— Ляг на воду и расслабься. Земля где-то там… — Махнул он куда-то в полумрак зимней ночи и тут же исчез под водой — искать мисс Бин.

До острова доплыли только они с Люком. И то, Ви дважды оказалась бы на дне, не будь Люк вредным и упрямым. И ужасно невоспитанным — именно он сдернул с неё тяжелую, тянущую ко дну юбку-брюки. Мисс Бин была бы в шоке, если бы выжила…

Анж огляделся, не выпуская из руки нож — опасность не заканчивалась с боем. Аркаук мог быть и не один. Но было тихо — молчали даже птицы. Петь рядом с логовом аркаука — это заведомо накликивать беду. Только и слышно, как конвульсивно вгрызаются землю, выдергивая траву, когти на концах ходильных ног у убитого аркаука. Он, рассеченный почти напополам между головогрудью и брюшком, на большее уже был не способен.

Анж достал из кармана тряпку и протер лезвие ножа от слизи и аркаучьей паутины. Аккуратно убрал меч в ножны.

Тихо.

Мирно.

Шелестела листва, да неподалеку ворчал себе под нос Альба.

Анж потянулся, уже представляя спокойный вечер дома у горящего камина за чашкой крепкого кофе.

Из кустов на поляну, брезгливо (и бесполезно) отряхивая с белоснежной шкуры остатки паутины вышел Альба. Он присел рядом с Анжем, выпуская из зубов свою добычу — высохшие, уже пустые яйца аркауков.

— Вот же… — Анж ругнулся себе под нос и, обойдя тушу аркаука, пнул ногой брюшко, переворачивая его. — Только не говори мне, что это самка.

Альба совершенно гнусно закашлял, показывая все, что он думает об Анже и его глупых надеждах.

Конечно же, это была самка. А Анж уже стал надеяться, что почти под корень извел популяцию аркауков.

— И чем эту тварь травить, а, Альба? Надоело же до безумия носиться за каждой тварью…

Альба мысленно представил лабораторию, мензурки, реторты, перегонные кубы и страдающего над всем этим Анжа, с полуторным мечом под мышкой.

— Несмешно, — возразил Анж. Альба фыркнул и в ответ ткнул его лбом в живот, быстро ретируясь на край поляны, просто на всякий случай.

— Вот так — тем более несмешно! — Анж с трудом отодрал от себя прилипшую волчью шерсть вперемежку с паутиной. — Худи, между прочим, было моим любимым.

Альба, не обращая внимания на друга, потащился в сторону дома — тут уже делать было нечего. И вечерело, и есть хотелось.

Анж поднял к небесам свои синие, как море, глаза:

— Это было счастливое худи. Честное слово.

Альба фыркнул, припоминая количество пустых яиц аркауков — типа, не видит он корреляции между везением и количеством аркауков.

Анж напрасно качнул головой (все равно же Альба не увидит) и пошел вслед за ним домой. Есть, и правда, хотелось. И мыться. При этой мысли Альба трусливо поджал хвост.

Дом Анжа был удачно вписан в ландшафт — это был типичный образчик экодизайна прошлого века. Каменные стены первого и единственного наземного этажа были плотно оплетены плющом. Крыша, сливаясь со скалами холма Гибели, заросла травой. Ни забора, ни газона перед домом — его не ограждали от леса. Наоборот, лес активно приглашали в гости — столетние сосны вольготно росли вокруг, создавая приятную уединенность.

Но сегодня именно лес и подвел Анжа. Уже расслабленный видом дома он потерял сосредоточенность и… Спас его Альба, молниеносно успев в прыжке поймать странную тварь, похожую на летучую мышь, спикировавшую на Анжа с дерева. Огромные зубы волка перемололи тварь и выплюнули в сторону, просто на всякий случай — Анж любил изучать тварей, которые его не убили. Так себе хобби по версии Альбы, но кто же его будет слушать.

Анж ладонью ощупал шею — именно туда метилась и почти преуспела летучая тварь. Опираясь на вторую, свободную руку он осторожно привстал с земли, куда его впечатала туша под полтонны живого веса.

— Видишь, что бывает, когда портишь чужое счастливое худи? — Он отпустил шею и осмотрел ладонь — крови натекло все ничего, больше жгло, чем болело.

