Планировалось после первой ступени ввести класс ремесленного обучения, а после второй ступени — бухгалтерские курсы, но это не было осуществлено. Содержались эти школы из налогов, которыми облагали евреев. Но «добыть» для школ еврейских детей было не легко, хотя оттуда, по идее, не брали в кантонисты. (В Крымскую войну были нарушения этого правила, но царствование Николая I уже шло к концу, а Александр II покончил с системой кантонистов.) Евреи не посылали в школы детей. Пришлось властям давить на кагалы. Вот рассказ видного киевского адвоката-еврея, написанный в конце XIX века.
Он был старшим сыном бедной многодетной вдовы, а «старшего мужчину» в доме в кантонисты не брали, но радости с того было немного — мальчик был еще мал, а остальные дети еще младше, и семья очень бедствовала. И кагал предложил: мать отправит сына в школу, а ей за это купят корову. Долго убивалась бедная женщина, но «голод не тетка». Пришлось послать сына в школу. Ну, он и стал в конце концов адвокатом и состоятельным человеком.
Лирическое отступление
Призыв детей в армию был самой страшной, но не единственной бедой, обрушившейся на евреев при Николае I. Я скажу кратко еще о полном выселении иудеев из Киева в 30-е годы XIX в. по просьбе жителей, ссылавшихся на закон 200-летней давности. Он был принят еще в польские времена и давно забыт, а теперь пришло подходящее время, чтоб его вспомнить! Евреям, владевшим там домами, дали 2 года на ликвидацию своих дел. Остальным от 6 до 12 месяцев. И всем без исключения приказали убираться. Евреи просили разрешения построить для себя новый квартал за городской чертой — «форштадт», как тогда говорили, по-теперешнему, пригород. Но не разрешили и этого. Дозволялись только кратковременные приезды в Киев по торговым делам. Только при Александре II, когда антисемитские законы были смягчены, евреи стали возвращаться в Киев и его пригороды.
Многие, высланные из Киева евреи, обосновались в Бердичеве, который превратился в значительный город и крупнейший еврейский центр. Само его название стало в России нарицательным, подразумевающем нечто «жидовское». А евреи называли этот город «Иерусалим Волыни» (Волынь — обширная историческая область на Украине).
Но вот умер Николай I, и над Россией, проигравшей Крымскую войну, повеял ветер перемен.
Глава 2
Оттепель
На престол вступил человек, может быть и не любивший евреев, но незлой. По характеру Александр II был веселым бабником, не лишенным здравого смысла. Крымская война меж тем шла к концу, притом неудачному. Всем было ясно: надо что-то менять. И первым знаком перемен оказались ордена, которыми награждали по окончании войны врачей-евреев. Обычные солдатские награды евреям давали еще при Николае I, но тут речь шла об офицерских орденах, которые до того давались только «приличным людям». Суть была в том, что в России уже при Николае I появилось несколько евреев-врачей. Врачей в те времена не хватало, так что в Крымскую войну их мобилизовали на офицерские должности. Они добросовестно исполняли свой долг, что, кстати, было тогда опасно — инфекции в ту пору валили больше людей, чем вражеские пули. И вот теперь, по окончании войны, многие врачи были удостоены наград. А как быть с врачами-евреями? Никто и не спорил, что наградить надо, но не офицерским же орденом! Думали наградить деньгами или учредить русско-еврейские ордена. Но, в конце концов, дали ордена на общих основаниях, что было сенсацией и породило много надежд у евреев. И кое-что сбылось. Отпустили детей-евреев из школ кантонистов. А пока что, до проведения «великих реформ», надо было закончить войну на Кавказе, шедшую уже десятилетия. Чеченцы защищались в своих горах храбро, но плетью обуха не перешибешь. В конце 50-х годов пришли для них черные дни. (Но жалеть их не стоит: Шамиль — легендарный вождь Кавказа — был антисемитом.) Вот в этих последних боях Кавказской войны храбро сражался молодой еврейский солдат (в прошлом кантонист) Вульф (он же Владимир, он же Зеев) Трумпельдор, отец моего героя. Дело кончилось поражением Кавказа, пленением Шамиля и эмиграцией наиболее непримиримых противников русской власти в пределы Османской (мусульманской) империи — Турции, тогда владевшей всем Ближним Востоком. Война эта оставила след и в русской литературе (но это не моя тема), и в наших местах — это по моей части. А было так… Эмигранты (их в литературе и у нас чаще называют черкесами, хотя там были и чеченцы, но для простоты дела я буду говорить «черкесы» — так издавна называют на востоке всех выходцев с Кавказа) были поселены турецким правительством в нынешней Болгарии. (Тогда все Балканы были еще турецкими.) Вокруг Софии, например, было кольцо черкесских сел. Но вскоре русские выбили турок оттуда. Черкесам снова пришлось уезжать. И оказались они в наших местах (тогда турецких). В основном они живут в теперешней Иордании. У нас есть две черкесские деревни. Основное занятие черкесов — служба в армии и полиции. (В Иордании — тоже.)
