— Цель? — нахмурился Маллистер.

— Проверка доносов, сообщающих о том, что он стал жертвой колдовства. Ведь в этом, два года назад, призналась Листочек, не правда ли?

Лотанарилениэль-Куэ-Исилинэмиль или просто «Листочек», была первым и к сожалению единственным представителем народа Детей Леса, которых смогла поймать Инквизиция. Мерзкие нелюди старательно скрывались и явно применяли в этом свою магию. Но верные сыны «Небесного Клинка» дошли уже до земель теннов, где как раз должен воевать наш Бог, так что не долго им осталось прятаться. Дети Леса получат своё и за разрушение некогда цельного континента Ступеней, который был превращён в острова, и за свою ненависть к людям.

Листочек была отправлена в Новиград в прошлом году, после долгого расследования и изучения длинного списка показаний, которое, однако, принесло богатые плоды. Ко всеобщему удивлению, достаточно приличное количество людей, что одичалых, что даже северян, помогало этим неведомым созданиям. Все они были схвачены и тщательнейшим образом допрошены. В связи с чем, уверен, умиротворяющее сияние очищенных душ раздвинуло на миг мрачную тьму, одолевающую Вестерос.

— Подтверждают ли это протоколы допросов? — задумчиво уточнил он.

— Подтвердят, — заверяю Дениса.

В один из дней я, молодой младший инквизитор, лично составлял протокол допроса. Дело в том, что писец не выдержал процесса и обблевался в ходе фиксирования применяемых пыток. Так что кто-то должен был его заменить. А потому дописать ещё одну фамилию не составило бы мне труда.

— Почему мы взялись за это лишь два года спустя?

— Ошибка писца, — эта идея крутилась в моей голове с самого момента ухода из Тротово.

— Хм-м? — он поднял брови.

— Клякса на месте фамилии. Небрежность, достойная порицания. Такая человеческая, простая ошибка. Однако, руководствуясь не таким уж, в конце концов, распространённым именем «Хендрик», мы дошли по нитке до клубка.

— Если так… — пожилой уже мужчина пожал плечами. — Когда хочешь отправиться?

— Послезавтра, — прикинул я.

— Хорошо, Берик. Но будь осторожен! — Он посмотрел на меня с заботой. — Я наслышан о Друде Вонахейме и поверь, о нём можно сказать мало хорошего.

— Вонахейм — знакомо звучит. Как фамилия аристократа.

— Так оно и есть. Друд — бастард лорда Вонахейма из Долины Аррен. Не знаменосцы, но люди не бедствующие и серьёзные. Странное дело: старый лорд признал сына и дал ему свою фамилию, однако король не утвердил титул бастарда. Видать чем-то не понравились Малому совету, либо даже самому лорду Аррену. Поэтому Друд был отправлен в Застенье, подальше от чужих глаз, где сейчас занимается торговлей и является одним из городских советников в Мифорде. Если он действительно ненавидит Пуллеров, то будет очень недоволен тем, что кто-то вмешивается в его дела.

— Не осмелится… — начинаю было я, но Денис перебивает меня.

— Ненависть делает из людей глупцов, — вздохнул Маллистер. — Если Друд мудр, то будет тебе содействовать и помогать. По крайней мере, с виду. Если глуп, попробует тебя запугать, подкупить или убить.

Я рассмеялся.

— Когда в городе гибнет инквизитор, небесные мечи начинают танец, — я процитировал известную присказку, свидетельствующую о нашей профессиональной солидарности. А ещё об очень большом огорчении «Небесного Клинка», который бывало, что даже лично посещал такие места, выводя на чистую воду вообще всю верхушку, вскрывая, такие заговоры и тайны, что диву даёшься, как они оставались спрятанными всё это время?

Из-за этого страха, ни один вышестоящий представитель, что Застенья, что любого иного региона, не будет привлекать к себе столь пристальное внимание. Господин Моустас умеет находить любые секреты, причём гораздо лучше любого мастера над шептунами. Что Дорана Мартелла, что сменившего его на посту Оберина Мартелла. Что может человек против Бога?

— Ненависть делает из людей глупцов, Берик, — повторил Маллистер. — Никогда не дай себя обмануть мысли, что твои враги будут рассуждать столь же логично, как и ты. Разве загнанная в угол бешеная крыса не бросится на человека, даже вооружённого?

