– Располагайтесь, пожалуйста.
Юлька воссела в кресло. Не плюхнулась, задорно дрыгнув ногами, как в собственном будуаре в обществе Лена Техады, а опустилась с царственным достоинством, подобающим светской даме. Ну что же, она играет свою роль, я – свою.
– Я к вашим услугам. – Элан Ибис чинно сел в другое кресло, подвинув его, чтобы колени не соприкоснулись с коленками гостьи. – Разрешите предложить вам что-нибудь? Кофе, сок, лимонад? Мороженое? – Мне вспомнилось, как мы ели мороженое в Юлькином будуаре под немигающим взглядом обсидиановой кошки.
– Благодарю вас, нет. Моя фамилия Вэр. Юлия Вэр. Я невеста Германа Максвелла.
Все так же невеста. Однако ведь не жена. Я глупо обрадовался, хотя Юлька теперь стала еще более недосягаемой, чем прежде. Затем устыдился: ведь совсем недавно я клялся в любви Мишель.
– Господин Ибис, я понимаю, что сейчас не время… Все это так ужасно… – она смущенно запиналась. – Простите, но я хотела бы услышать лично от вас. Мне сообщили… – она умолкла, нервно сглотнула и машинально поправила волосы.
Затем что-то произнесла, но я не слышал. Под Юлькиным маленьким ушком сверкнула сиреневая капля, оправленная в серебряную филигрань. Аметистовая подвеска, в которой темнели «стрелы Амура». Тетушка Марион влепила пощечину, когда я объявил, будто собираюсь подарить Юльке единственную оставшуюся от матери драгоценность. С какой стати тетка расщедрилась?
У меня сжалось горло, когда я понял: Юлька примчалась с известием о смерти Ленвара, и тетушка принесла подвески – выполнила последнюю волю погибшего. Я буквально видел, как они вдвоем плачут над коробочкой с аметистами…
– Элан!
– Простите? – я очнулся.
Юлька расстроенно прикусила губу. Справилась с волнением и тихо повторила:
– Мне сказали, что вы встретились с Ленваром Техадой. Он… погиб? Это правда?
«Нет! – заорал проснувшийся Бес Солнечного Зайца и замолотил лапами. – Нет, нет, нет!»
Не знаю, что бы я сказал, будь мы одни. Однако в соседней комнате находился Эри, который обещал подтвердить невиновность проводника группы, только если я буду настоящим Эланом Ибисом. А в ту минуту, взвинченный вниманием господина Око, я до дрожи боялся вновь оказаться Леном Техадой, Солнечным Зайчиком в камерах под землей.
– Скажите: он погиб? – Юлька ощутила мое замешательство; она надеялась.
– К сожалению, да. – Кто бы знал, с каким трудом далась мне эта фраза. Будто сам себе перешиб позвоночник.
– Юлька, милая! Это неправда! – вскрикнул я, видя, как затосковавшие глаза наполняются слезами.
Нет; это кричал загнанный в угол, не смевший раскрыть рта Лен Техада. А Элан Ибис просто ответил: «К сожалению, да».
Юлька сморгнула слезы, стиснула пальцы и выпрямилась. Льнущие к скулам темные волосы скрыли аметистовую каплю под ухом.
– Как это произошло?
Я молчал, собираясь с духом. Нелегко предавать самого себя.
– У него остановилось сердце, – прозвучал непрошеный ответ.
Я обернулся. Из своей комнаты появился Эри: разбитое лицо загримировано, в прищуренных глазах – холодный блеск.
– Вы – Майк Эри? – мягко спросила Юлька.
– Да! – Точно молот грянул по железу. Эри прислонился к стене между окон и скрестил руки на груди.
Юлька подалась к нему.
– Простите, что я с расспросами… Майк, расскажите про Лена.
– Техада догнал нас на маршруте, – сообщил Эри. – Пробыл с нами меньше суток. Потом они потолковали с Эланом. Наедине. Техада умер в одно мгновение. Сердце не выдержало; на Изабелле нужны очень крепкие нервы.
Он произносил те самые слова, о которых мы раньше уговорились. Но в тот миг я ненавидел Эри за эти короткие, бесстрастные фразы – ведь он хоронил Лена Техаду, он хоронил меня!
– Господин Ибис… Элан… вы его убили? – вымолвила Юлька.
– С чего вы взяли? – удивился я. Ах да, у тигреро и впрямь были основания меня прикончить.
– Вы… могли, – проговорила она тихо. – С глазу на глаз.
– Нет, – возразил ей Эри. – Уверяю вас: Техада умер своей смертью.
