Есть в тех местах озеро Танганьика, по площади величиной с Нидерланды. А есть еще озеро Виктория. То и вовсе размером с весь Бенилюкс (Нидерланды, Бельгия, Люксембург). Так Леттов-Форбек организовал на озерах военные флотилии, и они изводили англичан и их союзников бельгийцев, действуя заодно с сухопутными войсками. Особенно успешно немцы действовали на Танганьике. В конце концов англичане совершили невероятное — доставили на озеро в центре Африки два морских военных катера! Это было, бесспорно, самое длинное путешествие кораблей по суше. Где можно было, пользовались реками и железными дорогами. Но сотни километров англичане «с бульдожьим упорством», как о них любят говорить, тащили суда тракторами на огромных телегах через горы и джунгли. Путешествие длилось пять месяцев. С помощью этих катеров в 1916 г. «владычица морей» овладела, наконец-то, озером Танганьика.
Одним словом, во-первых, Леттов-Форбек отвлекал на себя военные силы Британии, а во-вторых, и это постепенно становилось главным в его деятельности, буквально выставлял Британскую империю на посмешище. Миновали последние месяцы 1914 года, прошел весь 1915 год, а германская Восточная Африка стояла как несокрушимый утес, посрамляя Британскую империю.
Лирическое отступление
Английская печать писала даже о применении Леттов-Форбеком нового оружия — боевых пчел. На самом деле это была, конечно, старая африканская (и не только) уловка. В месте предполагаемой вражеской атаки сосредотачивались ульи. Африканские ульи — это плетеные корзины, которые развешивают на ветках деревьев. Так как атакующие британцы поневоле тревожили пчел, а те в Африке крупные и агрессивные, то понятно, что случалось дальше. Как видите, Леттов-Форбек воспринял из местных обычаев не только гиппопотамовый бич.
Поначалу военный министр лорд Китченер отмахивался от этой проблемы: вот побьем немцев в Европе, а там и с Африкой разберемся. Но на рубеже 1915–1916 годов в британских верхах было ясно, что надо что-то делать. Но что? Всем уже было понятно, что Леттов-Форбек — крепкий орешек. И надо выделить много сил, чтобы его разбить. А это было сложно. Выход нашли в Южной Африке. Там жили не только англичане, но и буры — потомки голландских поселенцев. Они имели славу хороших солдат, но вместе с тем и ярых ненавистников Англии — отчаянно пытались отстоять свою независимость в 1899–1902 годах, несмотря на огромное неравенство сил. Оказалось, однако, что гибкая, рациональная политика англичан принесла свои плоды — за 12 лет, прошедших после Англо-бурской войны, большинство буров оценило либеральное английское правление[60]. Буров старого закала, призывавших воспользоваться случаем и сбросить власть «англичан, негров и жидов» (так-то! И тут евреи виноваты!), было уже немного, и попытки прогерманского восстания носили несерьезный характер, тем более, что действуя вместе с англичанами, можно было для начала захватить Намибию, тогда германскую. (Буры «положили глаз» на эту страну, в то время называвшуюся «Германская Юго-Западная Африка», как только интегрировались в Британскую империю. Ибо в этой немецкой колонии издавна селились их соплеменники). Главнокомандующим южноафриканскими силами стал генерал Смэтс (Smets). В былые времена, в Англо-бурскую войну, он лихо дрался с англичанами. Но все-таки традиционные буры относились к нему с подозрением. Традиционный бур должен был читать только Библию. А этот человек, юрист по образованию, читал (и писал!) книги по философии и поэзии Уитмена, американского поэта. Даже британские авторы признают, что во время Англо-бурской войны он вёл себя по-рыцарски. А такое англичане писали далеко не обо всех бурских командирах. Особенно на последнем, партизанском, этапе той войны, когда взаимное ожесточение возросло.
Всё это вызывало недовольство традиционных буров. И подозрения оправдались. Он-таки стал другом Британии. Для начала завоевал Германскую Юго-Западную Африку (Намибию). Это было совсем легко. Белых там было мало и часть их были буры. И вот возникла идея послать Смэтса и его бурских солдат против Леттов-Форбека. На это место претендовал и Черчилль, оставшийся временно не у дел после неудачи в Галлиполи. Но досталось оно Смэтсу.