А Вульф Трумпельдор так и осел на Кавказе, в Пятигорске. Времена наступили относительно сносные. Пришла эпоха «великих реформ». Об отмене крепостного права я рассказывать не буду. Моя тема — евреи. Евреям стало при Александре II заметно легче.
Глава 3
Александр II и евреи
Для начала поговорим о военной реформе.
Во времена Александра II блестяще показала себя прусская система комплектования армии. Она была создана после ужасающих поражений, которые Пруссия потерпела от Наполеона. Наполеон свел ее тогда на положение третьестепенной державы и разрешил иметь только небольшое войско. Тогда-то немцы и придумали систему комплектования армии, в которой постоянно служили лишь часть офицеров и унтер-офицеров. Остальные (то есть все рядовые, и не только они), отслужив не слишком большой срок, увольнялись в запас. А уж потом их могли призывать по мере надобности — либо во время войны, либо на учения. Результат оказался фантастическим! В 1813 году, когда после поражения в войне с Россией на Наполеона поднялась Европа, прусская армия оказалась в четыре раза больше, чем числилась по штату, что было для Наполеона неприятным сюрпризом. Сперва прусскую систему нигде не принимали всерьез, но в третьей четверти XIX века, после великих побед, приведших к объединению Германии вокруг Пруссии, все только о ней (военной системе) и говорили. (Тут надо учесть, что военное оснащение было еще относительно простым, и обучить людей особого труда не составляло.) В России при Александре II, в 1874 году переняли прусскую систему. Она осталась там и по сей день. Евреев стали призывать на военную службу на общем основании. Но любопытно отметить, что процент призванных евреев все-таки и теперь был чуть выше, чем их доля в населении. Дело в том, что разные случаи вроде болезни родителей, по которым потенциальные новобранцы могли отвертеться, были оставлены на усмотрение местного начальства. А оно, как правило, строже относилось к евреям, чем к другим.
Что до тех евреев, кто уже служил, — им предлагали остаться на сверхсрочную, и многие соглашались. Это, кстати, говорит о том, что антисемитские утверждения на тему солдат-евреев, мягко говоря, преувеличены. Были даже отдельные редкие случаи, когда евреи становились строевыми офицерами, старослужащие унтер-офицеры должны были сдавать для этого нехитрый экзамен, а врачи дослуживались в армии и до высоких чинов. Все это было немыслимо при Николае I и стало немыслимо при Александре III, но при Александре II имело место. Среди сверхсрочников был Трумпельдор-старший, выучившийся со временем на военного фельдшера и женившийся. А на «гражданке» тоже происходили важные вещи — антиеврейские законы смягчались. До равноправия было еще далеко, но потихоньку к тому шло. Евреи с высшим образованием, либо с хорошими специальностями, а также состоятельные, получали все права. Препятствий к получению высшего образования не было, и, окончив вуз, можно было поступить и на государственную службу (не только в армию). Потом, при Александре III, это будет казаться сладким сном. И хотя закон о черте оседлости оставался в силе для основной массы евреев — на жизнь евреи смотрели тогда оптимистически: казалось, виден свет в конце тоннеля. У евреев в квартирах портрет Александра II висел не реже, чем у русских, и, когда народники убили царя, евреи горевали о нем. (Среди народников евреи были, но не слишком много.)
