Доползаю до входа и вздрагиваю, увидев тень.
Рядом с дверью, одетый с иголочки, стоит Эдоардо. В своих руках он вертит остатки бомбочки для ванны.
— Она хотела вернуться домой.
— Бедная малышка. Ты был очень милосерден, сопроводив её.
— Мне нужно поговорить с тобой.
Тяжёлый камень опускается в желудок. Эдоардо хочет утвердить границы. Очевидно.
Это был хороший эпизод, мы повеселились, но теперь вернулись. И всё возвращается на круги своя. Достаю из сумки ключи.
— Я впущу тебя в квартиру только с завязанными глазами.
Он сдерживает улыбку.
— Завязывай мне глаза, когда захочешь.
Не так ответил бы тот, кто собирается завершить отношения. Но сейчас я понимаю: знакомые мне правила с Эдоардо не работают.
Я веду его на свой этаж и вставляю ключи в замочную скважину. Кое-что из беспорядка уцелело после утренней уборки, но моя хибара, по крайней мере, выглядит достойно.
Я избавляюсь от сумки и куртки.
— Так что? О чём ты хотел поговорить?
Посреди гостиной (явное вторжение в моё личное пространство), Эдоардо изучает каждую подсказку в комнате, которая может пригодиться.
— Гецци Брамбилла созвал на завтра совещание для глав отделов.
— Да, я видела мейл.
— Будет объявлено о приходе очень крупного клиента, — продолжает он, не сводя с меня глаз.
— И откуда это знаешь ты?
— Я привёл его.
— Ох. Окей?
— Окей? — Хмурит брови Эдоардо.
— Да, я имею в виду, ты хотел, чтобы мы поговорили об этом, потому что?..
— Я вёл с ними переговоры в декабре, тогда меня не было в офисе. У меня остался контакт через старую работу. Я думал, ты захочешь узнать. Просто чтобы быть честным.
— Что ж, спасибо, — отвечаю я, опешив, — но они не были нашим клиентом, когда ты познакомился с ними. Ты не прыгнул через мою голову. Я не вижу проблемы.
— Тебя это не беспокоит? — удивляется он.
— А должно? Это дополнительный клиент и означает больше работы для команды и для нас. — Я хмурюсь в замешательстве. — Это всё, что ты хотел мне сказать?
Эдоардо играет с цветной бомбочкой для ванны, перекидывая её из руки в руку, как мячик для снятия стресса.
— Что ещё, по-твоему, может быть?
— Я не знаю, — увиливаю я, — может быть, ты хотел заявить, что после Венеции «ты и я» станем синонимом «больше никогда»?
Воспользовавшись ограниченной планировкой квартиры, Эдоардо в два шага оказывается на расстоянии дыхания от меня.
— Попроси меня остаться на ужин.
Я поднимаю бровь в знак неповиновения.
— Я бы с удовольствием, но я съела слишком много попкорна, и мой голод испарился.
— Тогда попрошу я попробовать последнюю бомбочку для ванны у тебя.
— Ты просто не видел моей ванной! Она может посоперничать с ванной хоббита. Если только тебя не заводит защемление седалищного нерва…
— Итак… чёрт возьми, Камилла. Мы можем не играть хотя бы один вечер?
— Я думала, что перемирие закончилось вчера, когда ты оставил меня перед домом.
Его руки обхватывают мою талию, заставляя вжаться в него.
— Давай растянем его ещё немного, а?
Хочу ли я этого?
Это всё, чего я хочу.
***
Милан этим утром прекрасен.
Чудесно видеть шлагбаум подземной парковки, который поднимается с третьей попытки; прекрасна очередь клиентов, в которую я протискиваюсь, чтобы купить в кафетерии веганский капучино, «Золотое молоко», два кофе ристретто и выпечку. Замечательно обнаружить, что лифт переполнен и необходимо ждать свою очередь, и даже приветствие Адель, которое впивается в мои барабанные перепонки, когда я протягиваю ей один из кофе.
— Ками! Как прошёл отпуск? — спрашивает она, присоединяясь ко мне по пути в коридоре.
— Короткий, но фантастический. Как было в окопах?
— Тотальная пустыня, то есть рай. Единственной новостью стал телефонный звонок от ДГБ после Рождества с просьбой созвать сегодня общее собрание! Знаешь, о чём пойдёт речь?
— М-м-м, понятия не имею.