….Как бы тварь не оказалась ядовитой…

Альба наклонился над летучим монстром, рассматривая то, что от неё осталось. Тварь в размахе крыльев была не меньше пяти футов, а то и больше — точнее только обследование в лаборатории покажет.

Анж, оберегая левый бок, пострадавший сильнее из-за ножен, висевших на поясе…

Альба тут же предложил компактный лучевой пистолет. Или винтовку, учитывая размеры меча. Или базуку.

…хладнокровно достал из кармана походных штанов мешок для забора биологических материалов.

— Я тебя не слышу, — буркнул он, игнорируя настойчивое предложение биоброни “Ландскнехт” —“дерется сама, вам остается лишь наслаждаться высочайшей защитой, созданной человеком, находясь в самом сердце боя!” — Еще танк предложи. И я тебя не слышу!

Волк обиженно потрусил домой.

Анж, старательно не прикасаясь к длинным загнутым когтям и клыкам твари, отдаленно напоминавшей хороших, милых летучих мышек с Земли, запаковал её в мешок. Тот тут же автоматически запечатался и охладился, сохраняя биоматериал для дальнейшего обследования.

Альба тем временем уже стоял на пороге дома и стоически терпел, пока его чистили — трава придверного коврика, обычно спящая в виде компактных колечек, развернулась и принялась активно очищать лапы, чтобы запустить волка в дом.

Отдельные травинки уже полностью оплели лапы волка, а дверь дома все не открывалась, считая Альбу недостаточно чистым. Анж, забросив мешок с тварью на плечо и направляясь к дому, тихо скомандовал:

— Билли, хватит издеваться. Открой уже дверь и приготовь Альбе ванну, видишь же, что он грязный.

Дверь обиженно, о чем возвещал ужасающий скрип дверей…

…И зачем я установил для Билли новейшую полифонию?

…открылась, запуская Альбу в дом. Тот коварно замер в проеме, угрожающе поднимая заднюю лапу.

— Альба, фу! — вмешался Анж, придавая волку ускорения — коленом по ближайшей лапе. — Это всего лишь искусственный разум. Билли, прекрати. Набирай уже ванну. С комфортной температурой.

И прежде, чем искусственный разум не начал мстить волку, заметил:

— И комфортная температура — это не нижняя граница нормы. Я же проверю. С градусником!

Где-то обиженно фыркнула вода, снова включаясь.

…Так и знал, что холодной воды наберет….

Анж, положив мешок на полку у дверей (обычно тут лежали письма, посылки, доставка курьерской почты, запасная одежда и оружие) и снимая пояс с ножнами, не удержался:

— Перееду в обычный дом и заведу себе обычного пса с IQ не выше пятидесяти.

И дом, и волк потрясенно замерли. Хрупкий мир, по крайней мере, на этот вечер был достигнут. Дом спешно открыл вторую ванную комнату, набирая воду и взбивая кучу пены с успокаивающим ароматом сосны. Альба стоически, без напоминаний после принятой ванны пошел под сушку — обычно после внеочередной помывки он сушился об Анжа, нагло отряхиваясь на него.

Анж вылез из ванны и встал под сушку, закрывая глаза и запрокидывая голову вверх. Приятный, теплый поток воздуха с ароматом душицы и вереска быстро подсушивал кожу, возвращая в детство.

Когда гулял под горячими лучами солнца и ничего не боялся.

Когда падал навзничь в травы, вдыхая горьковатый, с примесью меда и разогретой земли аромат.

Когда не было никаких забот, кроме как вовремя вернуться домой.

Билли тихонько сказал:

— Ты уже высох. Продолжить или прекратить?

Анж вздохнул, оказываясь снова здесь и теперь:

— Хватит, конечно.

Теперь, когда его дом и его волк собачатся друг с другом.

Когда от солнца защищает купол.

Когда забот столько, что возникает одно желание — уйти куда-то подальше, чтобы никогда больше не видеть ни оскаленных зубов, острых когтей, сжимающихся щупалец и прочих пакостей.

— Анж, а ты действительно хочешь покинуть купол? — Билли все никак не мог забыть “обычный дом”.

— Билли, пока я никуда не собираюсь. — Анж быстро натянул на себя домашние хлопковые штаны и футболку с длинным рукавом. Впрочем, рукава тут же закатал почти по локоть. Испорченную аркауком одежду бросил в рециклинг, стирать её было уже бесполезно.