— Ты изменил даже это, Арвинд Моустас, — негромко произнёс он.
И тем не менее, сейчас ему было больно. Хоть парень и готовился к своему уходу, но не ожидал, что всё случится вот так. К тому же, не предполагал, что проблемы обрушатся на него таким скопом.
Глупая ссора с Домериком, наблюдение за кровавыми сценами резни людей… причём не глазами животных, а своими собственными. Как же ему хотелось опустошить свой желудок в некоторые моменты этой бойни! Что же было бы, окажись он среди сражающихся? В первых рядах? Что бы делал, когда на него напрыгнул бы огромный волк, в которого превратился оборотень? Или даже без этого, просто окажись парень среди солдат, прикрытый лишь щитом своего товарища, а своим прикрывая соседа?
«Умер бы», — мрачно, но честно, ответил Сноу.
На все эти проблемы наложился факт дикого страха перед Инквизицией, которую он, за последние несколько лет, успел возненавидеть. А в заключении всего… разговор с дядей. Нет, Бенджен был молодцом. Сказал всё как есть и подтвердил мысли самого Джона, но… почему-то всё равно было горько.
Окончательно добила его Джейни. Её резоны парень тоже понимал, а в один момент страшно сильно захотел наплевать на все последствия и забрать девушку с собой. Они шли бы вместе… Он и она…
— Приди в себя, дурак, — Джон с силой отвесил самому себе мощную пощёчину. — Она и так начала меня подозревать. Что было бы, когда она убедилась, что я «колдун»? Варг и оборотень? Что бы сделала твоя любимая Джейни в этот миг? Может и не сдала бы… сегодня. Но всегда могла сделать это завтра.
«Ладно, неважно, — подумал парень. — Всего лишь очередная распря, порожденная их неудобными подростковыми отношениями. Мы переживём это. А если нет, значит и не суждено было. Как с Болтоном. «Знатный лорд не может дружить с бастардом»! Не знаю… может, я поступил бы также, на его месте. Домерик хотя бы нашёл в себе силы попытаться мне помочь».
Почему-то на ум пришла одна из фраз святого трактата «Небесного Клинка»: «Нет друга труднее, чем грешник». Ирония, какая ирония! Ведь по законам этого… «Бога», Джон как раз и был грешником — ненавистным колдуном. Да ещё и бастардом!
Вообще, последнее время парень редко размышлял над своим даром, полученным от Вестника Старых Богов. Ему казалось, что примерно поэтому мужья, бьющие жен, не размышляют о кулаках…
Если по-началу Сноу не мог и пары дней прожить, без того, чтобы либо не использовать собственные способности, либо не поразмышлять над особенностями их применения, то становясь старше, невольно менял свои приоритеты. Магия начинала казаться ему всё более проблемной и бесполезной вещью. Он едва ли не возненавидел её, но сумел перевести гнев на Инквизицию и «Небесного Клинка». Зато уроки стали находить у него больше отклика, что с оружием, что без. Джон часто и помногу общался со стражниками, Родриком Касселем и мейстером Лювином. Много гулял и узнавал о жизни собственного края.
Север… могучий регион. Сильный и серьёзный. Тяжёлый и суровый, как зима. Парню было больно смотреть, как его превращают в какой-то придаток, колонию Запада. Выкачивают ресурсы и используют, как «площадку», для продажи собственных товаров.
