— Это очень неразумно — доверять изъятие вещей, которые могут быть полезны в поиске сообщников. — возмутилась я, принимаясь после одобрения за второй лист. — Вдруг они не увидят чего-то важного?

Герхард одобрительно кивнул на мое замечание, устраиваясь поудобнее в кресле за письменным столом. Он предупредил, что немного почитает материалы по делу (пока я втянусь в эту писанину) и отправится спать, раз я любезно согласилась помочь ему. Возражений с моей стороны не было, сама же предложила поработать вместо него, однако прошедший бурный рабочий день и пригретое у камина тело давали свои плоды в виде подавляемой зевоты и какой-то заторможенности.

— Так и есть, если бы у меня было больше сотрудников, то я доверил бы это дело им вместо часовых, выдернутых ситуацией со своих постов. — он вздохнул, откладывая книгу.

— Почему сами не хотите заняться этим? — я поддерживала разговор, чтобы не погружаться в сонливую монотонность. Герхард не торопился отвечать на мой вопрос, внимательно прислушиваясь к скрипу пера в моей руке.

— Если вы спросили у меня такое, значит до вас либо не доходили слухи о том, как работает инквизитор, либо вы достаточно тактичны, чтобы не верить в них. Действительно интересно? — он улыбнулся уголками губ, заставляя меня отвлечься от заковыристого слова и пересечься с ним взглядом. Я заметила, что в его глазах не было лукавства или иронии над «незнающей». В голове вдруг вспыхнула откуда-то взявшаяся мысль, что мой ответ может быть расценен Герхардом как интерес к его персоне, а этого мне совершенно не хотелось, поэтому я постаралась уклониться.

— Раз вы сразу не ответили на вопрос, значит в этом есть какой-то секрет. А секреты, какие бы они ни были, у всех вызывают любопытство. — Я передала ему следующую страницу. Мужчина усмехнулся и встал из-за стола.

— Мало кто видел меня после работы, поэтому это стало своего рода тайной, хотя по природе своей таковой не является, — он обогнул стол и уселся на диван перед камином. — Если вы не возражаете, я вздремну. — пробурчал мужчина, уже заваливаясь на маленькую подушечку. Он что, собирается спать здесь несмотря на то, что рядом спальня? Совсем не стесняется моего присутствия?

Наверное, это вполне нормально, когда хозяин игнорирует слуг и их копошение, но меня подобное почему-то обижало. Было досадно, что я не распустила волосы у камина, что не позволила ему случайно увидеть во мне нечто стоящее внимания.

Аргхх… Зачем эти мысли лезут мне в голову? Кристал, дурная голова сердцу покоя не дает, зачем ты сама себе жизнь усложнить хочешь?

Тем временем мужчина уже мирно спал, иногда поворачиваясь на удобный бок. Его размеренное дыхание сопровождало скрип пера по бумаге и стрелку часов, противно отсчитывающую секунды. Чтобы мысли не разбежались, я принялась вдумчиво разбирать накарябанные кем-то впопыхах слова. Всего передо мной лежало порядка тридцати исписанных листов бумаги, которые надо было переписать в специально подготовленную форму.

В течение получаса я старательно выводила слова, прогоняя сон. После отнекиваться от потребности организма стало сложнее, но я уговаривала себя потерпеть, так как оставалось немного. В итоге, когда работа была выполнена, с чистой совестью переложила документы к нему на стол.

Наверное, мне следовало разбудить Герхарда, чтобы он мог пойти к себе в спальню, раз я закончила свою работу,

Мужчина дернулся на звук, открывая глаза.

— Я положила документы вам на стол, — подавляя зевок, отошла от дивана.

— Спасибо… Можете вернуться к себе, — он посмотрел на часы, прикидывая в голове, стоит ли ему вставать или же поспать еще немного. — Я предупрежу Марту, чтобы не будила вас.

— Доброй ночи, Герхард, — прощаясь, я привычно вежливо наклонила голову и вышла за дверь, радуясь тому, что рано вставать мне не придется. Быстро спустилась по ступенькам и тихонько юркнула к себе в комнату, на ходу распуская волосы. Было все равно, что я просидела с мужчиной наедине в одном ночном платье, оно было достаточно длинным и плотным, чтобы ни одной неправильной мысли не возникло не только у него, но и у меня.

