Смешок босса развеивается в воздухе.

Почему он смеётся? Это было чертовски утомительно, но в итоге я справилась с этим с достоинством!

— Но с сегодняшнего дня мы возвращаемся к разделению команд и руководству двух разных менеджеров, работающими в симбиозе. Ты, Камилла, будешь отвечать за команду front-end.

Отсутствие сложных углеводов, должно быть, вредит ему больше, чем ожидалось.

— Дамиано, я всегда отвечала за back-end.

— Конечно, back-end, — кивает босс. — Back-end переходит к Эдоардо.

В кабинете воцаряется звенящая тишина.

Вопреки поставленным себе ограничениям, я быстро заглядываю в лицо новому коллеге. Лучше было этого не делать. Сидя в кресле, безупречный в брендовой рубашке и сшитых на заказ брюках, которые я бесстыдно ощупывала взглядом в кафетерии, Эдоардо Зорци прилагал сверхчеловеческие усилия, чтобы победно не закричать, как он это, наверное, сделал, когда Италия забила последний пенальти на чемпионате мира 2006 года.

Существует неписаное мнение о распаде команды. Интерфейсы важны, но ядро незаменимо. Это настоящая суть продукта.

И он забрал бьющееся сердце программы, над которой я работала шесть лет.

Он занял место моей лучшей подруги.

Он забрал мою команду.

— Инновации, Феррари. Перевоплощаться, двигаться, меняться, чтобы избежать окаменения, — перечисляет ДГБ, щёлкая пальцами при каждом инфинитивном глаголе и считая себя очень мотивирующим. — На какой стадии нагрузочные тесты?

И после этого количество людей, которых я хотела бы убить на месте, возрастает до двух.

Босс даже не рассматривает тот факт, что я могу быть дестабилизирована до такой степени, что совершу двойное убийство с помощью степлера, лежащего на столе. Он не спрашивает, что я думаю по этому поводу, и даже не сомневается, что возможно (но только возможно), самый квалифицированный человек в проекте имел право высказать своё мнение о «коллеге, с которым можно работать симбиозом сорок часов в неделю». Нет. Единственное, что приходит в голову ДГБ, после того как бросил гранату и пробил мне грудь, это спросить, как далеко продвинулись нагрузочные тесты!

— Всё идёт по расписанию. — Мой голос — далёкое эхо. Я даже не знаю, какая сила удерживает меня в этом кресле, тогда как хочу вскочить на ноги, швырнуть в воздух пачку документов и закричать, что это невыразимая подлость.

На самом деле я знаю.

Это называется «нужна зарплата» и «я хочу сохранить свою прекрасную работу».

— Очень хорошо. До встречи с «Королём барбекю» они должны быть завершены.

— Замечательно.

Моё сердце падает всё ниже и ниже. Последнее уцелевшее зерно радостности жизни только что убило само себя.

— Я хочу видеть вас сплочёнными и работающими эффективно, — продолжает ДГБ, заряженный по максимуму. — Камилла, расскажи Эдоардо о проектах и ​​познакомь его с командой. Способствуй его интеграции как можно быстрее, как умеешь только ты. Я знаю, мы можем на тебя рассчитывать.

«Он может забыть об этом!»

— Конечно, Дамиано, — я небрежно улыбаюсь.

— Уверен, вы отлично сработаетесь вместе.

Напротив, я точно не доживу до вечера пятницы…

— Камилла, какие у тебя следующие встречи с клиентами?

— На завтра запланирован обед с представителем проекта для кулинарной платформы супермаркетов.

— Вы пойдёте вместе, — решает ДГБ. — Ах и последнее. Пару месяцев назад мы наняли новых программистов. Камилла проводит тимбилдинг по сплочению коллектива. Эдоардо, если ты поучаствуешь, то у тебя будет возможность сблизиться с командой. Камилла, какое следующее запланированное мероприятие?

Это не шоу «Скрытая камера».

Всё правда.

Мне хочется плакать.

— В пятницу корпоративный фуршет. — Мой голос булькает, будто я решила отключиться в наполненной до краёв ванной. — Отдел кадров разрешил нам уйти на полчаса раньше, чтобы не отрывать слишком много времени от личной жизни.