А экономику Джон знал, пусть и не особо хорошо, но на достаточном уровне, чтобы понять — они уже в глубокой яме и зависимости от чужих производств. Люди привыкли к наличию товаров, а собственные мастера, которых и так было не слишком много, окончательно разорились, не в силах конкурировать с более красивыми, качественными, многочисленными и дешёвыми западными товарами. Получается, что они «подсели», как наркоманы на иглу и уже не сумеют безболезненно слезть. А если и смогут, например, по решению какого-то лорда, то как будут восстанавливать собственные силы? Запад без них проживёт, а вот они, без Запада, уже навряд ли…
Сейчас Север предоставляет в обмен на товары собственное сырьё: лес, шкуры, руду… кое-какие растения, растущие лишь в холодном климате, иные мелочи…
И пока прилипалы, такие как Мандерли, Мормонты и Гловеры, продолжают богатеть на перепродаже товаров и постоянной торговле, остальные лишь всё больше и больше нищают. Впрочем, нет, не верно. Торговля играет на пользу почти всем, вот только если резко убрать её из их жизни, например, решением Тайвина Ланнистера, то… Север окажется в столь огромном кризисе, что проще будет сразу сбежать в другой регион. Что он, в принципе, и делает.
И ладно бы только это… Инквизиция — вот что является главным бичом всего края.
Изначально созданная лишь для контроля Застенья и ловли колдунов, организация с каждым годом получает всё больше и больше прав. Сейчас старший инквизитор котируется на уровне лорда. А это очень серьёзно. Их слова, зачастую, бывает достаточно, чтобы заставить иного благородного умыться кровью, либо слезами. Многочисленные взятки, которые — шок и нонсенс! — записываются как пожертвования, исправно отправляются на Запад, в Новиград, который буквально плавает в роскоши и богатстве. Скорее всего, ибо Джон никогда там не был. Но ему и не хотелось.
«Смогу ли я где-то скрыться от постоянного преследования? Или, как и сказал Джейни, придётся искать высокий замок?» — ухмыльнулся парень.
Были и другие причины. В своей первой жизни, большую часть из которой Сноу вполне себе смог восстановить, он, оказывается, ходил в школу с церковным уклоном. И конечно же Джон, то есть — Матвей, на тот промежуток времени, само собой, относился к числу подростков, отличавшихся наиболее высокой непочтительностью и неблагочестивостью. В пику родителям и учителям, он старался наиболее сильно исказить все православные нравоучения, которые пытались в него вдолбить.
Они с Сашкой, его верным товарищем по парте, разделяющим все сумасбродства друга, имели обыкновение читать Библию или иные святые книги вслух и хохотать над их нелепостями. Например, над отрывками, касающимися обрезания жрецов; о божественных судах; о поступках, противоречащих логике и даже здравому смыслу. Или кусками текста о всяких идиотских очистительных ритуалах. И только один момент привлекал его внимание на протяжении многих лет — знаменитый тезис «Ожидай без увещеваний», вычитанный из… теперь Джон даже не помнил, откуда. Вроде бы тоже Библия?
— Послушай-ка! — однажды вечером воскликнул Сашка, засидевшийся у него допоздна. — «И сказал тогда Пророк: Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники то же делают. И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего! И будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего, ибо Он благ и к неблагодарным, и к злым. Итак, будьте милосердны, как и Отец ваш милосерден».
Друг остановил на Матвее взгляд своих тёмных, вечно смеющихся глаз — глаз, от которых, в будущем, у него не будет отбоя от девушек, чему сам Матвей всегда завидовал.
— Можешь в это поверить? — усмехнулся он.
— Во что поверить? — уточнил Матвей.
Он уже начал улыбаться, потому что знал: всё, что придумывает Сашка, на редкость потешно. Таким уж он был человеком. Его смерть, — он погиб в самом обычном ночном клубе, восемь лет спустя, от руки пьяного беспредельщика, разбившего ему о голову бутылку дешёвого виски, — стала для Матвея тяжким потрясением.
Сашка подбросил книжку в воздух, едва успев поймать налету — в школе его бы за такое взгрели.
— По сути дела, этот «пророк» говорит: «Отдавайте, не ожидая вознаграждения, и сможете рассчитывать на вознаграждение побольше»!
Матвей задумался.
— Понимаешь? — продолжал его друг. — Он говорит, что благочестие заключается в том, чтобы делать добрые дела без корыстных побуждений. Этот пророк говорит, что если ты рассчитываешь получить что-то взамен, значит, ты не даёшь ничего — ничего..! Просто не даёшь.
