— Кого? — я забыла рыдать над одинокой собой.

— Ленку, жену мою, — добродушно улыбнулся русак.

Мелькнула мысль, что все происходящее — это какая-то хитрая подстава, чтобы ограбить беззащитную меня или что-то в этом роде. Но никакой опасности от чужака я не чувствовала. Только легкий, неистребимый запашок мужского интереса.

— Садись. Хрен с тобой. У тебя вода есть? Я пить ужасно хочу.

Я старалась стоять против света, что бы смешной парень не увидел. Во что превратили мое лицо Вебер и слезы.

— Хрен, он завсегда со мной, слава богу! — рассмеялся веселый человек. — И вода найдется, сестренка.

Он протянул мне пластиковую полторашку газированной воды.

— Давай прямо с горлА. Клянусь, никто, кроме меня не прикасался.

Я долго пила холодную, даже сладкую воду. Оставила последнюю помаду на пластике. Подумала. Протерла ладонью горлышко. Ладно.

— Погнали, — велела я.

— Дмитрий, — представился мой новый попутчик.

Протянул широкую ладонь в неярком свете салона. Я вложила свою. Назвалась. Он осторожно пожал мои пальцы.

— Вперед, Димон! Интересно, чего ты больше хочешь? Успеть или опоздать? — рассмеялась я, впервые глядя собеседнику прямо в лицо.

— Как бог даст, — моментально он передал полномочия высшим силам. Молодец!

— Любимого провожала? — спросил Димка через какое-то время.

Я снизила скорость до ста. Курить захотелось. По старой привычке приоткрыла окошко.

— С чего ты взял?

Лицо человека, подсвеченное индикацией приборной панели, показалось совсем другим. Незнакомым.

— А ты в зеркало на себя посмотри.

Я посмотрела. Н-да. Черные провалы вместо глаз. От помады только контур. Белое лицо. Снова Веры Холодной.

— Нет у меня любимого. Не умею я, — сказала я то, что думала. Сама не ожидала от себя.

— А ты как любимого от нелюбимого отличаешь? — спросил Димка неожиданное.

— Не знаю! Нет у меня никого! — рассердилась я. Педаль газа придавила.

Крошка Чивли радостно дернула вперед. На простор.

— Тихо-тихо. Я понял, — мой спутник легонько похлопал меня по коленке.

Вытащил смартфон. Салон мазерати наполнили крики родзала. Я быстро поставила скорость на контроль. Потому, что от этих воплей я запросто могла снова увидеть себя в новостях. С новым рекордом.

— Звук выключи! Невозможно же! — приказала я.

Дима всунул наушники в гнездо. Я включила негромко радио. Эфир сразу заныл о любви.

— Потерпи, лапушка. Я еду. Я еду. Нет. Такси не стал ждать. Один хороший, добрый человек. Потерпи, лапушка, — приговаривал негромко мой спутник. — Вот, посмотри какая красивая машина. А это Лена. Она везет меня к тебе. Гляди, какая зареванная. Мужа провожала на Север. Ленка, помаши рукой тезке.

Это уже мне. Я сделала жест рукой.

— Держись, сестра, мы скоро, — это я сказала?

Пост на въезде в Город. Полицейский ткнул в нашу сторону полосатой палкой. Что за фигня? Остановилась, куда ж деваться.

— Инспектор Иванов. Ваши … — проговорил он обычное в мое открытое окно.

Ждал.

— Елена Владимировна, пройдемте на пост, — инспектор хотел уйти с моими документами.

— Что случилось, командир? — вышел наружу Димка. Ринулся решать проблему. — Мы в роддом опаздываем, давай уж здесь разговаривать.

Полицейский изумленно оглядел нас. Оранжевый пуховик мужчины и мой, облепленный вишневым платьем, явно в минусе, живот.

— Кто из вас рожает? — ухмыльнулся.

Тут Димон вытащил наушники из гнезда. Женский вопль перекрыл собой гул трассы.

— Дима! Дима! Мамочка! Где ты есть, чертов козел! Больше никогда! — кричала бедная Ленка.

— Вот это них. я себе! — высказался инспектор.

— Это жена моя… — принялся рассказывать историю своей жизни заново будущий отец.

— Я не могу ее отпустить. Ориентировка пришла. Мазерати, Елена Розенталь. Если отпущу, то в Городе, по-любому, остановят, — развел руками полицейский.

