Он пролистывал одну страницу за другой, быстро включая полную диагностику и назначая поддерживающую терапию.

— Очень странно. Может, конечно, психосоматика… Я запустил диагностику — к утру уже будет известен результат. Не беспокойтесь, мисс Милн, без лечения я вас не брошу.

Кейт улыбнулась растерянно:

— Для начала… Джона, не надо ничего оплачивать… Джон… Пребывание в “Приюте” бесплатно для тех, кто не может оплатить. А в-третьих… Просто я плохая ведьма. Даже десять гостей для меня слишком много. — призналась Кейт. — Наверное, все дело в этом…

Джона мало что понял из её слов, но улыбнулся ей:

— Мисс Милн, ведьма вы или нет, но на мою помощь можете рассчитывать — надеюсь, вы помните об этом. А сейчас разрешите попрощаться — дела не ждут.

— Джона…?

— Выздоравливайте, мисс Милн, и спокойной ночи! — Джона потащил за собой к задней двери Макса. За ними тут же увязался Кайл, на выходе выдавая куртки и напоминая:

— Не забудьте завтра по утру заехать за своими вещами — я их подготовлю. Удачи.

Джона кивнул:

— Спасибо, и тебе удачи. — Он натянул на себя парку коричневого цвета и вышел на улицу. Макс последовал за ним, наматывая на себя длинный шарф, выпрошенный у Кайла. Он, подходя к машине, уточнил:

— По домам?

— Я обратно в парк. — отозвался Джона, садясь за руль. — Или ты решил, что криптида может подождать?

Макс вздохнул:

— Я помню, мечта требует жертв. В парк, так в парк.

Джона потянулся к замку зажигания, рукав парки сполз, обнажая запястье с браслетом, выданным Кайлом. Если честно, то вернуть странный браслет Джона просто забыл: сперва никто не напомнил, а теперь вроде было поздно — он уже выруливал со стоянки.

— Ладно, до утра терпит…

Он не знал, что утром ему будет не до того.

До рассвета было еще далеко, зимнее утро хмурое, ленивое, но дети привыкли вставать рано. Сейчас, будь они в пещерах, они бы вовсю готовили-потрошили-чистили то, что добыл бы за ночь Чарли — кролика, курицу или рыбу. Мия с Лилиан таскали бы воду и грели её, чтобы можно было умыться и попить горячий чай. Джон бы прощался с детьми, отправляясь на работу, Чарли бы танцевал рядом — он хвостом провожал его почти до фермы, видимо боясь, что тот сам не найдет дороги. Иногда обратно Чарли притаскивал кувшин, полный парного молока…

Норма и Мия собирались бы в город — иногда там можно было найти работу, хотя не зимой. Когда светало, то старшие девочки принимались шить и штопать, вязать и вышивать на продажу… Младшие девочки уходили в лес за хворостом, чтобы хватило на всю следующую ночь… А еще надо было заготовить лучины, или купить где-нибудь на ферме свечи. Просить милостыню Джон запрещал наотрез. Воровать, кстати, тоже…

Дел в пещере всегда было много… А тут… Холодная вода сама текла из крана, и даже греть её не надо было — стоило только открутить другой вентиль, и все. Свет включался движением пальца, а камины не топили — под окнами стояли странные горячие баки. Батареи, пояснял привычный к такому Верн, у них дома тоже было электричество и водонагреватели.

Тут было все — даже готовить не пришлось, их всех позвали на завтрак в просторную столовую на первом этаже, где уже был накрыт сытный стол. Привычной была только гора грязной посуды, но с этим осталась справляться Норма под руководством миссис Бейкер (руки той еще были в повязках), а детей отправили в холл. Странный седой мужчина сперва сказал “лобби”, но потом поправился и сказал более понятное Верну слово “холл”. Им выдали книги, игрушки, альбомы и наборы карандашей, но Норма напоследок показала им всем кулак и грозно прошептала: “Ведите себя прилично!”.

