В сидячем положении, Карс выглядел уже не так величественно. Тем более что сидел он совершенно без одежды, привязанный к исцарапанному, грязному стулу в одной из тесных и душных камер под собственным замком.

— Ну вот, так-то лучше, наконец поговорим «на равных», — ухмыляюсь ему. — А то это немного сбивало с толку, когда ты возвышался надо мной, словно башня.

Рыцарь был бледен и молчалив, его взгляд метался взад-вперёд по инструментам, разложенным палачом, поблескивавших на изрезанной столешнице в тусклом свете свечи. Но всё же он нашёл в себе силы улыбнуться и чуть дрожащим голосом произнести:

— Лорд Моустас, вам донесли ложные сведения, я ничего не знаю о предательстве и сам никогда и не думал о том, чтобы перейти на сторону врага…

Его движения был ломанными и дёрганными. Ему было страшно, даже очень, но почему-то меня не отпускало чувство… что он врёт. У меня начала реагировать интуиция?

— Это уже мне судить, что ты знаешь, а чего не знаешь, — утираю потное лицо. Несмотря на надвигающуюся зиму, в подземельях было жарко, как в кузнице, а тлеющие в жаровне угли усугубляли положение. — Если что-то пахнет ложью и по цвету похоже на ложь, разумно предположить, что это и есть ложь. Ты со мной не согласен?

— Лорд Моустас… Прошу… выслушайте меня, мы же на одной стороне…

Так ли? Действительно ли это так?

— Я говорю вам только правду! — его голос звучал достаточно убедительно. На слух.

— Возможно, но недостаточно, — качаю головой.

— Пожалуйста! Вы ведь тоже начинали как рыцарь! Мы прошли одну науку, нас можно назвать соратниками, боевым братством!

— Братством? Может мы уже и друзьями успели стать? Ха! Почему бы и нет? Вот только по моему опыту, друг — это знакомый, который пока ещё не успел тебя предать. Относится ли это к тебе, «брат» Реджис?

— Нет!

Деланно хмурюсь.

— Так значит, ты наш враг?

— Что? Нет! Я просто… Просто… Я желаю помочь вам разобраться в этой ситуации! Вот и всё! Я не хотел… пожалуйста, поймите меня!

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста»… Я уже устал это слушать!

— Вы должны мне поверить! — аж подпрыгнул он на стуле. — Я солдат. Я исполню любой приказ лорда Ланнистера или человека, говорящего от его лица, наподобие вас. Если приказано удерживать «Золотой Коготь» до последнего, я отдам свою жизнь, всю свою кровь — до капли, ради победы! Заверяю вас, я ничего не знаю ни о каком заговоре или предательстве. Возможно, я не всегда следовал рыцарским обетам, но всегда искренне, в меру своего понимания, заботился об интересах…

Махнул ему рукой.

— Не убедил, сир Карс. Утомил, но не убедил.

Задумчиво обвожу взглядом затемнённое и плохо освещённое помещение.

— Говоришь, что я должен тебе поверить? Нет. Я должен только одно: добиться ответа, — перевожу на него пристальный взгляд.

— Тогда задавайте ваши вопросы и я сделаю всё, что могу, дабы ответить на них.

Мысленно хмыкаю и задумчиво почёсываю висок.

— Я знаю, что в крепости есть предатель. Даже несколько. Вряд ли это обычный слуга. Скорее всего — кто-то высокопоставленный. И… — чуть наклоняюсь к нему, — ты открываешь этот список, сир Реджис.

Он мотнул головой.

— Возможно это Брун, мой заместитель. Я знаю, что он однажды прикарманил часть жалования солдатам, но тогда я не стал поднимать это дело, просто договорились, что он будет более компетентно относиться к своей работе и…

Карс говорил и говорил, обличая своих людей и вскрывая их подноготную, которую я привычно фиксировал в памяти. Что-то, безусловно, забудется, но некоторые сведения, из наиболее звучных, интересных и серьёзных, найдут себя.

— Хватит, — остановил поток его красноречия, отчего рыцарь тут же замолчал. — Я великодушен, — провозглашаю ему, изящно взмахнув рукой, как это делал сам Реджис, впервые приняв меня в своём кабинете, — но мое великодушие имеет пределы. Говори по делу. Мне нужны имена предателей, а также сведения, каким таким образом ты перешёл на сторону короля Ориса.

