— У неё вторая неделя началась. Вроде бы. Или закончилась? А, может, третья…

— Что? — Шарик все же выпал из рук Кейт. — Этого не может быть. Кайл последние три недели безвылазно жил в “Приюте”. Или у вас как-то альтернативно считают сроки или…

Эйч бросила на неё взгляд из-под ресниц.

— Понимаешь… Он же синтетик. Ты знаешь — кто такие синтетики?

— Знаю. — коротко ответила Кейт, присаживаясь на пол и собирая крупные осколки. Из-под кресла любопытно вылез пылесос и тут же забился обратно — заметил гостью.

Кейт поманила его пальцем:

— Ну-ка сюда!

Робот послушно, под одобрительный свист Эйч, вылез из-под кресла и принялся усердно собирать мелкие осколки.

— Ого, а можно его… Того? — тут же поинтересовалась Эйч.

— Того что? — Кейт её не поняла.

— Разобрать. Аккуратно. Интересно же.

Кейт ссыпала осколки в специально открытый люк сверху робота и выпрямилась:

— Если сломается, хорошо?

— Хорошо.

— Так что там с синтетиками?

— Нуууу…. У нас их разбирают на органы.

— Что? — в первый момент Кейт показалось, что она ослышалась.

Эйч стоически напомнила:

— Синтетики ужасно опасны.

— Ага. — Кейт вспомнила Джону с его явно придуманной на ходу мыслью о взрывчатке. — Настолько опасны, что взрываются?

— И это тоже. Так что у нас синтетиков разбирают на органы. Вот… Джейн так и… Ей ввели уже оплодотворенные эмбрионы. — Она заметила, что Кейт побелела и повторила: — вот так мы живем — разбираем на органы синтетиков и спасаем людей. Скажешь, плохо спасать людей?

— Не скажу. Просто не понимаю… Вивисекции. И не приемлю.

— Ну вот такой у нас хреновый мир… — Эйч посмотрела на Кейт тоскливо. — Я рада, что у вас до такого не дошло. И… Я могла бы смолчать малодушно, но хочу, чтобы ты поняла — Кайла никто не спрашивал, хочет ли он быть отцом? Чтобы не было недопонимания между вами — его просто назначили, и все.

Обычно Кейт любила время адвента — ей нравилось украшать дом и ель, но не сегодня. Сегодня вся радость была убита.

Кейт, закончив с делами, быстро переобулась из домашних балеток в высокие ботинки, надела теплую куртку, намотала на шею длинный шарф и вышла погулять по ночному Кроссроаду.

В центр города идти не хотелось, хотя там гулял и веселился народ, и потому, комкая в руках снежок, собранный с карниза окна первого этажа “Приюта”, Кейт пошла в сторону моста. Сегодня было теплее, днем пригрело, поэтому в воздухе пахло сыростью и весной. Кейт дошла до моста и присела на широкие каменные перила, нахохлившись, как обиженный кот. Последние полтора месяца она почти никогда не была одна, носясь, как белка в колесе. Или повторяя день за днем, как несчастный сурок…

Ветер устойчиво дул в сторону моря, трепля её волосы, так что Кейт даже пожалела, что не надела шапку. Она натянула капюшон и уставилась в сторону “Змеиного камня”. Свет в домике смотрителей горел до сих пор, хотя их работа уже закончилась.

Заодно вспомнилось…

Машина времени, портал ли… Люди, которые появлялись в её жизни последнее время, пугали её.

Эйч… Ведь она хорошая. Но в отношении Кайла видела лишь один выход — тот самый, что предложил Грей. А Грей…

…лоррррд Грррррей…

…тот еще человек. От него нестерпимо хотелось держаться подальше.

Ветер совсем обнаглел, бросая прядки волос Кейт в лицо, и она отвернулась в сторону, теперь глядя в город.

Было поздно, в немногочисленных домах по соседству уже погасили свет, и оттого “Приют” с вечно освещенными окнами первого этажа и старинными фонарями у входа был еще заметнее. Если идти от моста через Тленку, он напоминал рождественскую игрушку, повешенную на елку — яркий, притягательный, живой. Может, именно в этом и был секрет, что все, кто бы ни шел через времена или пространства, всегда оказывались в “Приюте”?

Раздался шорох шин, на дороге из парка мелькнул огонек фар — видимо, Хоббс или его напарник возвращались домой.

Красный внедорожник притормозил возле неё, из машины выскочил Джона. Хоббс, а именно он был за рулем, отъехал чуть дальше и припарковался, чтобы не перегораживать узкий мост.