Мы направляемся к моему кабинету. Эдоардо не появится раньше времени впервые с тех пор, как его наняли. Знаю это потому, что сегодня утром он встал с моей кровати. Он отправился в свой пентхаус в CityLife, чтобы переодеться, ведь скоро ему предстоит оказаться в центре внимания, а ДГБ будет петь ему дифирамбы перед всеми.
Невероятная вещь? Я рада за него.
Ещё несколько месяцев назад я бы не поверила, что однажды буду гордиться его успехами. Мы начали плохо, это правда, но сейчас мы отлично восстанавливаемся. По крайней мере, я так думаю.
— Это должно быть что-то грандиозное, — говорит Адель, открывая передо мной дверь, — ДГБ был в восторге. Он прибыл со своим партнёром невидимкой!
— Он не невидимка, его зовут Лука Гатти, и мы видим его только на чрезвычайных встречах, потому что он принадлежит к тем, кто двигает деньги, а не людей. — Я вхожу в кабинет и ставлю кофе ристретто на стол Эдоардо. — Что такое?
Адель указывает на столешницу.
— Здесь внутри тоже есть новости, или я ошибаюсь?
Я улыбаюсь.
— У нас перемирие.
— Йу-ху! Просто перемирие или?..
Я выбираю дипломатию.
— Мы нашли баланс, чтобы не разорвать друг друга на части.
— Как хорошо! Команды будут счастливы!
— На это я и надеюсь. — Я избавляюсь от куртки, жду, пока она допьёт свой кофе, а затем бегу в кабинет контент-менеджера. Я нахожу её нагнувшейся и роющейся в ящике стола.
— Специальная доставка для синьоры Мацци.
Беа чуть не задевает головой край стола.
— Ками!
— Не говори ни слова.
— Я должна была тебе сказать!
— Это пять слов, слишком много. Ты хочешь, чтобы придурок бывший, с которым покончено, мёртв и похоронен, сравнился с твоей дружбой, которая жива и, надеюсь, будет жива ещё очень долго?
Беатриче подносит руку к груди. Затем она замечает бриошь и «Золотое молоко», которые я ей купила, и эмоции достигают эпического уровня.
— Это что, «приношу тебе завтрак и прощаю»?
— С добавлением какао и «чёрт тебя побери, как тебе удалось хранить секрет в течение нескольких месяцев»?
— Как бы то ни было, я ещё не осознала, что буду лицезреть этого червяка на семейных рождественских обедах! Я так хочу спать, это могло произойти в альтернативной вселенной. — Беа со стоном откусывает булочку. — Как Венеция? На самом деле нет, не говори мне. У меня не было секса два месяца. Я разревусь.
— Нема как рыба.
— Неважно. Расскажи мне! Как ты перешла от «ненавижу его» к «медовому месяцу в Лагуне»?
— Бомбочки для ванны, — категорично отвечаю я. — Лучший подарок, который ты могла мне сделать.
— Я ничего не понимаю, но это не имеет значения. Расскажешь мне после совещания. — Она придерживает передо мной дверь, и мы выходим в коридоры Videoflix, бок о бок, как в старые времена.
Невероятно, но сегодня офис кажется более гостеприимным. Растения зеленее, люди дружелюбнее. Даже менеджеры-акулы, которые уже сидят в зале заседаний за столом из цельного дерева, кажутся более ручными. Эдоардо ещё не пришёл. Я здороваюсь и следую за Беатриче к двум единственным, рядом стоящим свободным стульям и открываю блокнот для записей.
— Присутствует даже Гатти, — замечает Беа, склонившись над своим планшетом, но восприимчивая к присутствию и отсутствию в креслах партнёров-основателей. — Они размораживают его только тогда, когда речь идёт о горах денег. Интересно, почему они собрали нас вне графика?
— У меня есть идея…
— Это из-за тебя? — Подпрыгивает Беатриче.
— Меня? Нет, с чего бы?
В помещение входит ДГБ, и присутствующие затихают. Даже сегодня босс выбрал слишком обтягивающую светлую рубашку, из-за которой выглядит толще и более потным, чем обычно. Безуглеводная диета не работает.
— Доброе утро и с возвращением, надеюсь, ваш отпуск был приятным.
Порог зала заседаний на несколько мгновений становится свободным, прежде чем его занимает другой силуэт.
Эдоардо, элегантный и безупречный в синем костюме, идёт позади ДГБ, как запретное видение. Его взгляд скользит по сидящим за столом, и останавливается на мне.