Около половины из этих 35 тысяч прибыли из России. Около трети — из уже независимой Польши. В общем, на долгие годы это стало последним всплеском русского сионизма. Победа большевиков оказалась тяжелым ударом для нашего дела. Хотя в начале 20-х годов из советской России еще осуществлялся небольшой легальный выезд, но это было уже несерьезно.

В период Третьей алии в числе выходцев из России прибыло 7–8 тысяч «халуцим» — первопроходцев. Они были уже среди пассажиров «Руслана». Подъезжая к яффскому порту, эта группа подняла над кораблем два флага. Один — сионистский бело-голубой (сейчас это флаг государства Израиль). Другой — красный. Он тогда ассоциировался не только с большевиками, но и вообще с социализмом. Однако сомнительно, что все британские колониальные чиновники знали эти тонкости. На них красный флаг мог произвести самое гнетущее впечатление.

О халуцим сейчас и пойдет речь. Это и вообще важно, и напрямую связано с Трумпельдором.

Итак, когда летом 1917 года Трумпельдор приехал в Россию со своим планом создания «железных людей», годных для всего, он нашел уже готовую «руду» хорошего качества — «Хехалуц» — молодых людей, готовых стать авангардом еврейского поселенчества. Я не буду описывать организационно-административную деятельность «Хехалуца», съезды, конференции. Скажу только, что в крупных российских еврейских центрах были созданы комитеты этого движения. Они скоро возникли также в Польше и Румынии. Комитеты старались, по мере возможностей, наладить быт и трудовую подготовку халуцев. И ухитрялись поддерживать связь с комитетами в других городах, даже в условиях гражданской войны.

«Хехалуц» считался организацией внепартийной. Молодежь туда шла очень идейная, «готовая на все ради завтрашних дней». Хотя и внутри «Хехалуца» тоже бывали яростные споры — евреи не могут без этого, — общие принципы наметили: «Хехалуц» стремится к созданию в Земле Израильской еврейского трудового общества, основанного на коллективных началах. Будучи беспартийной организацией, «Хехалуц» рассматривает себя как органическую часть еврейского и всемирного рабочего движения. Признавая неизбежность классовой борьбы, он выступает против капитализма в любых его проявлениях. (Не просто так подняли они красный флаг над «Русланом»!). «Хехалуц» стремится произвести переоценку ценностей среди еврейских масс. Каждый член организации должен строить свою жизнь на основе производительного труда и сознательного коллективизма. Программа очень левая. Но и национальная. По своим взглядам большинство членов «Хехалуца» симпатизировали скорее красным, чем белым. И долго еще в лево-сионистских кругах считали опыт Октябрьской революции положительным. Трумпельдор эти взгляды разделял. Но в Гражданскую войну сионисты, в том числе и «Хехалуц», не вмешивались — не их это было дело. Они социализм собирались строить на своей земле. В общей сумятице красные сперва терпели «Хехалуц». Трумпельдор активно включился в его работу, теоретическую и практическую. В 1918 году выходит брошюра Трумпельдора «Халуц, его сущность и ближайшие задачи», а затем статья «Новый путь». Он говорил о «халуцах» — рабочих и солдатах. Солдаты будут формироваться из тех же рабочих. Тогда было принято считать, что каждый халуц по прибытии в страну должен предоставить себя на три года в распоряжение сионистского движения, то есть идти на самые тяжелые и опасные работы за самое скудное вознаграждение, а уж потом начинать строить свою личную жизнь. (Традиция эта пошла ещё от «билуйцев».)

Трумпельдор считал, что и этого мало. Тяжелое время у нас надолго. Люди и дальше должны будут посвящать себя первопроходческой деятельности. Наиболее эффективно она будет осуществляться в рамках коммуны. Эти теоретические труды Трумпельдора были замечены в Восточной Европе. Их переводили, читали, обсуждали. Известно, например, что в 1918 году в Риге, оккупированной тогда германцами, группа молодых евреев под влиянием брошюры Трумпельдора начала трудовую подготовку. И в дальнейшем выехала в Страну Израиля в рамках Третьей алии.