— Я сообщил вам всё, что мне известно… Неужели вы будете меня пытать? Даже несмотря на то, что я честно сообщил вам всё, что знаю?! Нет… Вы не можете так поступить, лорд Моустас! У вас ведь есть совесть!

Уголок моего рта слегка дёрнулся. Отличная попытка, я аплодирую. Однако как же ты ошибаешься!

— У меня есть совесть, но от неё мало что осталось. Я бы сказал — обрывок, который непонятно каким образом всё ещё держится внутри моей души. Он не смог бы защитить ни тебя, ни кого-либо другого даже от сквозняка.

Тяжело вздыхаю. В помещении было слишком жарко и слишком темно. Даже мне не доставляло удовольствия здесь находиться, но что тогда говорить про пленника?

— Ты, Реджис, не можешь даже предположить, какие поступки мне доводилось совершать. Ужасные, гнусные, непристойные! Один рассказ о них вызвал бы у тебя тошноту, — пожимаю плечами. — Это мучает меня время от времени, но я говорю себе, что у меня имелись веские причины. Годы проходят, невообразимое становится повседневным, жуткое становится скучным, невыносимое — однообразным. Я прячу всё это в тёмных уголках моего мозга, и ты не поверишь, сколько там всего! Поразительно, с чем может жить человек.

— Лорд Моустас! Я, хоть и не столь знатен и известен, но я рыцарь, получивший шпоры от самого Гарта Серретта, это уважаемый вассал Хранителя Запада, чью роль сейчас исполняет лорд Джейме и им не понравится…

— Ах, не понравится?

Я засмеялся. Берик, — сопровождающий меня, как инквизитор, — тоже засмеялся. Засмеялся и Сандор, прислонившийся к стене. Промолчал лишь палач, взятый мною из собственных дознавателей.

— Разве это имеет хоть какое-то значение? Оставьте эту чепуху для детишек, обожающих сказки о благородных рыцарях и мудрых королях. Взрослые люди в такие игры не играют. Мне нужно знать, сколько тебе заплатили за предательство и кто твои подельники.

Я чуял, что он что-то скрывает! Ощущал этот запах тайны!

— Лорд… «Небесный Клинок»! Вы ошибаетесь! Пожалуйста! Я не виновен! Ничего не знаю!

Делаю жест и безымянный палач, имя которого я даже не удосужился узнать, быстро подошёл к связанному мужчине и почти беззвучно врезал ему прямо в живот. Глаза Реджиса вылезли из орбит, рот раскрылся. Он сипло кашлянул — этот звук напоминал сухую рвоту, потом попытался вдохнуть и закашлялся снова.

— Странно, не правда ли? — начал вслух размышлять я, наблюдая за тем, как комендант замка пытается глотнуть воздуха. — И крупные, и мелкие, и тощие, и толстые, и умные, и глупые — все одинаково реагируют на удар в брюхо. Ещё пару часов назад ты считал себя самым могущественным человеком во всей этой крепости, а сейчас не можешь самостоятельно вздохнуть. Некоторые виды власти — всего лишь самообман. Я научился этому на войне. Ещё давно… Ты, наверное, её даже не застал. На войне «Девятигрошовых Королей». Тогда, на Висельном острове, я обучался этому по ускоренному, ха-ха, курсу! А потом — на следующей войне. И следующей, и следующей… снова и снова… Вот и сейчас, мы уже находимся на очередной войне. Здесь не действуют никакие законы, уверяю тебя! Более того, — едва слышно хмыкаю, — когда то я даже бывал на том самом месте, где сейчас находишься ты. Не думай, что уникален. Это не так.

Погрозил ему пальцем.

— Однако, есть одно различие. Я сам попросил об этом. Сам захотел осознать, какого это — находиться на месте того, кто ощущает боль. Того, кто не может сделать НИ-ЧЕ-ГО. И я получил этот опыт! Он был… ужасен!

Смешок вырвался сам собой.

— Ты же, сир Карс, можешь избавиться от неприятных ощущений в любой момент. Стоит только сказать, зачем ты решил предать нас, а также — кто твои сообщники, и всё тут же закончится.

Реджис уже снова обрёл способность дышать.

— Я не знаю… Я никогда не предавал вас и лорда Джейме. Никогда! Клянусь! Также не имею понятия и о том, кто мог бы продаться королю. Я рассказал то, что знал про своих людей, но это всё!

— Да неужели? Неужто агенты Ориса подкупили лишь тебя одного? Маловероятно. Но если ты не знаешь про остальных шпионов, то какой в тебе вообще прок? Про твоё-то предательство уже известно.