— Ну… Все были немного з-заняты…, — туманно отбрехалась Гарья, снова шмыгнув носом.

Север догадался, чем, но уже не поразился, только укоризненно посмотрел на нее.

— Ничего страшного не случилось. Я же не дом подожгла. А только баню. Там не было никого.

— "Ничего страшного"? "Только баню"?! — ахнул от возмущения Север. — Ты просто вывихнутая!

— А сам-то? — огрызнулась девушка, отвязывая оленя, на удивление покорного, несмотря на свою пугающую величину и мощь. Он даже попытался заботливо вылизать ей лицо. — Если хотел утопиться, незачем ехать так далеко.

— Дура что ли? Я не …

— Да поехали уже!

Гарья подвела оленя к большой кочке — иначе залезть на него было невозможно. Встав на кочку и, держась за густую шерсть оленя, она довольно ловко для замерзшей беременной девушки влезла на него. Севру тоже пришлось встать на кочку, чтобы втащить себя на оленью спину позади сестры. От высоты даже приятно захватило дух, особенно когда олень мягко зашагал по бурелому и глубокому снегу. Создавалось ощущение, будто плывешь на лодке, только вдоль берега под низкими ветками, ибо приходилось пригибать голову, чтобы не получить подзатыльник огромными рогами.

***

Слезать с гигантского оленя было все равно, что спускаться со стремянки и промахнуться мимо трех последних ступенек. Отбив отмороженные ноги о твердую землю, Север постучал носками тесных сапог о подножные ветки и потер колено. Он собирался помочь сестре. Но та уже сама без спроса и предупреждения использовала его плечи как опору и чуть не оторвала ему капюшон, сползаля с оленьей спины. Север от неожиданности крякнул придушенное ругательство, а потом сердито поправил дубленку.

Временным убежищем они выбрали укромный уголок между двумя лежащими друг на дружке соснами. Их изогнутые пушистые ветки сплелись в подобие крыши укрепленной слоем снега. Оставалось немного расчистить площадку. Но для начала согреться.

Север уже вторую минуту сидел на корточках и чиркал камнем о камень, пытаясь развести отмороженными руками из отмороженных веточек костер. Две минуты это ужасно долго, когда на улице трескучий мороз, а ты в мокрой одежде. Гарья стояла рядом прижавшись к теплому оленю, которому скоро надоело обниматься и хотелось поискать под снегом еды. Девушка отвязала веревку с одной стороны узды и сделала длинный поводок. Конец его привязала к сучку поваленной ели, так, чтобы олень мог свободно заниматься своими делами, но никуда не убежал.

— Ты можешь быстрее?! — зашипела она пряча руки в рукава.

— Ну так помоги!

— Чем, если т-ты с рождения косорукий?!

Яркая искра скакнула на веточки маленьким огоньком.

— О-о! — с азартом протянул охотник, торопливо подкладывая еще прутиков. — Можешь же.

Гарья, возмущенная подобной эксплуатацией, пнула брата под зад. Тот едва удержал равновесие, упершись рукой в холодный мокрый снег.

— Обалдела?! — сердито цыкнул он.

— Это не я, это ребенок!

— Не отмазывайся, у него еще ног нет.

— Он быстро развивается. Не то что некоторые.

— Ты зач-чем явилась, Гарь? Я серьезно, — сказал он, подкармливая костерок веточками и шишками. — Чтобы меня выб-бесить? Мне и так хватает проблем.

После долгой паузы, когда Север уже решил, что ответа не будет, и он просто озвучил очевидное, Гарья тихо обронила:

— Ну, ты же пришел за мной.

Север замер. Потом подозрительной мышью покосился вполоборота на сестру, оглядел ее критически и проворчал:

— Да, это я зря. Не подумал.

— В Змееграде, я бы т-так и так умерла, — продолжила девушка, несмотря на ироничное замечание. — А русалка вместо снохи Лютомиру вряд ли б-бы понравилась, и в Поштору он бы меня не повез.

— А кто тебе с-сказал, что я повезу? — Север подышал на замерзшие пальцы. — Давно бы сама поехала на этом своем олене-переростке.

— Я не знаю дороги.

— Поискала бы того кто знает. Зачем из Чистого-то уезжать, я не понимаю. Здесь что, лучше?

— В поселке оставаться было нельзя. Я м-могла его случ-чайно сжечь.

