плечи.

И они исчезли в дверях. Ллойву откашлялся, проводив их взглядом. Что теплое зарождалось внутри, и очень болезненное.

— Тебе правда плохо? — Подал голос Меоке, стараясь не двигаться, чтобы не тревожить рану.

— Правда…

— Я всегда думал, ты притворяешься…Чтобы не ходить на семейные сборища, — хохотнул Меоке.

— И это тоже… — Слабо улыбнулся Ллойву.

— Отец не верил тебе… — Вздохнул Меоке. — А ты был прав…

— Наше предприятие, Меоке, дело случая. Нам просто повезло.

— Победителей не судят, — заметил Меоке. Ллойву не ответил. Дыхательная гимнастика отнимала все его внимание. Меоке слушал, как Ллойву восстанавливает дыхание. Вскоре послышались шаги и веселый разговор. Дженве вернулся с полными руками провизии, и к тому же с несколькими бутылками вина из личных запасов Советника.

— Раз твоих капель нет, Ловкач, будешь лечиться моими, — всю свою ношу он разложил на столе. Мильен поставила бокалы и приборы на стол.

— У нас пир? — Встрепенулся Меоке.

— Победу надо отметить…

— Мы точно победили?

— Точно… — Дженве широкими ломтями нарезал хлеб и мясо. Настрогал сыр, попутно отправляя съестное себе в рот. Меоке присоединился к нему за столом, разлив вино в бокалы. Мильен поднесла бокал Ллойву. Все застыли в ожидании решающего слова. Неловкость, сгладившаяся во время боя, снова пробежала между ними, как хитрая лиса.

— За встречу, — наконец, сказал Дженве и отпил огромный глоток.

— За встречу, — Повторили все и пригубили из бокалов. Вино сняло напряжение и в комнате заметно потеплело. Все расселись в кружок, с хохотом обновляя воспоминания о прошедшей битве.

— Где же наш герой? — Оглянулся Дженве. — Ей богу, Ловкач, ты бы видел. Он не человек…

— Я знаю… — Отозвался Ллойву. Вино негромко шумело в голове, и навалилась усталость после пережитого.