— Вот иди сюда, — Димка ненавязчиво повел его как бы смотреть на левое заднее колесо. Присели. Потом инспектор, не прощаясь, ушел.

— Че ты натворила? — спросил, возвращая мои документы, этот покоритель имперских трасс.

Мы двинулись дальше.

— Ничего, — пожала я плечами.

Димка посмотрел на меня внимательно. Дальше расспрашивать не стал.

Принялся негромко успокаивать жену по телефону. Та еще держалась. Младенец явно решил-таки дождаться папу.

Больница Ильича светила большими окнами без штор на рабочей окраине Города. Мы успели. Димка умчался к своей ненаглядной, забыв потрепанный рюкзак на заднем сиденье. Я даже фамилии его не знаю. И номера телефона. Придется идти искать. Я включила свет в салоне. Лицо в порядок стала приводить, чтобы не испугать людей в приемном покое роддома.

Резкий, скрежещущий по ушам звук полицейской сирены. Бело-синяя тойота заперла зад моей машины на парковке, встав поперек. Сине-красные огни на ее крыше нарядно разгоняли темноту площади перед главным входом. Спасибо за сына! Прочитала я корявые буквы на стене соседней пятиэтажки.

Толстый полицейский вытащил себя из-за руля и направился ко мне. Еще раз: что за хрень? Снова документы, свет фонарика в лицо, на права. Кивнул устало, объявил:

— Вы задержаны. Выйдите из машины, пожалуйста.

— У меня чужие вещи. Человек на роды побежал, — начала я было, посмотрела в равнодушное лицо и заткнулась.

Забрала свою сумку и пошла, оставив крошку Чивли сиротой грустить на стоянке.

Надо старику Ганделю позвонить, мелькнула здравая мысль. Блин! Я же выбросила айфон. В собственной памяти номера только близких. Вебер? Никогда!

Семнадцатое отделение полиции встретило меня ярким светом. И откровенным любопытством местного служивого населения. Притащились все, сколько их тут было. Я прошла рамку и встала посередине. Толстый капитан, что привез меня сюда, отправился к дежурному за стеклом. Стали негромко тереть между собой, периодически поглядывая на мою фигуру в тонком платье на высоченных каблуках. Я презрительно надула глянцево-розовые губы и отвернулась. Неужели, гоночная наша с Юлькой слава все же дотянулась до меня?

— Елена Владимировна, подойдите к окошку дежурного, пожалуйста, — позвал громкий мужской голос. Я повиновалась, стуча независимо каблуками по плитам пола.

Дежурный какое-то время, молча, лапал коричневым взглядом мои губы и четвертый размер груди. Остальные мужики в форме грели глаза и уши за спиной.

— Никуда позвонить не хотите? — неожиданно спросил полицейский.

— Хочу, но не могу. У меня нет телефона. Потеряла, — я нахально повернулась к нему спиной.

Как-то не так все идет. Не по правилам.

— У нее нет телефона. Говорит, что потеряла. На вид? Жива-здорова. Понял. Слушаюсь, — доложил он в трубку городского телефона и отключился. Я ясно чувствовала его горячий взгляд на своей голой шее.

— Произошла ошибка, госпожа Розенталь. Извините, служба, — он машинально кинул руку к пустой голове. Опомнился и провел пальцами по редким волосам.

— Петров, верни девушку на место, — дежурный улыбнулся искательно, пытаясь поймать мой взгляд.

— Мерси, — я отвернулась и потопала за жирной спиной Петрова.

— Соблюдайте правила дорожного движения! — прилетел мне в спину чей-то сдавленный смех.

Не стала оборачиваться. Зачем?

— Ты бы все-таки позвонила своему хахалю. Устроил из-за тебя план Перехват по всему городу, — хмуро бросил мне на прощание капитан.

Папа Вебер! Дошло до меня с опозданием. Затея вполне в его духе. Обойдется! Погладила, мимоходом, ласковое крыло крошки Чивли и ушла в больницу искать Димку. Кто же там у него родился?

— Сын! Сестренка, сын у меня! — Димка поймал меня в медвежьи объятия и тряс, как грушу.

Я смеялась.

— Ты рюкзак забыл, — мне удалось кое-как высвободиться. Пошли в обнимку к машине.

— Ты с ума сошла! Я никуда тебя не отпущу! Сейчас заедем в магаз и айда к братану праздновать!

Димон забрал из моих рук свою вещь и бросил небрежно обратно. На заднее сиденье.