Детектив Эдвардс только и выгнул устало бровь:

— Доброй ночи, мисс Милн! Я вижу, вы верны себе — ни капли благоразумия.

Выглядел он при этом не очень, о чем Кейт предусмотрительно не стала ему сообщать. Он осунулся и явно нуждался во сне.

— И вам добрый вечер, Джона. — почему-то ей упорно хотелось называть его по имени, подначивая его. Он на подначки привычно не повелся:

— Мисс Милн, на месте тролля я бы вас взял и утащил под мост — вы бы и пикнуть не успели бы.

Тролли были чем-то новеньким, и потому Кейт уточнила — на всякий случай:

— А зачем я троллю? Я думала, я лакомый кусочек для кроссроадского маньяка.

— Маньяки нынче отдыхают. Всей своей паучьей семьей.

— Что? — Кейт даже встала от удивления. — Откуда вы знаете про…

И тут, сложив воедино его потрепанный вид, явные тени под глазами, запавшие щеки и лихорадочно блестящие глаза, и попытавшись вспомнить — когда последний раз она видела его смеющимся, она замотала головой, все понимая:

— Джона… Вы мне поверили и караулите аркауков в парке…

— Должен же кто-то вытащить вашего Йена из тюрьмы. — Он дернул плечом. — Я и так затягиваю дело, как могу. Кстати, предупредите вашего парня цвета баклажан…

— Перванш…

— Его самого… Он слишком часто стал попадаться на камеры. Парни в отделе уже озверели, предполагая, что он так глумится над нами, подбираясь к вам.

— О, Джона, я не знаю — смогу ли я ему передать, если честно.

— Как скажете… Может, вас подвезти до “Приюта”?

— Спасибо, Джона, но тут недалеко, я дойду сама.

Он кивнул, словно и не ждал другого ответа:

— Что ж, про тролля я вас предупредил. Никаких звонков из тролльей берлоги. Или где они живут?

Она улыбнулась ему на прощание:

— И вам хорошей ночи. Езжайте уже домой и хорошенько отоспитесь. У вас вид…

Он криво ухмыльнулся:

— У меня вид глубоко погруженного в любовь человека. На работе уже ставки делают — когда свадьба, а Милли всерьез думает, что невлюбленный я был лучше.

Хоббс бибикнул в машине, поторапливая друга, и Эдвардс понесся, поскальзываясь на тонком льду, к автомобилю, оставляя Кейт в растерянности.

…впрочем, озабоченные звонки Милли стали хотя бы понятны. Вот же… Жук…

Она уже хотела вернуться домой, как вдруг на дороге из парка вновь мелькнул огонек. Первой мыслью было: “Анж!” — и она принялась ждать его.

Но уже скоро поняла свою ошибку — по дороге, устало озираясь, словно не узнавая местность, шла молодая женщина со старинным, еще свечным фонарем, одетая, несмотря на холод, всего лишь в теплую шаль поверх длинного платья и кружевной чепец. Руки, на которых красовались шерстяные митенки, уже подрагивали от холода. Женщина замерла на мосту, всматриваясь в Кейт и все же решила к ней обратиться:

— Мистер, вы не могли бы мне помочь, я, кажется, заблудилась. Я шла в Излучину, но сбилась с дороги…

Наверное, её обманули темнота и джинсы на Кейт, так что та не стала обижаться и приветливо сказала:

— Я мисс, не мистер.

— О, простите великодушно… Тут так темно, что я… — Ей взгляд вновь уперся в штаны Кейт, и она неуверенно закончила, — …могла ошибиться.

— И не надо извиняться. Все хорошо. Хотя с Излучиной я помочь не могу — я давно тут живу, но никогда такого названия не слышала.

— Как же так… Город на берегу моря. Большой. Я… Небеса, я заблудилась.

— Вы явно замерзли. Пойдемте, тут рядом мой дом — вы отогреетесь, заодно и поищем вашу Излучину.

Видимо, Кейт не внушала доверия, так как молодая женщина засомневалась:

— Мне неудобно вас беспокоить, ночь на дворе, а я спешу в аптеку…

— Боюсь, что аптеки уже закрыты. Если вы себя плохо чувствуете, я могу отвести вас в центр экстренной помощи, там вам помогут.

Женщина поправила локон белокурых волос, упавший на лоб. Кейт заметила, что несмотря на холод, лоб у женщины был покрыт испариной.