— Ты не против выпить со мной чаю? — спросила, поднимая кружку ко рту. Я покосилась на вторую кружку, раздумывая, что мог значить этот странный вопрос? На подносе две чашки, и нас в комнате двое. Естественно, вторая чашка предназначается мне!

Судя по всему, я непозволительно глубоко удивилась вопросу, так как девушка неловко усмехнулась и, поставив чашку на блюдечко, взмахнула руками. — Ой, прости! Понимаешь, я просто не привыкла, что со мной кто-то сидит за столом. Обычно, люди торопятся побыстрее оставить меня одну.

Мои брови от этой информации полетели вверх.

— Почему? Герхард обедал с тобой…

— Это он, — махнула Лия рукой. — Герхард знает меня довольно долго, так что давно перестал сторониться и спокойно находится в моем обществе. Кстати, маленькая шпионка, почему не сказала ему, что видела нас в той кафешке? — она растянула губы в хищной ухмылке, наслаждаясь краснеющими щеками на моем лице. — Ладно-ладно, не смущайся.

— Как вы узнали, что я видела вас? — голос дрогнул, выдавая мое волнение. Перевела взгляд на чашку, отпивая небольшой глоток.

— Неправильный вопрос, Крис. Попробуй еще раз, — кажется, Лия наслаждалась игрой, которую затеяла. Пожала плечами, принимая ее условия.

— Почему люди сторонятся твоего общества?

— А вот это хороший вопрос! — она тихо хлопнула в ладоши и заговорщицки склонилась ближе ко мне. Поддавшись порыву, приблизила свое лицо. — Люди меня боятся! — девушка выдержала драматическую паузу и искренне расхохоталась. От ее смеха по коже побежали противные мурашки. Что-то в нем было такое, что заставляло сердце замереть.

Наверное, в нем было отчаяние.

— Боятся? Но почему? — что могло пугать окружающих в этой эмоциональной красотке?

— Ох, Крис, все кругом думают, что я сплю и вижу, как подсмотреть чужие грязные секретики, — она ненадолго замолчала, ее смех еще отзывался эхом у меня в голове. — Как будто мне есть дело до того, что у других людей в их дурацкой голове!

— Подожди, — замотала головой, отставляя от себя чашку, — Я не совсем понимаю. Ты можешь видеть чужие мысли? — если это правда, то мне с моими размышлениями стоит сразу же выйти в эту дверь от неловкости и смущения.

— Не мысли, а фрагменты прошлого или размытое будущее. Жутко дискомфортная способность, скажу тебе по секрету. — девушка загадочно сверкнула глазами на входную дверь и придвинулась ко мне еще ближе. — Знаешь, моя способность ведь не может быть отслежена Инквизицией и не может быть подавлена амулетами, так что… — она развела руками в стороны и смешно округлила глаза. — … люди боятся.

— По-моему, это, наоборот, замечательно, что ты можешь жить, как обычный человек и при этом продолжать пользоваться своими силами. Нет страха, что твоя семья в какой-то момент решит за тебя твою судьбу и наденет амулеты, сковывающие способности в угоду выгодному браку. — в сердцах выпалила я, вспоминая глаза женщины, что без возражений решила за дочь ее будущее. Лия фыркнула и поджала губы.

— О нет, выгодный брак — это точно не моя история. Как и брак по любви. Вряд ли моя семья вообще когда-нибудь выдаст меня замуж, — девушка отпила чай и перевела взгляд на часы. — Герхард задерживается. Боюсь, придется мне в следующий раз встретиться с ним. Что ж… — Лия встала и расправила складки платья. — Спасибо за приятную беседу. Давай она останется между нами, хорошо? Передай инквизитору, что я заходила и просила о встрече.

Я кивнула, провожая взглядом девичью фигуру на коне. Интересно, почему вдруг Лия решилась на подобный откровенный разговор?

На душе скребли кошки. Душа затягивалась мраком от осознания, что где-то в столице живет семья, которая игнорирует собственную дочь и желает оставить ее в одиночестве без собственного счастья до конца ее дней.

Как можно быть настолько жестокими?

Герхард вернулся на работу под конец рабочего дня в сопровождении двух патрульных. Лица у ребят выглядели осунувшимися, однако наигранная бодрость все еще сохранялась в голосе.

Ленни как всегда приветливо мне улыбнулся и пожал руку.