Практическая деятельность Трумпельдора в 1918–1919 годах состояла в переправке «халуцев» из северных районов (Петрограда, Белоруссии) в южные — на берега Черного моря, особенно в Крым, — и организации там «хахшары» — трудовой подготовки. Во-первых, чтобы не терять времени. На юге сельское хозяйство отчасти сходно с таковым в Земле Израильской (виноград, табак, овощи). И надо начинать всему этому учиться, тем более что пока еще нет свободного въезда в Землю Израильскую. Во-вторых, и этим Крым особенно хорош, оттуда не так уж трудно добраться нелегально морем до Турции (а потом и дальше). И этот расчет оправдался. Так в конце Гражданской войны выбрались на лодках человек 200 «халуцев» из Крыма.

Сама по себе переправка людей на юг в условиях Гражданской войны уже была делом трудным. Тем более — организация «хахшары». Трумпельдор энергично занимался этим. Вел переговоры и с белыми властями, и с красными. И неизвестно, что было опаснее: для еврея — иметь дело с белыми или для офицера — с красными. Но все обошлось. В идеале он мечтал о «хахшаре» в условиях трудовых коммун, говорящих на иврите. Но в Гражданскую было «не до жира» — устраивал людей, где мог.

В 2003 г. в Симферополе на стене старинного дома укрепили памятную доску — там в 1919 г. жил Трумпельдор.

Надо сказать, что деятельность Трумпельдора в Крыму была лишь малой частью деятельности «Хехалуца» в тогдашней России. Фермы и артели «хахшары» существовали во многих местах. И нелегальная эмиграция шла не только из Крыма. В 1919–1920 гг. государственные границы в восточной Европе были понятием условным. Но с 1921 г. эти границы начали становиться реальностью, т. е. все более трудно преодолимой преградой для нелегальных эмигрантов. (Из советской России бежали, разумеется, не только евреи. А среди беженцев-евреев далеко не все были сионисты). При нелегальном пересечении уже упорядочившихся границ приходилось прятаться сперва от советских, а потом от польских или румынских пограничников. Ибо в Румынии и особенно в Польше совсем не желали прибытия нелегальных еврейских беженцев. Из боязни коммунистической агентуры и, не менее того, из-за банального антисемитизма. Границу переходили с помощью контрабандистов, что было и опасно (не только из-за пограничников), и дорого. Зимой, в лютый мороз, это стоило дешевле: желающих становилось меньше, да и Днестр (пограничная с Румынией река) замерзал и переставал быть препятствием. Но были случаи гибели от холода. По всему по этому, именно среди «русских», прибывших в Страну Израиля в составе третьей алии, так высока была доля халуцев. Молодые несемейные энтузиасты с сильнейшей мотивацией легче решались на подобный рискованный шаг.

Но с переходом границы злоключения не кончались. С конца 1920 года переселение евреев на Землю Израиля в принципе допускалось, но «сертификаты» (разрешения на въезд в Страну Израиля), выдававшиеся англичанами, поступали нерегулярно и в недостаточном количестве. Ждать приходилось долго. (Как и разрешений на въезд в заокеанские страны для евреев-несионистов.)

Работу халуцы находили у тамошних евреев. Тут особых проблем не возникало, ибо эти ребята охотно брались за самую тяжелую работу, считая ее продолжением «хахшары». Но перед полицией все нелегальные эмигранты были совершенно бесправны. Их могли в любую минуту без всякой причины арестовать. В большинстве случаев скоро выпускали, благодаря ходатайству местных влиятельных евреев или полученной от них взятке. Но могли и выслать в Россию. А это грозило очень большими бедами, до расстрела включительно. Чаще все-таки отправляли в сибирскую ссылку.

Наконец, в начале 1923 г., польское правительство официально потребовало, чтобы все евреи, нелегально проникшие в Польшу, убрались из нее до 14 апреля. Оставшиеся будут высланы в Россию.

Евреи прибегли к хитрости — стали создавать фиктивные семьи. Не только пары, но и с помощью фальшивых документов большие фиктивные семьи. Понятно, что к этому делу — формированию больших семей — привлекали и людей постарше. Их не трудно было найти — в Страну Израиля стремились не только «халуцим». Англичане, надо отдать им должное, семей не разделяли. Так что в Землю Израильскую легально (но по фальшивым документам) въехало значительно больше людей, чем дано было сертификатов.