Под началом агронома Ааронсона (его конспиративная кличка была «Мистер Мак») работал целый отдел. Связи с «Нили», во главе которой осталась Сара, были интенсивны, как никогда раньше. Сара даже ненадолго морем приезжала в Египет. Сам Ааронсон, однако, подумывал об эвакуации в Египет всех своих. Но Сара и думать о том не желала и вернулась. Время было горячее. «Нили» в те дни добилась самого большого своего успеха — они раздобыли карту турецких позиций от Газы до Беер-Шевы и переслали ее в Египет. Для англичан это был дар неба. Но над головой евреев уже собирались тучи.

Положение в Османской империи вообще и в Земле Израильской в частности в 1917 году было тяжелым. Прежде всего, было голодно. Это стало общей проблемой всех стран германского союза. Они все находились на положении осажденной крепости. Германия могла еще в 1917 году слать туркам оружие, но не еду. В самой Германии в 1917 году уже и картофель стал предметом роскоши. Люди все больше питались кормовой брюквой. (Зиму 1916-17 годов немцы так и прозвали — «брюквенная зима».) Что уж говорить о Турции! Там, в Турции, не хватало буквально всего, не только еды — одежды, обуви, лекарств, и была жуткая инфляция. Специфической проблемой Османской империи стали дезертиры. Их было много уже в 1917 году. И многие бежали из армии с оружием. Турецкие власти вешали дезертиров беспощадно и публично, но голод гнал их в населенную местность, где они пытались силой добыть еду и прочее. В общем, жизнь стала очень трудной.

Когда-то, в начале войны, среди евреев Земли Израильской были сторонники Турции — «оттоманисты». Теперь, в 1917 году, таковых уже не стало. Все ждали англичан и в их лице — избавления от голода и нищеты. Надо отдать должное «Ха-Шомеру». Эта организация охраны еврейских поселений, о которой я уже несколько раз упоминал, до войны существовала полулегально. В начале войны турецкие власти распустили «Ха-Шомер» и потребовали сдачи всего оружия. Но у членов «Ха-Шомер» хватило ума часть оружия припрятать. И уже с 1915 года деятельность их (нелегально) возобновилась, ибо по мере ухудшения положения в стране возрастало количество разбоев. Грабили дезертиры, грабили бедуины, даже мирные в прошлом феллахи (арабские крестьяне) с голодухи могли начать грабить. В общем, члены «Ха-Шомер» совершили большое дело — сумели защитить еврейские поселения в условиях нараставшей анархии. Иногда анархия в стране даже шла на пользу. Например, легко стало раздобыть оружие — англичане, откатываясь от Газы, много его побросали. А бедуины брошенное оружие собирали и нелегально им торговали. Но вся эта деятельность по охране поселений, хоть и нелегальная, не была направлена против турецких властей. Среди евреев преобладало мнение, что турок дразнить нельзя. Надо быть покорным, стараться выжить. Пример армян был уже широко известен. Но покорность эта не очень помогала. Турки все равно подозревали евреев в проанглийской деятельности. 28 марта 1917 года был издан приказ об изгнании евреев из Тель-Авива и Яффо. (Тель-Авив был тогда еврейским пригородом Яффо, но какое-то число евреев жило и в самом Яффо.) В общем, повторилась русская история с выселениями в малом местном масштабе — выселено было 8 тысяч человек. Выслали их недалеко — в основном в Галилею. Еврейская взаимопомощь сработала и тут, как и в России.

В еврейских поселениях делали для беженцев все возможное. Но сил было мало. И в лучшее-то время невелики и небогаты были поселения Галилеи, а уж в 1917 году они и сами были близки к голоду. Помимо общих вышеперечисленных бед, сельские поселения страдали еще в войну и от изъятия для военных нужд турок рабочего скота и провизии. В общем, жителям поселений оставалось умирать вместе с беженцами от голода и болезней. Но помощь пришла. В Египте, среди тамошних евреев, мигом был проведен сбор золота и серебра, и через «Нили» все это переслали в Землю Израильскую. И Сара лично вручила мешок с драгоценностями Дизенгофу — мэру Тель-Авива — и в изгнании евреи проявляли организованность. И когда появилось у Дизенгофа золото и серебро, то стало тут же появляться все необходимое — консервы, лекарства, палатки. Зачастую прямо из неприкосновенных запасов турецкой армии. С точки зрения евреев, это и было главной заслугой «Нили». Без этой помощи трагедия была неминуема.

