Я воззвал к водной стихии, раз уж её так сейчас куражило. Меня немного сбила с концентрации коряга, проносившаяся мимо. Ударила по башке и первая волна ушла в сторону. Вторая наконец-то достигла цели, придавив врага. Я наплевал на изящность исполнения, просто выбросив нас на берег, как балласт.
Белобрысый был накачан по полной. С копьем, пронзающим его насквозь, как бабочку или лягушку на уроке биологии, он продолжал сопротивляться. Тьма исходила из него вяло, куда-то в землю. И оттуда тревожно загудело.
— Да угомонись ты уже! — крикнул я, прыгая к нему.
Источник глубоко внизу тоже начинал выходить из себя. Я ощущал, как его мощь каким-то образом растет и с пугающей скоростью. Тьма вытекала из парня, выводя из себя защитную систему Цитадели. И то, что оттуда поднималось, не собиралось разбираться, кто тут плохой, а кто хороший. У меня оставалось несколько секунд, прежде чем сила источника вырвется наружу и всех нас аннигилирует, для профилактики.
Пальцы, перепачканные в иле и мокрой земле, скользили, я чуть не выронил чертов ошейник, пытаясь справиться с застежкой. Белобрысый сверлил меня злобным взглядом, его мертвые глаза наконец-то оживились. Я на подлете врезал ему по ребрам и вырубил контрольным, по роже. Упал, на выдохе застегивая артефакт.
И со стоном откинулся на вырубившегося врага. Тряхнуло ещё разок и стихло. Источник недовольно засыпал, напоследок пройдясь по мне раскаленными иглами.
В ушах звенело, но тихий звук пробился ко мне. Я повернул голову и устало приказал:
— Фу, выплюнь!
Лысик выжил. Потрепала тварь его знатно, половину игл питомец потерял. На боку у него зияла рана, какое-то месиво из остатков шерсти и мяса. Ёжобраз стоял над поверженным врагом и чавкал. Мохнатая туша дергалась от выдираемых кусков. Лысик проголодался.
На мои слова он никак не отреагировал, только фыркнул и впился поглубже. Нда, гастрономические привычки колючего меня начинали беспокоить.
Я забил и перевел взгляд в небо. Темное, звездное и спокойное. Мне бы тоже сейчас пожрать...
Болело всё, вплоть до души, которую пытались растерзать как Тени, так и Тьма. Гадкое ощущение, словно пробежал марафон по горящим углям и окруженный озабоченным роем лесных пчел. Случайно наткнулся я на такой в лесах Варкисана. Узнал много нового о предельной скорости человека. Варкисан... Как же там, оказывается, было хорошо.
Мою ностальгию и заслуженный отдых грубо прервали.
Звон в ушах стих, зато ожило всё вокруг. Трещал огонь, что-то по-прежнему оседало в воду, бежали и орали люди. Ну, сейчас начнется...
Повернув голову, чтобы разглядеть прибывающих, я наткнулся на открытые глаза белобрысого. Очнулся уже. Ошейник действовал, парализовав его. Только почти прозрачные глаза пылали злобой.
— Ну чего зыркаешь? Нехрен в чужой курятник лезть. Вот сейчас придут злые дядьки, ещё скучать по мне будешь, — почти ласково сообщил я ему.
Злые дядьки уже бежали вприпрыжку по холму к нам, размахивая оружием и факелами. Откуда они факелы то взяли? Выглядело это всё не очень дружелюбно, короче говоря.
Я с трудом сел, упершись в горячую землю. И огляделся. Лучше бы я этого не делал...
Пока до нас добрались, я успел рассмотреть все последствия. Стена над рекой, соединяющая две башни по обоим берегами, пропала. Почти, её остатки как раз погружались в воду. Над бурунами с криками метались чайки, а с той стороны болталась лодка, из которой выглядывал удивленный дедок, вцепившись в удочку.
Ландшафтный дизайн холма, подпирающего стену Цитадели, мы тоже исправили. Сначала спалили, а потом перепахали. Тут словно поработала сотня кротов-шизофреников. Здоровенных таких кротов.
На той стороне тоже картина была не очень. Высокий берег возле башни осел, превратившись в плавный спуск. Из воды торчали кроны деревьев, когда-то растущих на краю набережной. Вода плескалась у террасы трактира, превратив ту в новую смотровую площадку. Ну хоть отличное заведение не угробили и то хорошо.
