Приближение революции и сама революция 1905 года сопровождались жестокой погромной волной. Еврейская самооборона действовала. Еще раз подчеркну — в ее организации огромную роль играл левый фланг сионистского движения. В листовках, выпущенных «Поалей Цион» весной 1905 г., провозглашалось: «В огне и крови Иудея пала, в огне и крови восстанет она!». (Цитата из стихотворения ивритского поэта Я. Коэна, в будущем лозунг сионистских военных формирований). Не всегда, правда, самооборона была эффективна. Например, в Киеве ее беспомощные выстрелы лишь злили погромщиков. Я верю книге Шульгина «Дни» и очень ее всем рекомендую. Из этой книги видно, каково было отношение властей. Пока бушует погром — в городе почти нет войск. А затем, когда вдруг проходит слух, что евреи готовы перейти в контрнаступление — войска тут же появляются, даже с артиллерией!

Но были места, где еврейская самооборона показала себя достойно. Например, в то время энергично и достаточно успешно она действовала в Бессарабии (Молдавии). Включая Кишинев, где хорошо организованные отряды еврейской самообороны насчитывали, в общей сложности, около тысячи бойцов. Времена переменились!

В Одессе погром шел пять дней и ночей. Самооборона насчитывала в Одессе 2 тысячи участников, и они действовали. В общем-то, это не так уж и много для города, где жило 150 тысяч евреев. Но и не кишиневский позор 1903 г. В большинстве городов хватало 200–300 вооруженных людей. Оружие (почти всегда пистолеты) было, конечно, проблемой. Какое-то количество пистолетов удалось легально купить в оружейных магазинах, но немного. В основном их добывали в обход закона.

На самооборону средства собирались в России. Богатые евреи нередко боялись давать деньги — боялись осложнений с властями. Боялись и евреев-социалистов. Ходили слухи, что снова выручил Ротшильд. На сей раз, конечно, тайными пожертвованиями. Он при этом рисковал — у него были крупные капиталовложения в России. Россия и Франция были союзниками. Если бы дело открылось, скандал был бы до небес. Но еврейское сердце приказало… Помогали и другие французские евреи. Для них «Дело Дрейфуса» было недавней историей. Американские евреи тоже собирали деньги и пытались слать оружие. Конечно, большинство евреев-участников самообороны пистолетов не имели и обходились подручными средствами.

Власти боролись с еврейской самообороной всеми силами, то есть выставляли против нее войска. Но когда город наполнялся военными, погром обычно все-таки стихал. Бывали, правда, случаи, когда войска втягивались в погром, но не часто. (Особенно знаменитым стал такой случай летом 1906 года, в Белостоке, вызвавший, кстати, бурю в Думе.) А в общем это было куда страшнее, чем в старые добрые времена 1881–1882 годов. Например, в Киеве во время погрома 1881 года погибло 5 евреев. А в 1905 году — 68. Всего, во время второй погромной волны, о которой сейчас идёт речь, было убито не менее тысячи евреев, несколько тысяч ранено. (Это минимальная оценка. Приводят и более страшные цифры погибших).

Теперь уже нельзя было сказать, что русская общественность отмахивается от проблемы. Были антипогромные воззвания, подписанные известными писателями, крупными общественными деятелями, видными представителями православного духовенства. Но толку от этого было чуть.

В районах погромов среди православных «батюшек» и католических ксёндзов (в польско-литовских областях) бывали достойные люди, пытавшиеся остановить громил силой пастырских воззваний и своего личного авторитета. Но это редко удавалось.

Следует отметить, что не всегда доходило до столкновений. Случалось, что решительный вид готовых к защите евреев и их предупредительные выстрелы в воздух отрезвляли погромную толпу, и дело кончалось без кровопролития. Но так бывало далеко не всегда. Тут надо обсудить щекотливый вопрос. Погромщики ведь тоже несли потери (обычно все-таки меньшие, чем евреи). Что же толкало погромщиков навстречу еврейской самообороне? Похоже, одним мотивом грабительской наживы дело не исчерпывалось. В данном случае, по-видимому, большая часть была уверена, что делает патриотическое дело — защищает Царя и Отечество от жидовской «леворуции» (революции). Тут уж нечего жалеть свою голову. И тем более голову жида, даже если раньше был с ним знаком и покупал в его лавке. Встречались, конечно, среди погромщиков и уголовники, и садисты. Но не они преобладали в погромной толпе, а те, кто считал себя порядочными людьми. Поведение властей, негласную поддержку которых они чувствовали, убеждало громил в собственной правоте[22]. И никакая еврейская самооборона их не пугала.

Встает и еще один деликатный вопрос. А выигрывала ли революция от широкого участия в ней евреев? Жаботинский сильно в этом сомневался. Ибо монархисты пользовались широким участием евреев в революционном движении, чтобы доказать, что все это еврейское дело, а не русское, не православное. (А одно поколение назад — это было дело польское, католическое или даже еще грозней — иезуитское, западное.) И пропаганда эта имела успех. (Очень советую прочитать фельетон Жаботинского «Еврейская крамола».)

Во всех этих событиях Трумпельдор не участвовал. Провозглашение конституции и пик погромной волны застали его в Японии. Во Владивосток он прибыл в декабре 1905 года. Оттуда направился в Петербург. Но из-за перегрузки железных дорог попал туда только в конце зимы.

Существует легенда (на сей раз не сионистская), что рабочий класс выступал против погромщиков. Сознательные рабочие якобы защищали евреев. Я думал раньше, что это большевистское мифотворчество. Но оказалось — нет! Эта легенда родилась еще до 1917 года. И в нее верили. Совершенно непонятно, как она возникла[23]. Видимо, дело было в том, что по правилам хорошего тона простой люд следовало любить. Соответственно, его идеализировали.

Я пытался исследовать вопрос о роли рабочих и вот что нашел:

Во-первых, в момент революционного подъема в Петербурге из самых верхов (от генерал-губернатора) раздался призыв к русским патриотам: выйти на улицы города и делом доказать свою преданность престолу и Отечеству. В ответ на это Троцкий заявил, что он выведет на улицы двенадцать тысяч организованных рабочих. И поглядим, кто кого! Погром в Питере не состоялся. Но не ясно, действительно ли власти хотели этого погрома (все-таки столица) или блефовали. И не ясно, мог ли Троцкий вывести рабочих на улицы для защиты «жидов и студентов» или блефовал (успешно).

Потом — Полтава. Рабочие там действительно давали понять, что они против погрома. Но это случай исключительный. В Полтаве жил Короленко — наш старый знакомый. В Полтаве он пользовался огромным авторитетом во всех слоях общества (и у рабочих тоже), и использовал этот авторитет для борьбы с погромными настроениями, проявляя при этом личную храбрость. Но мало на земле таких людей.

Далее, Ревель (Таллинн). Там была организована рабочая дружина для борьбы с возможным погромом. Случай абсолютно не типичный, ибо создана она была властями. Официально ведь не было приказа «бить жидов». И тамошний губернатор, человек достойный, принял меры к сохранению спокойствия в городе. Такое редко, но бывало.