Конечно, самое благоразумное теперь было удрать по морю в Египет. Ведь сделали уже немало. И вскоре ожидалось наступление войск Алленби из Египта. Но Сара не была благоразумной женщиной. Да я думаю, что благоразумные женщины и не становятся во главе разведывательных организаций. Так как ожидалась новая помощь, из Америки, Сара осталась, чтобы передать Дизенгофу новый мешок сокровищ. Она не знала, что в это время случился роковой прокол — голубь, пущенный в Египет с зашифрованным донесением, некстати захотел пить и выбрал для этого лужу на дворе турецкого полицейского участка. Какой-то голодный турецкий солдат пристукнул его из гастрономических побуждений. И нашел записку, и, конечно, отнес, куда следует. Турки не расшифровали записку, но их подозрения теперь превратились в уверенность. А «Нили» и вообще была плохо законспирирована. Слухи об организации, работающей на англичан, ходили среди евреев. О ней обычно говорили с осуждением: «Ох, навлечет она беду на нашу голову». Удивляться надо не тому, что еврейских разведчиков в конце концов накрыли, а тому, что они продержались два с половиной года и многое смогли сделать. Ведь так или иначе со временем проваливается любая шпионская организация. И более профессиональная, чем «Нили».

Второй мешок с золотом и серебром Сара свезла Дизенгофу. Но он не взял — чувствовалось, что турки идут по следу, и он боялся иметь с ней дело. О судьбе этих сокровищ ходят легенды. (Говорят, они были где-то спрятаны Сарой.) Турки меж тем до чего-то дознались. 6 октября они окружили Зихрон-Яков. При чем предусмотрительно окружили всю гору, где он находится.

Подземный ход из дома Ааронсонов оказался слишком коротким… Сару взяли и начали пытать. Она ничего не сказала, никого не назвала. У турок были только подручные средства — плети и раскаленные предметы, которые они прикладывали к ее телу. Убедившись, что этого недостаточно в ее случае, они решили везти ее в Назарет — там есть специалисты и специальное оборудование. Там она заговорит. Но и Сара знала, что есть предел силам человеческим. И она ухитрилась достать спрятанный пистолет и выстрелить в себя. Так получил народ Израиля свою первую (в новой еврейской истории) героиню. На этом обычно заканчивают рассказы для детей. Но история «Нили» здесь не закончилась. Увы, конец ее был не героическим и не красивым. Детям о нем не рассказывают.

У Сары был любовник, Иосиф Лишанский. Кажется, он был единственный член «Нили» — не «румын». («Русский» в «румынском» Зихрон-Якове в те времена сразу привлекал внимание.) Как бы то ни было, важно, что турки о нем дознались. После гибели Сары они потребовали от жителей Зихрон-Якова доставить им Лишанского, не то худо будет… Посланцы Зихрон-Якова объезжали все еврейские поселения, умоляли выдать его, указывая, что не только над Зихрон-Яковом нависла опасность. Крепко перепугались тогда евреи. Лишанский же не был готов пожертвовать собой. А выдать его насильно — наговорит туркам, что было и чего не было. И решено было его убить (!). Но даже этого не сумели сделать. Раненный, он бежал. В конце концов его схватили бедуины и выдали туркам. И уж теперь, взбешенный, он наговорил на всех. Сотни евреев были арестованы. В конце 1917 года Лишанского и еще одного члена «Нили» публично повесили в Дамаске. Умер Лишанский мужественно и теперь его в большинстве случаев вспоминают положительно. Массовой резни евреев не произошло. Даже большинство арестованных было отпущено. Осуждены были 44 человека. Двое приговорены к смертной казни (Лишанский и Белкинд), двенадцать — к тюремному заключению, 30 посланы в строительные батальоны. Евреи ждали, что будет хуже. Почему же не устроили турки массовой резни евреев под занавес? Ну, во-первых, за евреев заступились германские генералы — военные советники турок на палестинском фронте. Их мнение, конечно, имело вес. Имел вес и Восточный комитет в Берлине. Во-вторых, важно было отсутствие у турок, в том числе и лично у Джемаль-паши, традиционного антисемитизма. Конечно, вся эта история стала известна, и офицеры-евреи в турецкой армии вспоминали, например, что отношение к ним сослуживцев стало хуже. Но это была уже не первая измена, которую пережила тогда Османская империя. Куда больше возмутила турок измена единоверцев-арабов, а также айсоров (о них дальше). Так что привыкли уже к изменам. Короче, евреев не вырезали. А уже гремели пушки Алленби, наступавшего на Иерусалим.