С моим мнением, кажется, были не согласны. Меня окружили крайне недовольные витязи. Целиться сразу все начали. Сквозь их плотный строй с трудом протолкался воевода. Он набрал воздуха в легкие и приступил:
— Какого...
Выражался он долго, смачно и душевно. Даже чайки перестали орать, из уважения к таким познаниями в великом и могучем. И в физиологии человека применительно неприличного использования.
Отлично поставленный командный голос далеко разносился над водой. Кажется, долетал до самого Завеличья, а то и до шестой стены. Думаю, даже нечисть в западном лесу притихла, уважительно слушая проникновенную речь воеводы.
Я так и сидел, внимая и восхищаясь. И с неудовольствием наблюдая, как через ворота наверху холма уже выдвигаются новые участники. Гвардейцы, за ними люди в рясах, а следом незнакомые хмурые люди. По виду ясно, серьезные шишки имперского разлива.
— Макс! — вывел меня из транса Бутурлин. — Я что тебе говорил?
Сил у меня почти не было. Свалить через Тени мог, но вряд ли далеко. Так что я припас эти крохи, на всякий случай. Под моей рукой довольно урчал меч, наетый всем этим светопредставлением. Так что выполнить его просьбу и не попадаться на глаза, я по идее мог. Но что-то устал.
Я тщетно пытался вспомнить какую-нибудь мудрость, что он мне говорил, чтоб приободрить мужика. Не успел, пожаловали остальные. Они уже не так красиво ругались, пока делили мою тушку. Словно и не было меня тут, настолько бесцеремонно и не скрываясь, представители разнообразных служб и сообществ обсуждали, кто меня будет казнить.
Витязи расступились, а я пошел к воде, умыться. Меня не останавливали, впрочем сбегать я пока никуда и не собирался. Но богатыри как-то опасливо держались на безопасном расстоянии, пусть и следили внимательно за каждым моим движением.
Я не очень следил за аукционом, с наслаждением ополоснувшись прохладной водой. Лысик, умная скотинка, свалил до прибытия делегаций. Но до этого я заметил, что раны его затянулись и вообще он подрос. Диета из темных тварей ему пошла на пользу. Лишь бы не подсел...
Белобрысый так и валялся на земле, зыркая на всех подряд. На него мало обращали внимания, даже запнулись пару раз, не заметив.
Я ловил обвиняющие взгляды воеводы и пожимал плечами. Ну а что? Главный ирод пойман, теперь ваша очередь, ваш-бродие. Бутурлин закипал потихоньку от моего равнодушия, но молчал. Ставки повышались. Кто-то предлагал сжечь меня прямо тут и я прищурился на неугомонного монаха. Он сразу же спрятался за спинами других, схватившись за шею.
Так бурно и с фантазией меня, пожалуй, ещё никогда не делили. Не достанься же ты никому, вот к чему вело. Но решил всё неожиданно Влад. Великий князь Псковский неторопливо спустился к нам, осмотрелся и объявил:
— Я лично беру его под стражу до суда. Всё, расходимся.
Вот молодец, растет парень! По его лицу было видно, что первый поспоривший огребет по-великокняжески. Руки у правителя явно чесались, он азартно постукивал на ножнам, с какой-то надеждой оглядывая присутствующих. Но никто не захотел, удивительно.
Моя тушка под торжественное молчание и скрип зубов перешла к Владу. Княжеская дружина даже взяла меня под конвой, для порядка. А сам князь пошел рядом, демонстрируя, что плевать ему на всех. Я с одной стороны порадовался, а с другой тяжко вздохнул. Одно дело я так себя веду, мне можно. Влад же может себе врагов лишних нажить, да из тех, у кого достаточно власти и терпения.
— Ох зря ты это, — всё таки сказал я, когда мы отошли достаточно далеко.
— Макс, вот честно. Задолбали они меня, сил никаких нет уже, — простецки выразился он. — Большая часть окружающим меня людей с радостью помогала Новгородскому князю. Я только начал это змеиное гнездо ворошить, а уже тошно. Я мало в ком уверен. И ты один из таких людей. Так что пошли они все... Между прочим, всё в рамках закона, — он увидел, как я нахмурился. — Великий князь имеет право взять под стражу подозреваемого. Да и обвиненного может у себя держать в палатах.
