— Думаешь, это хорошая идея?

Вопрос Дамиана пригвождает меня на пороге.

Я стою к нему спиной, поворачиваю лишь голову.

— Заставить её остаться?

— Да. С вашей… историей.

Я избегаю отвечать, что если не сделаю невозможного сейчас, если позволю ей предаться гордыне и потерять работу, это будет всё равно, что взорвать бомбу посреди города и обманывать себя, что смогу всё восстановить, склеив куски мусора и песчинки.

— Она самая подготовленная из всех, Дамиано.

— Она передала тебя. Ты будешь автономен даже без неё.

Но даже без неё — уже не является желательным вариантом.

— Она всё равно остаётся более подготовленной, чем я, — повторяю я. — Камилла нам нужна.

Дамиано размышляет со вздохом.

— Я сделаю вид, что не слышал твоего последнего замечания, — смиряется он, махнув рукой в воздухе. — Иди и верни её.

***

Удивительно, как быстро изменилась моя жизнь.

Кажется, только вчера, спокойным и уверенным в себе я пришёл на собеседование в небольшую итальянскую компанию, которая должна была стать моей базой для проживания вблизи Венеции и подъёма по карьерной лестнице. Прошло несколько месяцев с момента моего прихода до сегодняшнего дня; я партнёр и член совета директоров, и выхожу из зала заседаний Videoflix, боясь потерять женщину, которую люблю.

У меня никогда не получалось гоняться за людьми.

Я считаю огромной тратой энергии пытаться противостоять тем, кто думает иначе. Мы не должны пытаться убедить других. Изменить чьё-то мнение равносильно тому, чтобы объявить о поражении ещё до выхода на поле.

Но не сегодня.

Сегодня я иду к кабинету, цепляясь за понимание, что моё будущее зависит от того, насколько хорошо сумею отстоять свою позицию.

И впервые после долгих лет анестезиологического небытия в меня вторгается страх.

Я прохожу мимо небольших ящиков с благоухающими растениями, обвивающими деревянные конструкции, и замедляю шаг, попав под гранату, которая взрывается у меня в груди.

«Я люблю её».

Когда это произошло?

Химия утверждает, что мы выбираем партнёров, основываясь на обонянии, самом диком из всех чувств, и попадаем на крючок из-за тех же нейромедиаторов, которые срабатывают при наркотической зависимости. Мы впадаем в оцепенение от человека, который радует наши чувства, мы становимся зависимыми от него день за днём, пока уже не можем без него обходиться.

И всё же я убеждён, что каждый мой поступок с тех пор, как знаю её, каждый большой и маленький шаг привёл меня сюда, к капитуляции перед ней.

— Ками! — Я открываю дверь в наш кабинет.

Слава богу, она внутри. Менее многообещающим является тот факт, что она в парке и перебирает вещи на своём беспорядочном столе, что-то ища.

— Камилла, — повторяю я с облегчением, закрывая дверь.

Присев на столешницу, она передвигает стопку бумаг, не оборачиваясь.

— Убирайся.

— Об этом не может быть и речи. Как не уйдёшь и ты.

Мой категоричный тон убеждает Камиллу посмотреть на меня. Хотя мне не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, — она чертовски зла.

— Не говори мне, что я могу делать, Эдоардо! Не смей!

— Клянусь, я действовал из лучших побуждений.

Камилла широко открывает рот.

— Как заботливо, господин Зорци! Мне следует сказать тебе спасибо и поклониться?

— Я только прошу тебя выслушать меня.

— Совет хотел меня уволить? Тогда сделай это! Я вся твоя, Эдоардо. Соблюдай первоначальный план. Вышвырни меня.

Сильная дрожь заглушает моё сердце.

— Ты знаешь, что я не хочу этого.

— Будь я большей идиоткой, я бы тебя поздравила. Ты получил то, что хотел, Эдоардо. Ты разрушил мой мир!

И это определённо заставляет меня истекать кровью.

Засунув руки в карманы, я приближаюсь к ней с осторожностью, изучая взглядом. Я должен удержать её, пока не стало слишком поздно. Пока она не вырыла вокруг себя непроходимый ров, и я больше не смогу до неё добраться.

— Это не то, чего я хотел, — тяну время. — Передача команд на аутсорсинг была неизбежным решением. Не вини себя за своих коллег.