— Как замечательно, — пропел Эдоардо. — Не могу дождаться.

Трель телефона на столе знаменует конец самого галлюциногенного разговора, который у меня происходил внутри этого кабинета.

— Это всё, — отмахивается от нас ДГБ. — Удачи.

Эдоардо одаривает босса прилизанной улыбкой и встаёт, направляясь к двери. Я, напротив, остаюсь сидеть в кресле. Без движения. Расплывчато уставившись на полку в столе начальника.

— Да, Камилла, что такое, — бормочет ДГБ.

— Беатриче… Я не поняла, куда её перевели?

— После консультации с отделом кадров казалось логичным доверить ей престижную должность, совместимую с её новым образом жизни.

Хороший выбор слов. Очень дипломатично и продуманно. Называть это материнством было слишком не стратегично.

— Куда? — повторяю вопрос.

— Она наш новый контент-менеджер, — отвечает ДГБ так воодушевлённо, словно он только что положил последний кусочек сложного пазла из десяти тысяч деталей и теперь смотрит на законченную работу, ожидая, когда её вставят в рамку.

Босс доволен, но я потеряла дар речи.

К документации.

Они низвели её до уровня документации.

Я буду делить офис в течение сорока часов в неделю с мистером «Я лишил тебя всего», а моя лучшая подруга будет заперта в чулане на противоположной стороне десятого этажа.

Эдоардо

Значит вот так просто.

Начнём ещё раз.

Новая работа, новые возможности, новая жизнь.

Пытаясь сдержать адреналин, я проверяю на запястье синий циферблат своего Zenith Heritage 146. В периферийном поле зрения мерцает панорама места, где я теперь буду работать.

Офисы Videoflix — это рай, в представлении шведского дизайнера интерьеров с неизлечимым пристрастием к садоводству.

Вдоль коридора тянется ряд функциональных кабинок. Они расположены бок о бок, как сардины в банке, и скрыты стенами из непрозрачного стекла. Кое-где я вижу несколько общих зон, украшенных отсутствием стен, со смарт-столами из натурального дерева, тактическим освещением и густыми, растущими повсюду растениями.

Через окно от пола до потолка в коридоре просачивается раздражающий луч солнечного света. Я прищуриваю глаза и стараюсь заглушить комментарии Виктории, которые пробегают у меня в ушах, как шёпот. «Какой здравомыслящий человек уедет из Лондона, чтобы вернуться в страну, испытывающую трудности, где сделать карьеру равносильно смерти от налогов и бюрократии?»

Вид миланских остроконечных крыш, касающихся неба, — это ненужный ответ на риторический вопрос.

Буду ли я скучать по Сити за окном моего старого офиса?

Спустя десять лет я настолько привык к панораме Лондона, что начал снова обращать на него внимание только тогда, когда приземлился в Милане и скайлайн Лондона больше не был передо мной. Это с достаточной степенью точности подводит итог моей жизни до этих пор.

Дверь Гецци Брамбилла с грохотом закрывается, выплёвывая моего нового коллегу из кабинета босса.

Цыпочка из кафетерия.

Камилла.

Она выходит в коридор, расправляет платье и бросает на меня взгляд, похожий на выпад меча. Словно я нанёс ей непоправимый вред. Затем обгоняет меня и направляется в коридор.

Я поправляю манжеты рубашки и следую за ритмичным стуком её каблуков по светлому деревянному полу.

Мы проходим мимо буфетной зоны, зоны с подвешенными к потолку гамаками и ковром из искусственной травы, и прибываем к месту назначения. Камилла медленно опустошает свои лёгкие, а затем решается и с силой поворачивает дверную ручку. Я блокирую дверь, прежде чем та успевает за ней закрыться, и проскальзываю внутрь.

Огромное окно выходит на Порта Гарибальди, заливая комнату светом.

Я думал, что кабинет будет больше.

Для двух менеджеров эта комната по размерам скромная. Рассматриваю светлого цвета ковролин, два подходящих пуфа, шкаф для хранения документов и два письменных стола, стоящих рядом и соединённых вместе. Это уютное местечко, как и всё остальное, но здесь есть нечто большее. Личные данные о людях, которые трудились там до сих пор.