И тут грянуло «дело Дрейфуса». И казалось бы, это было куда менее страшно, чем «Тис-Эсларское дело». Обвиняли ведь не в ритуальном убийстве, а в шпионаже в пользу иностранной державы. (В передаче секретных военных документов германскому посольству). Тут вроде бы ничего специфически еврейского. А потрясло куда сильнее. Совсем незадолго до «дела Дрейфуса» евреи Франции отпраздновали 100-летие со дня предоставления им равноправия. (Впервые в истории, во всяком случае, в Европе). Вышел по этому поводу сборник статей, где признавали, что антисемитизм во Франции еще есть, но высказывалась уверенность, что если евреи будут «хорошими», то он исчезнет. Проводилась даже мысль об особой роли Франции в деле еврейского равноправия — мол, что если евреи пользуются где-либо благами равноправия, то обязаны этим Франции. У каждого еврея, имеющего гражданские права, две родины: во-первых, Франция, а во-вторых, страна, где он живет.
Лирическое отступление
Тут к месту сказать об «Альянсе» («Всеобщий союз исраэлитов»). Эта организация была основана в 1860 году парижскими евреями для помощи евреям во всем мире. Собственное положение казалось французским евреям достаточно прочным.
Практическая деятельность «Альянса» выразилась в создании целой сети еврейских франкоязычных школ в Северной Африке, на Балканах, на Ближнем Востоке. (В том числе в 1870 году в Палестине основали школу с сельскохозяйственным уклоном, что в то время было заметным событием). Случалось, ходили в школы «Альянса» и нееврейские дети — других европейских школ поблизости часто не было. Это распространение французского культурного влияния вполне соответствовало и целям французских правящих кругов.
Говоря об «Альянсе», надо еще сказать, что многие неевреи и особенно антисемиты в России приписывали этой организации роль мифического всемирного еврейского правительства, а с конца XIX века даже роль всемирного революционного центра. При том, что «Альянс» был организацией чисто филантропической, аполитичной, пытавшейся помочь евреям интегрироваться в странах их проживания. И поэтому в дальнейшем враждебной сионистам.
Тем горше было прозрение евреев. Не только французских — всех западных и многих русских, тех, что не очнулись раньше. В Австро-Венгрии времен «Тис-Эсларского дела» равноправие евреев было еще делом новым. Во Франции евреи имели его уже поколениями. Париж уж точно был не Тис-Эслар. Но главное, сам Дрейфус уж очень отличался от тис-эсларских евреев. Примерно 130 лет «маскилим» говорили евреям — станьте такими (как Дрейфус), и антисемитизм сам исчезнет. Столичный житель, образцовый кадровый офицер-артиллерист, человек не бедный. А оказалось все не так. Да, трудно было представить, что такой человек потребляет кровь христианских младенцев. Но ему зато можно было приписать иное, в чем не обвинишь тис-эсларских евреев — передачу потенциальному врагу военных секретов. Новое время — новые песни! А бьет, как выяснилось, столь же метко. В Алжире, тогда французском, в Нанте, в Бордо дело дошло до погромов. В Париже погромов не учинили, но было к тому очень близко. Ротшильд (тот, который спас еврейские поселения в Земле Израильской) не осмелился даже слова сказать в защиту Дрейфуса, даже когда истина стала выплывать. А ведь были и такие евреи, что активно выступали против Дрейфуса, — своя рубашка ближе к телу. Вполне напоминало это советских евреев, ругавших Израиль на партсобраниях. Но были и другие евреи (как были они и в СССР). «Эти евреи вечно кричат о Дрейфусе, вечно заняты только одним — доказывают его невиновность, как будто в мире нет никаких других проблем», — так говорили тогда очень многие гои, и не только во Франции. Крики парижской толпы «Смерть евреям!» кого из западных евреев напугали, а в ком и разбудили еврейскую кровь. Герцль стал самым знаменитым из таких, но он был далеко не единственным. Поскольку пример Герцля хорошо известен, я кратко расскажу о другом таком же случае.