— Наши коллеги! И это объясняет, почему ДГБ месяцами упрашивал меня натаскать тебя и всем поделиться! Сначала он убирает Беа в канцелярию, а затем планирует мою кончину, поставив своего жеребца фаворита ко мне поближе!

Она сердито берётся за ручки своей сумки и перекидывает их через плечо.

— В плане завоевания произошла небольшая заминка, — замечаю я.

«Я влюбился в тебя.

Я люблю тебя и не знаю, как тебе сказать. И я не знаю, что сделать, чтобы ты мне поверила…»

— Не волнуйся, мы сейчас всё исправим. — Её губы складываются в саркастическую улыбку, которая превращается в прямую линию. — Спрошу тебя только один раз, и я требую, чтобы ты был честен. Искупи свою вину за всю ту ложь, которой кормил меня в прошлом. Меня оставили только потому, что мы с тобой трахались?

Я выдыхаю воздух из лёгких. Потираю лоб. Бл*дь. Любой ответ прозвучит как ложь.

— Тебя оставили, потому что ты хороший профессионал.

— Чушь! Ты на одном уровне со мной, Эдоардо. Я не незаменима.

— Ты нужна индийцам, — упорствую я.

— Боже мой, команде, которая живёт в другом полушарии!

— Мы с ними в одном полушарии.

Камилла бросает на меня испепеляющий взгляд.

— Признайся, моё место спас ты и сделал это, потому что мы спим вместе, Эдоардо. Просто скажи это!

— Хорошо! — Я широко раскидываю руки и сдаюсь. — Верно! Это так!

Камилла молчит.

У меня пробегает сомнение, что её давление на меня было тактикой, чтобы получить отрицание, а не подтверждение.

— Продолжай, — подталкивает меня, прижимая руки к груди.

— Что ещё я должен тебе сказать? Слово в слово, что мы с партнёрами сказали друг другу на заседании совета директоров?

— Только то, что касается меня.

Я разочарованно фыркаю.

— Ты знаешь, я не могу. Это конфиденциальные разговоры.

— Хорошо. — Он раскрывает руки и снова хватает эту дурацкую картонную коробку с изображённой на ней нелепой штуковиной. Прижимает коробку к груди, будто от предмета зависит её собственная жизнь. — Я расцениваю это как: «ты цыпочка, которая дала боссу, и поэтому не вылетишь вместе с остальными».

— Это не так…

— Ах нет? — хмурится она.

Я буду отрицать. До смерти. Но как можно отрицать что-то очевидное?

— Я блокирую твою отставку. Никогда не приму её.

— Ты не сможешь этого сделать!

— Я твой босс. Конечно, смогу.

— Не можешь в том смысле, что я отправлю её в Министерство труда, а не к тебе!

Дерьмо. Я ищу в рукаве другую стратегию. И даже половины из них найти не могу. У меня они закончились. Я уже не знаю, что придумать.

У меня в запасе больше ничего нет.

— Камилла, пожалуйста! Будь благоразумна.

— Я тоже прошу тебя. Уйди из моей жизни! — У неё на глаза наворачиваются слёзы. Она ничего не делает, чтобы остановить или скрыть их. Камилла сломлена, уничтожена. Тень её прежней сущности. — Разве ты уже не уничтожил достаточно?

Уворачиваясь от меня, она проходит к двери.

Я поворачиваюсь на месте, преследуя шлейф её запаха.

— Ты не можешь уйти сейчас! У нас встреча между…

— К чёрту собрание! — Она тянет ручку вниз. По её щекам текут слёзы, но она не вытирает их. Слёзы достигают подбородка и устремляются вниз.

В считаные секунды я понимаю, что она права.

Всё, что хотел в свой первый день работы в Videoflix я получил. Но расстояние между тем, что держу в руках, и тем, чего хочу сегодня, настолько велико, что сносит всё лежащее между ними.

— Камилла.

Обхватив пальцами ручку, Камилла даёт мне возможность взглянуть на свой профиль.

— Я чувствую себя не очень хорошо, босс. У меня, наверное, ПМС, ты же знаешь, как это бывает! Я пойду домой и вызову врача.

— Ками…

За мягкими волнами волос цвета кофе я различаю блеск слёз, застывших в её глазах.