Потому девочки, одетые по странной местной моде в короткие, но очень нарядные платья — Чарли и Верну достались рабочие синие штаны и мягкие рубашки, — благонравно сидели на диванах в холле и переговаривались, шепотом, редко, осторожно, словно боялись. Кейт пришла бы в ужас от них — живой и непосредственной была только Пегги, во всю крутившаяся вокруг елки. Остальные дети настороженно следили за ней, но пока замечаний не делали. Даже Верн, привыкший, что по утрам с ним занимались по очереди гувернер и лакеи отца, не знал, чем заняться. Он сидел в кресле и смотрел, как пляшет пламя в камине. Иногда его взгляд задерживался на красивых рождественских открытках, стоявших на каминной полке. У них дома тоже было так принято — выставлять самые красивые поздравления на Рождество. В прошлом году на каминной полке стояла всего одна, зато какая открытка! С золотым теснением, подписанная самим принцем Уэльским. Хотелось подойти поближе к камину и прочитать подписи на открытках, но почему-то отчаянно щипало глаза. Он уткнулся взглядом в пол и принялся вспоминать таблицу умножения — отец обещал, что если он её выучит к Рождеству, то получит большой подарок…

Пегги щебетала, трогая игрушки на елке, пока Лилиан не схватила её и не подтащила к себе, сажая на колени:

— Ш-ш!

Лилиан отчаянно боялась, что Пегги замарает или порвет красивое платье. И что тогда будет — она не представляла.

Сидящая рядом Марша принялась рассказывать сказку, очень-очень тихо, чтобы не потревожить взрослых. Она никогда не была в таких роскошных домах и отчаянно трусила. Возможно, она бы занялась книгами, но никто из них, кроме Верна, да и тот поди врал, не умел читать.

Эйч, воспитанная в Клыках, ничего подозрительного в поведении детей не видела — даже радовалась, что проблем меньше. Она уже больше часа занималась проверкой роботов после вчерашней дезинфекции, сидя за стойкой ресепшена. Индок на её запястье запищал, сообщая о новой информации. Эйч включила экран, пробегая глазами по сообщению.

“Опасность! Метастаз в эндокарде правого желудочка. Высокий риск ТЭЛА. Рекомендовано хирургическое лечение!”

— Черт, только этого не хватало, — Эйч посмотрела на экран, влезла в настройки и выключила оповещения. Потом подумала и вообще отключила экран.

Мия принесла с кухни большой поднос с горячим какао — Эмили сварила с разрешения Кайла. Сам Кайл шел следом, неся поднос с пирожными и сластями. На аромат свежей выпечки отреагировал даже Чарли. Он все утро провел на широком подоконнике, вглядываясь в предрассветную, туманную муть, которую еле разгоняли уличные фонари — привык за годы, что безопасность детей зависит только от него. Чарли подошел ближе, боясь, что его прогонят прочь. Он до сих пор дичился.

Кайл поставил поднос на столик, но дети, чинно державшие в руках кружки с какао, даже пошевелиться боялись, чтобы взять сладости.

Кайл выгнул бровь:

— Это что за праздник послушания? Кто не успеет — тот не получит сладостей. Налетайте! Эйч, ты рискуешь остаться голодной — бросай роботов, я сам потом прогоню их через программу самодиагностики.

Дети осмелели, но не настолько, чтобы бросаться на еду. Каждый взял по пирожному и сел обратно на диван. Старательно пытаясь не накрошить на пол, дети принялись есть. Кайл присел прямо на мягкий, теплый ковер, подтаскивая к себе Пегги:

— Хочешь фокус?

Девочка улыбнулась ему в ответ, но промолчала — она отчаянно стеснялась.

Кайл покрошил свое пирожное прямо на пол под взглядом ошарашенных детей, и из-под ближайшего кресла вылез робот и деловито, словно голодное насекомое, принялся загребать крошки внутрь.

— Ой, — рассмеялась Пегги и захлопала в ладоши. — А мозня есе?

— Конечно… — Кайл поднял глаза на детей, — Лилиан… Покормишь следующего?

Эта странная игра заняла детей надолго. Кайл собрал пустые кружки, чтобы отнести их, и по дороге на кухню подошел к Эйч, опять увлеченно сидевшей на ресепшене и читавшей что-то в ноутбуке.

— Ты бы не могла принести со склада красивые, желательно полосатые носки? А еще лучше гольфы.

Та выгнула бровь, отрываясь от экрана:

— Зачем?

Тот спокойно сказал:

— Потому что скоро Рождество. Кстати, еще пожелания Санте надо написать. Займешься?