«Техада жив! – в смертной тоске взвыл Бес Солнечного Зайца. – Он жив, вот же он, перед вами!»
Эри шагнул ко мне, опустил руку на плечо. «Не дергаться, – повелевала тяжелая ладонь. – Молчи. Ты – Элан Ибис».
– Откуда вам знать? – спросила Юлька ровным голосом, хотя ее грудь под плащом так и вздымалась.
– Мне досталось его хоронить.
Эри вернулся на прежнее место, в простенок между окон, и опять скрестил руки на груди. Говорил он и выглядел весьма убедительно. И с той же спокойной уверенностью, подумалось мне, он будет давать показания на любом допросе, во время любого дознания. Не стоит, разумеется, до этого доводить.
Юлька поникла, прижала пальцы к губам. В лице у Эри что-то дрогнуло.
– Послушай, девочка. Герман Максвелл послал на Изабеллу не одного Лена Техаду. Кроме него, там погибли еще семь человек.
– Я понимаю, – шепнула она.
– Твой Герман – убийца. И Техада тоже; а ты мечешься между двумя.
Ума не приложу, где я взял силы, чтобы не пришить его на месте.
– Я бы посоветовал тебе не молоть лишнего. – Выдержка у меня оказалась, как у настоящего Ибиса. – Мадам Юлия, пойдемте, – я поднял ее из кресла. С порога оглянулся на Эри. – Я скоро вернусь. – То ли пообещал, то ли пригрозил.
Мы двинулись по дорожке сквозь сад, стыдливо прикрытый кружевом новорожденной листвы. Юлька молчала, понурясь.
Миновав вечнозеленую изгородь вокруг участка, я взял ее под руку. На аллее, по которой мы шли, было пустынно, только вдалеке стоял мобиль – красная букашка на фоне темной зелени изгородей.
– Техада любил вас.
Она вздрогнула, но не подняла головы. Я не мог оторвать глаз от ее рыжеватых волос; солнце играло в них золотистыми и красными искрами. Я смотрел на нее, и кошмар, который я пережил на Изабелле с Мишель, начал отступать и бледнеть.
– Почему вы так думаете? – тихо спросила Юлька.
– Он говорил мне. Мы встретились… – я подыскал не совсем лживое слово, – не врагами.
– Послушайте, Элан. – Она вдруг развернулась ко мне лицом и схватила за руки. – Выслушайте меня, ради Бога! Мне больше некому рассказать… – она подавила всхлип. – Никто не мог предвидеть, что погибнет ваша группа. Это ужасно, да… но мы просто не знали. И Герман не знал, и… Но Ленвара нельзя было посылать на Изабеллу, это понимали все.
– Почему нельзя?
– Изабелла – планета с психоизлучением. Для обычного человека она не страшна. До вас там побывало девять групп – и ничего ни разу… Но Лен – экстрасенс. Нельзя ему было туда. Я уговаривала, просила… Однако Герман попал в трудное положение, кристаллы ему были нужны как воздух. На свою голову, он связался с людьми… это был долг чести. Кроме того, Герман хотел сохранить проложенный маршрут, ведь на Изабелле не так много мест, где могут зарождаться кристаллы. Он знал, что камни понадобятся снова и снова, ведь те люди… он был у них в руках. Изабеллит годится не только для ювелирных изделий. Он зарождается на человеческих эмоциях – на радости, счастье. И способен возвращать эти чувства, порождать новую радость. Ну, такой безвредный наркотик. И его требовалось много. Поэтому Герман отправил Лена на Изабеллу, даже хотя там оказались вы.
Юлька прерывисто вздохнула.
– Мы надеялись, обойдется. Но потом вернулся пилот, который доставил Лена на планету, и прямо сказал, что Лен там найдет свою смерть. У него была клиническая смерть, чуть только они сели; пилот едва его выходил. Он настаивал, что Лена нужно забрать. И я – Элан, поверьте, я никогда так не просила! Пригрозила разорвать помолвку, но Герман… – Юлька шмыгнула носом, отвернула лицо. – Извините. Они с отцом – их двое, совладельцев фирмы – настояли, что Лен останется там и будет работать. От него не было вестей, он не выходил на связь. Это было так страшно… И… я не знаю наверняка, это мое предположение – но думаю, они посылали на Изабеллу разведчика. Над маршрутом, где шли вы и Лен, висел наблюдатель.
Я мысленно охнул. Конечно, Максвеллы не могли пустить все на самотек. Техника позволяет – и маленький тихий катер висел над головой, фиксируя передвижение живых объектов. Но они же знали, что объектов становится все меньше. Люди в группе гибли один за другим, а Максвеллы преспокойно на это взирали.