— Погоди, у меня для тебя кое-что было… — Роберт похлопал себя по карманам формы, а после выудил из одного небольшую шоколадку. — Угощайся!

— Спасибо, — поблагодарила, принимая угощение. Патрульный по-отечески похлопал меня по плечу и вновь вернулся к разговору с инквизитором, теряя всякое дружелюбие.

— Мы за ней всю неделю ходили нога в ногу, ночью дежурили по очереди возле ее дома, и все это лишь для того, чтобы ты сейчас нагонял меня за «некомпетентность»? Да хрен там плавал! — Роб вдруг резко обернулся и бросил мне извиняющийся взгляд.

— А мне следует выдать тебе грамоту, когда ты приходишь ко мне с новостями о «внезапной и абсолютно удивительной пропаже Вэл»?! — взвился Герхард, меряя комнату шагами. Даже без способности читать мысли было видно, как активно сейчас работают шестеренки в голове инквизитора.

Для меня оказалось новостью, что Герхард дал указания следить за женой отступника. А я еще думала, почему подозрительно давно не видела наших патрульных… Вот и разгадка.

— Скажи, где вы видели ее в последний раз. Хотя вообще все мне рассказывай! — инквизитор облокотился бедром о свой стол.

— Да рассказывать-то особо и нечего: семья у них тихая и неразговорчивая была. Соседи сказали, что они уже около трех лет жили в столице. Друзей у этой женщины не было, общалась разве что с торговцами, что продавали еду на рынке. Ленни их на всякий случай тоже расспросил, но все как один твердят, что ничего подозрительного в поведении покупателя не замечали в последнее время, кроме ее вечно грустного лица. — Роберт задумался. — Последние дни она выходила из дома в девять утра, шла на рынок, покупала там продукты и шла обратно, после чего из дома не выходила. В квартире у них тихо было, ну… без криков и прочего. Да и кому там кричать! — махнул рукой старший патрульный и пригладил растрепавшиеся волосы. — Ни детей, ни родственников.

— Подождите! — вмешалась в его рассказ, стараясь ухватить за хвост ускользающую мысль. — Что значит нет детей?

Герхард напрягся, видимо, уловив нить моих мыслей.

— То и значит — соседи ни о каких детях не слышали и никогда в присутствии ребенка их не видели. В местных целебных госпиталях жена этого Генри не значилась в качестве пациентки. — ответил Роб и перевел взгляд с меня на инквизитора. Я также непонимающе уставилась на Герхарда.

— Но ведь она сказала, что Генри — муж и отец… Может быть, она имела ввиду, что беременна в данный момент? — все еще не веря в логичность суждения начала вслух перебирать возможные варианты, но инквизитор меня остановил.

— Не думаю, что это так.

Патрульные переглянулись между собой и синхронно тяжело вздохнули. Ленни спросил вслух:

— Получается, надо начинать искать еще и ребенка?

— Нет, сосредоточимся сначала на его жене. Где вы ее видели в последний раз? — инквизитор растер руками лицо и начал собирать свою дорожную сумку.

— Она была на площади у фонтана, ну там, где ярмарки устраивали. Сидела, наверное, часа полтора и все в воду да на небо засматривалась. Потом зашла в нужник, туда мы, естественно, не пошли. Вышла минут через пять и направилась в торговые лавки, а мы — идиоты — не рассмотрели сразу, что это вовсе не наша Вэл! — зло закончил свой рассказ Роб и разве что зубами не заскрипел от досады. — Она провела нас! Мы бегом вернулись на площадь, но там ее и след уже простыл. Ворвались к ней домой — и там пусто!

От взгляда, которым инквизитор наградил патрульных, захотелось спрятаться где-то под столом. Судя по всему, ребята тоже были не в восторге от сложившейся ситуации.

— Смотрели, есть ли у нее лицензия? — как бы между делом спросил инквизитор, на что Ленни отрицательно закачал головой.

— Узнавали, не магичка она, без способностей.

Нестройной гурьбой мы вывалились из здания на улицу, где уже начинало смеркаться. Хуже не придумаешь для поиска того, кто не хочет быть обнаруженным. У лошадей решили разделиться: Герхард и я поедем на площадь с фонтаном и осмотрим там все углы, в которые могла скрыться Вэл, вдруг инквизитор сможет что-то почувствовать, а Ленни и Роб тем временем направятся к ней домой и прочешут их район.