— Спасибо, что обошлась баней. Только что дальше-то? Что ты тут делать-то собралась?

— Ну, во-первых я тебе жизнь спасла.

— Скорее испортила смерть

— А во-вторых, я помогу тебе перейти болото.

— Поможешь?! — надрывно хохотнул Север. — Думаешь, болото тебя пропустит из уважения к беременным или из страха перед сумасшедшими?

— Да, — серьезно ответила девушка. — Этот ребенок скорее сам меня убьет, чем даст погибнуть от чего-то другого. К тому же, если что случится, я просто стану русалкой. Наверное.

— А ты оптимистка. Наверное.

— Там кто-то идет, — вместо ответа тихо предупредила Гарья.

Охотник проследил за ее взглядом.

— Кто?

— Откуда я знаю?! Какая-то здоровая тварь! Может, задницу поднимешь и посмотришь?! — раздраженно прошипела она. — Охотник, блин!

Север встал. Вернее, ему пришлось, чтобы не упасть, когда сестра бесцеремонно потянула за капюшон.

— Не вижу я никакой твари.

— Издеваешься? Даже он его видит! — она показала на оленя, заинтересованно вытянувшего морду в сторону приближающегося чудовища. — Он идет сюда!

— Ох, черт! Что же нам делать, — прошептал Север испуганно вытаращив глаза на сестру. — Это же… Снежок, мой лучший друг из поселка.

Напряженное лицо Гарьи медленно сменилось тревожно-багровым. Она терпеть не могла, когда из нее делают дуру, особенно такими нелепыми способами и в неподходящей ситуации. От ярости ее аж в жар бросило.

За спиной у Севра взревело поднявшееся пламя костра. Он поспешно подкинул еще немного веток в спасительный огонь. Спасительный от разъяренной сестры. Та в это время отковыряла под ногами пласт снега и собиралась использовать его как метательно-карательный снаряд.

— Погоди ты, не горячись!

— Я те щас покажу «не горячись»!

Брошенный кусок снега весомо ударил по подставленному плечу и осыпался стеклянной крошкой в костер.

— Остынь, женщина! Затушишь ведь!

— Не затушу! А придушу! — прорычала Гарья сквозь зубы и шагнула через огонь.

Если бы Влад был здесь, он бы сравнил ее с жидким терминатором, который проходил сквозь решетку. Выражение лица у Гарьи было такое же. Север, не удивившись отчаянному трюку сестры-убийцы кинулся прятаться за оленя. Однако Гарья изловчилась и схватив гнусного вредителя за капюшон, поставила подножку и повалила к своим ногам. Пока она набивала Севру за воротник снега, он пытался повалить ее тоже. В пылу битвы они забыли про Снежка, который остановился перед ними и раскатисто заревел.

Возня моментально прекратилась. Гарья ошарашенно попятилась от великана, сурово нависшего над ними. Север встал и принялся отряхиваться от снега.

— Как ты вовремя, Снежок! Еще немного, и она бы меня убила. А еще она тебя огромной тварью назвала. Ай, — по плечу прилетел мстительный кулак Гарьи.

Снежок оглядел мокрых потрепанных людей, издал что-то вроде «Мэ-эх» и сбросил с горба мешки. Влада он не встретил и не дозвался. Так что, горячий чай, еда и одежда достались замершим горе-путешественникам.

Зачем оборотню одежда, Снежок не смог объяснить. Все равно его никто не понимал. Там и было-то немного: штаны от зимней спецовки, явно слишком большие для Влада, тулуп, шапка, валенки и овечья накидка. Влад должен был сам выбрать, что из этого ему будет удобнее носить.

Тулуп, шапка и валенки достались Гарье, а штаны и накидка — Севру. Мокрые шубы развесили на рогатинах у огня. Бизон послужил дополнительным обогревателем для молодежи, сидя между ними, как курица-наседка.

Чай в термосе был уже едва теплым, пирожки с мясом помялись и почти закоченели. Ватрушки превратились в оладьи. Это был настоящий пир. Только пить чай к неудовольствию обоих пришлось из одной кружки-колпачка.

Север одним махом проглотил два пирожка и взялся за ватрушку, утоляя не столько голод, сколько заедая нервное напряжение.

— Жернова не треснут? — не удержалась Гарья.