Подушка была прохладной, но сейчас я наслаждалась этим, уже не замечая ни пружину матраса, ни лунный свет, проникающий в мое окно и падающий мне на глаза.

Снилось, будто в комнату проникла змея. Она выползла из тени, опасно сверкнув своими глубокими зелеными глазами и такой же переливающейся темно-зеленой чешуей, доползла до моей кровати, пока я лежала, стараясь не шевелиться и не издавать лишних звуков. Почему-то подумала, что, если ее не провоцировать криками и резкими движениями, змея не тронет меня. Она плавными движениями забралась на кровать и своим огромным длинным туловищем начала выводить зигзаги по моему телу, пока ее морда не оказалась возле моего лица. Если честно, на этом моменте я уже послала куда подальше свое желание молчать и не провоцировать, но во сне тело не слушалось, и из горла не вырвался даже всхлип. Зато змея начала шипеть у меня над ухом, проходя своими чешуйками по шее.

— Интерес-с-сная… — разобрала я ехидное шипение, которое неестественно вытягивало согласную. — Вкус-с-сная… Вот бы кус-с-сочек…

От испуга меня передернуло и выбило из сна. Я резко села на кровати и постаралась унять частое сердцебиение. Чтобы успокоиться, зажгла лампу и проверила все темные углы комнаты на наличие ползучих гадов, но ничего не нашла.

В соседней комнате послышалось копошение. Судя по всему, Марта проснулась и готовилась к началу работы.

Для меня начинался новый беспокойный день.

— Слышала, что ты помогала Господину ночью, — подбиралась ко мне Марта, недоверчиво сузив глаза. Она всем своим видом старалась заставить меня почувствовать себя неловко и сознаться во «взрослых безобразиях», однако совесть моя была чиста, так что я стойко издевалась над воображением бедной женщины, лишая ее всяких подробностей. — Ну и что конкретно ты делала?

Усилием воли подавила смешок, чтобы не рушить образ под названием «новоиспеченная любовница».

— Да так… за столом работала, — почти безэмоционально выдавила из себя, делая таинственные паузы и мечтательно закатывая глаза. Домоправительница, кажется, даже покраснела от разыгравшихся мыслей.

— Иди белье стирай, нечего на кухне ошиваться! — резче, чем рассчитывала, выкрикнула женщина и развернулась к печке, где уже запекался свежий хлеб. Я примерно предполагала, о чем она думала, но доказывать свою непричастность к ее мыслям не стала, меня забавляло держать Марту в неведении.

Вышла из дома, вдыхая полной грудью аромат скошенной травы, над которой с раннего утра пыхтел Аким. Запах был изумительно приятный, легкий. Ради удовлетворения любопытства я попросила старика показать мне, как он так ловко косой работает, но у самой получилось не очень.

— Эге-ге… Тут практика нужна, — важно наставлял Аким. Он стоял позади меня и показывал, как правильно делать замах косой. — Не расстраивайся, не косить, так собирать поможешь, — по-своему истолковав мой интерес, старик кивнул на остающееся после покоса разбросанное травяное полотно. Взвыла, в очередной раз напоминая себе о том, что интересоваться чем-либо опасно для моего свободного времени. Аким рассказывал мне, как правильно сушить и собирать траву в небольшие стога, которые потом пойдут на ферму в пищу коровам. Хоть травы и было немного, подсушенная солнцем она разносилась по всему двору, уносимая ветром подальше от голодных коровьих ртов.

У веревок за домом нашла глубокий таз, в котором надо было застирать сваленные в кучу вещи. Решила не носить воды в ведрах, а отпроситься у Марты и сходить вниз к небольшой речушке. Там и мыть было удобнее, и никто не будет придираться к тому, что я «неправильно работаю руками».

Вода в реке была слегка прохладной, но чистой. Я обнаружила небольшой протоптанный спуск к берегу и двинулась сквозь высокую траву вниз.

Стирка не шла: меня часто отвлекал треск стрекоз и неизвестных насекомых в кустах, шуршание в камышах на противоположном берегу.