— Буду осторожен. Спасибо, Денис, — говорю я, вставая со стула.

Нам не надо было обговаривать, какой процент перепадёт «Небесному лорду» из моего гонорара. Я знал, что он возьмёт столько, сколько захочет, но знал и то, что он позаботится, чтобы я не почувствовал себя обиженным.

— Завтра выпишу тебе документы. — Он поднялся, обошёл стол и приблизился ко мне. Положил руку на моё плечо. — Знаю, кто навёл «Небесных братьев» на «оборотней», кто проверял все зацепки и проводил всё расследование. А также знаю и то, что Смолвуд почти не просыхал эти две недели и особой пользы от него не было.

— Но… — вскинулся было я.

— Заткнись, Берик, — мягко приказал он. — Я знаю и о той девке…

При подготовке новых представителей Инквизиции, причём не простых солдат, а элиты, таких как я, нас обучали многим вещам. Также искусству беседы с подвохом. Маллистер, полноценно прошедший переобучение и показавший, несмотря на возраст, очень хороший результат, был крайне опытен и хитёр. Он мог быть почти уверен, что в течение двух недель мы воспользовались услугами шлюх, а девки плюс влечение Смолвуда к выпивке и дебошам равнялись проблемам. Голову даю на отсечение, что Денис бьёт вслепую, рассчитывая, что узнает правду благодаря моей реакции, а потому не повёл даже бровью.

Старший инквизитор подождал минуту и улыбнулся.

— Будет из тебя толк, парень, — произнёс он сердечным тоном. — Ну, иди уже.

У самых дверей его голос остановил меня:

— Да, Берик, ещё кое-что. Тема, основанная на цитате: «Что вы сделали одному из моей паствы, то вы сделали мне», кажется тебе подходящей для сегодняшней вечерней проповеди нашего «Небесного Храма» при замке?

Я обернулся.

— Без всякого сомнения, подходящей, — согласился я, обещая себе, что формулировки: «Даю голову на отсечение», в будущем постараюсь избегать даже в мыслях.

В конце концов, именно об этой цитате я думал, когда спасал ту девку… Совпадение? Быть может…

Тем не менее, я продолжал раздумывать, играл ли Маллистер втёмную или же получил от кого-то донос о наших действиях. Но если так, то от кого?

Бастардам, которым король не одобрил право носить титул своего отца, было нельзя одеваться в одежды с его гербом, однако Друд Вонахейм осмеливался носить на плечах плащ, не только переливающийся чистым пурпуром, но и расшитый золотыми нитями, образующими силуэт трёх топоров — герба лорда Вонахейма.

— Меня зовут Берик Шторм и я являюсь младшим инквизитором «Небесного Клинка», состоящим на службе в городе Бармур, — представился я.

— Рад вас видеть, инквизитор, — произнёс он вежливо и предложил присесть. — Не желаете ли позавтракать со мной?

— С превеликим удовольствием, — с улыбкой даю свой ответ.

Я рассматривал его, пока он инструктировал слуг насчёт трапезы. Друд был высоким, плечистым мужчиной и на его широких плечах размещалась голова столь продолговатой, вытянутой формы, словно её некогда сдавили тисками. Даже длинные и пышные волосы, которые спадали ему за плечи, не могли скрыть этого изъяна. Однако Друд Вонахейм не производил впечатления чудака, способного вызывать смех одним своим появлением. Его лицо выражало решительность, взгляд был быстрым и проницательным. Да и когда он улыбался, глаза оставались по-прежнему оценивающими, внимательными и ничего не выражающими.

— С удовольствием помогу вам всем чем только смогу, инквизитор Шторм, — начал он, когда ознакомился с выписанными Маллистером бумагами. — Но всё-таки…

Поскольку советник не продолжал, я позволил себе уточнить:

— Да?

— Полагаю, что если Хендрика Пуллера преследовала магия столь тёмной твари, как эта, — с лёгкой брезгливостью указал он на документы, где упоминалось полное имя Листочка, — он получил то, что заслужил!

— Нет, господин Вонахейм, — твёрдо возразил я. — Даже самый большой преступник не заслужил страданий от магии. Не потому, что они были бы так ужасны, а потому, что магия сама по себе запрещена и даже иметь с ней дело возможно лишь проверенным специалистам, таким как инквизиторы «Небесного Клинка», либо тем представителям лорда Моустаса, которым он даровал такое право.