Бернар Лазар. До «дела Дрейфуса» сей французский еврей был активным и убежденным ассимилятором. Говорили, что некоторые его писания по еврейскому вопросу, где обличал он корыстолюбие еврейской буржуазии, даже нравились антисемитам. Он был очень-очень левым литератором. Анархистом-социалистом. В этих кругах евреев тогда не жаловали (см. главу 5). Но после начала «дела Дрейфуса» все меняется, при том быстро. Бернар Лазар стал одним из первых, кто выступил в защиту Дрейфуса. Его ретивость пугала даже родных Дрейфуса. А надо сказать, что они сразу вступили в борьбу за него, но поначалу боялись излишнего шума и больше надеялись на адвокатов, а Бернар Лазар своими брошюрами добивался ровно обратного. Первая и наиболее известная из них называлась: «Судебная ошибка: правда о деле Дрейфуса». 3000 экземпляров этой брошюры Бернар Лазар разослал в редакции газет, в клубы, общественным деятелям и т. д. С этого его действия и началась во Франции активная борьба за пересмотр приговора. Позднее и родные Дрейфуса поняли, что без шума не обойтись.
Но Лазар боролся не только брошюрами. Несмотря на плохое здоровье и сильную близорукость (без очков шага ступить не мог), он сражался «и пером, и шпагой», то есть дрался на дуэлях, ввязывался в уличные потасовки. А когда вся эта эпопея завершилась, он стал сионистом. Лазар написал брошюру «Еврейский национализм» (со временем переведена на русский) и книгу «Евреи в Румынии». (В то время румынские евреи были самыми угнетенными).
В общем, очень похоже на историю одесских «маскилим». Анархическая его натура сказывалась и в сионистской деятельности. Лазар с трудом выносил организационные рамки и руководство Герцля. Резко возражал против контактов сионистов с сильными мира сего. Особенно с турецким султаном, владевшим тогда Землей Израиля.
В 1894-96 годах по Османской империи прокатилась волна армянских погромов. Они были намного более кровавыми, чем еврейские погромы в России. Общественное мнение цивилизованных стран обвиняло султана, как минимум, в попустительстве громилам. Наш бескомпромиссный правдолюбец не мог этого стерпеть. (С армянским вопросом мы еще столкнемся. Пока замечу, что в дальнейшем, когда реальная власть перейдет от султана к революционерам-«младотуркам», армянам придется много хуже. При том, что сперва армяне революцию поддержали.)
Бернар Лазар считал, что сионисты должны налаживать связи с революционерами. Но он чуть-чуть опередил своё время. Социалистический сионизм ещё не сформировался, и Бернар Лазар не нашел среди сионистов единомышленников. В 1899 году он вышел из сионистской организации и вскоре умер от онкологического заболевания в возрасте 38 лет.
Поведение Лазара в деле Дрейфуса тем более достойно похвалы, что вообще-то все французские социалисты не спешили вступить в борьбу за Дрейфуса, указывая, что он из буржуазной семьи, что это свара внутри буржуазии и т. д. В конце концов, правда, в какой-то мере вмешались, под влиянием Лазара. Кабы всегда все левые евреи вели себя так…
А теперь очередная сионистская легенда. В ту пору проживал в Париже человек, широко известный как писатель и врач-психиатр. Его читали «от Кремля до Альгамбры» (название одной из его книг) и даже в Новом Свете. Это был Макс Нордау (Зюдфельд). Как и Герцль — выходец из Венгрии, но уже давний парижанин. Как и Герцль — ассимилированный еврей. Многие его читатели и не знали, что он еврей. И вот говорит легенда, что пришел к нему Герцль (он тогда был в Париже корреспондентом венской газеты) и сказал: «Я, кажется, сошел с ума. Все, что мы делали до сих пор, все, на что надеялись, видится мне чепухой. Есть только один путь решения еврейского вопроса — воссоздание еврейского государства»[10]. Выслушал его Нордау и ответил: «Трудно сказать, сумасшедший ты или нет. Но я иду с тобой». Так вновь родился сионизм.
И еще надо заметить, что антисемитизм со времен «дела Дрейфуса», на несколько десятилетий вышел из моды в левых кругах. Он там не исчез, но его стеснялись демонстрировать. Слишком явно правым оказался лагерь антидрейфусаров — монархисты, крайние католические клерикалы, французские шовинисты и т. д. И по ходу развития скандала, хоть и не сразу, утвердилось мнение, что левые и даже просто либеральные взгляды несовместимы с антисемитизмом.