А после, в Лондоне, Смэтс покажет себя истинным другом евреев. Он поможет Жаботинскому в борьбе за создание Еврейского полка, а Вейцману — в борьбе за Декларацию Бальфура. Оба пишут о нем с большой теплотой. В конце Первой мировой войны Смэтс стал соавтором устава Лиги Наций. Затем — премьер-министром Южной Африки. В 20-40-х годах Смэтс был крупным государственным деятелем в масштабе всей Британской империи. И даже в мировом масштабе. Он работал над превращением империи в Содружество наций.
Настоял на вступлении своей страны в войну с Гитлером. (B ходе этой войны Смэтс стал фельдмаршалом). Оказался единственным человеком, чья подпись стоит и на уставе Лиги Наций и на уставе ООН. До старости своей останется он нашим другом и будет помогать нам и после того, как отношения сионистов с Британией окончательно испортятся после Второй мировой войны. Недалеко от Хайфы есть кибуц Рамат-Йоханан, названный в честь Смэтса, чем он гордился. (Его полное имя было Ян-Христиан. По-нашему — Йоханан).
Но в 1916 году до этого было еще очень далеко. А грозный Леттов-Форбек был совсем близко. И началась труднейшая война. Они оба проявили себя большими мастерами. Сил у Смэтса было много больше. Но немец хорошо знал Танганьику, и его люди были привычны к тамошнему климату. А климат этот совсем не похож на климат благословенной Южной Африки. В общем, задача Смэтсу выпала трудная. Забегая вперед, могу сказать, что окончательной победы он не одержал.
Леттов-Форбек так и не был побежден до самого конца войны. Кружась и ускользая, он в конце концов отступил со своими поредевшими войсками на территорию Мозамбика — португальской колонии. Португалия была союзницей Англии, так что он с удовольствием разорял и цветущий тогда Мозамбик и британскую Родезию. Оружие люди Леттов-Форбека сложили только после капитуляции Германии. Но все-таки, когда он отступил в Мозамбик, все города, железные дороги были в руках англичан. Леттов-Форбек вел партизанскую войну, однако против него теперь уже хватало негритянских (британских и бельгийских) частей, они к тамошнему климату были привычнее. В победах Смэтса большую роль сыграл начальник его разведки, Майнерцхаген. Научился Смэтс ценить его советы, хоть и не сразу. Но посмеивался над его главным источником информации, ибо это была бумага, использованная для… (Именно так!) В изолированной Танганьике (германской Восточной Африке) многого не хватало. О туалетной бумаге и мечтать не приходилось, и немецкие офицеры использовали в этих целях приказы и инструкции, с которыми уже ознакомились. Немецкие офицеры почти все время находились в полевых условиях. Как только германо-негритянская часть уходила откуда-то, оставленное место исследовали люди Майнерцхагена. Они искали бумаги, из которых он часто выуживал важную информацию.
Лирическое отступление
А в Германии в 1917 году Леттов-Форбек стал живой легендой. Никакой помощи он уже 2 года не получал, даже радиосвязи с ним не было. Но англичане признавали, что он держится. Ясно было, что войска его снабжаются только за счет трофеев и во многом испытывают острейшую нужду. Нечего было надеяться на повторный успех корабля-блокадопрорывателя. И вот решено было, впервые в истории, наладить снабжение по воздуху. Был построен огромный специальный дирижабль (длиной в 226 метров), который в конце 1917 года сделал попытку доставить Леттов-Форбеку 14 тонн снаряжения. Он стартовал с Балкан. Земля Израильская была ближе к цели, но там не было воздушной базы. Немцы планировали лететь только в один конец. Экипаж воздушного корабля должен был найти Леттов-Форбека, доставить ему груз и присоединиться к его силам — на обратный путь не хватило бы горючего. Все сорвала английская разведка. Немцы летели уже над Африкой, когда услышали по радио о капитуляции германских восточноафриканских войск. Они совершили невероятное — сумели вернуться обратно пролетев без посадки 7000 км, и пробыв в воздухе 95 часов (рекорд для того времени). И там узнали, что сообщение было ложным! Англичане пронюхали про операцию и таким образом ее сорвали. Нового полета совершить не удалось. Дирижабль отвлекли на выполнение текущих задач, а весной 1918 года он погиб при налете на Мальту.
