— Каждый развлекается как может, — закатываю глаза к потолку, но от дальнейших комментариев уклоняюсь. Тема рискованная, а я сегодня не в настроении. Не после дня, проведённого в офисе, и двух с половиной часов езды, которые привели меня сюда. Плюс тот факт, что завтра утром мне придётся выехать до рассвета, чтобы вовремя добраться до своего рабочего места. А затем, спустя несколько часов, ехать в первую официальную поездку в рамках моего нового назначения.

— О да, — кивает бабушка, сверкая глазами. — Теперь окажи честь моим угощениям, а то выглядишь так, будто уже несколько дней не видел нормальной еды.

— Будет исполнено, ваша честь. — Я оставляю на щеке бабушки ещё один поцелуй, затем сажусь на свое место и разворачиваю на коленях салфетку.

По привычке из внутреннего кармана костюма от Hugo Boss я достаю телефон, чтобы выключить звук. Едва успеваю разблокировать экран, как поток уведомлений замораживает мою руку в воздухе и дыхание в лёгких.

Это автоматические электронные письма, генерируемые программой. И одержимые демонами электронные письма от одного из клиентов компании Videoflix, занимающегося тантрической йогой, который жалуется, что получает сообщения от клиентов о неполадках в работе платформы. Очевидно, существуют люди, которые не могут трахаться без помощи видеоинструкций.

Дерьмо. Как не вовремя. Ужасно.

— Franciacorta Brut для тебя. — Голос Вики возвращает меня в реальность хрусталя и цветных огней. Перед моим носом материализуется бокал, напоминая, почему, если когда-нибудь в далёком будущем мне придётся «остепениться», Виктория будет единственной кандидатурой, которую я рассмотрю. — Что происходит, Эдо?

Я растираю лицо, начиная чувствовать, что меня пытаются убить, а окончание дня для меня только что снова сместилось в даль.

— Мне нужно сделать телефонный звонок.

— Неужели настолько отвратительному человеку? — спрашивает Вики, отпивая из своего бокала.

— Хуже. — Несмотря на обещание оставаться трезвым, я подношу вино ко рту и смачиваю язык. — Она моя коллега. Мы вдвоём представляем проект.

— С каких это пор ты стал партнёром с женщиной? Я думала, после того, что случилось с Лекси…

«Лекси».

Я сжимаю веки, чтобы отогнать эту мысль.

— Выбор был не мой. — Увидев, как Виктория вопросительно хмурится, добавляю: — и не её тоже. Мы делим кабинет — для двоих пространство очень маленькое.

— Держу пари, твоя коллега прыгает от радости, от твоей доступности в течение всего дня.

— Сегодня утром она положила чайный пакетик на скомканный лист бумаги формата А4 и оставила его на столе на несколько часов. Она съела полпачки печенья, пока разговаривала по телефону с клиентом. А во время обеденного перерыва десять минут искала именной пропуск, думая, что тот затерялся в беспорядке на её столе, но на самом деле пропуск висел у неё на шее, заправленный в вырез блузки.

— Ты заглядывал в декольте? — намекает Вики.

— Боже, нет. Она самый раздражающий человек из всех, кого знаю, и должен уточнить — я её почти не знаю. Что ставит её на уровень полной невозможности.

И теперь я вынужден просить её об одолжении.

При других обстоятельствах, будь я меньше… собой, от кого-то вроде неё добился бы желаемого одной полуулыбкой и двумя любезностями.

Смирившись, я листаю телефонную книгу компании в поисках нужного контакта. И нахожу его в момент, когда официант ставит мою тарелку на стол. Это изысканная закуска из рыбы. Я автоматически улыбаюсь.

Большой палец задерживается на этом имени на экране, прежде чем я решаю начать звонок. Многочисленные гудки проходят без ответа. Сомневаюсь, что она спит, ещё нет и половины десятого вечера.

Я уже собираюсь смириться, но в последний момент появляется её звонкий голос.

— Привет!

Она не кажется сонной или усталой. Но я не знаю, стоит ли интерпретировать это как хороший знак.

— Да, здравствуй, Камилла, — приветствую её. Мне нужна стратегия. И быстро. Я начинаю с неопределённости, чтобы проверить почву. — Ты видела электронные письма?

— Э-э, электронная почта, говоришь? Ммм, дай подумать… нет!

Хорошо. Она их видела.

— Твоя любимая продавщица тантрической йоги… у них проблемы с платформой.

— Боже, у меня сердце разрывается! Сегодня люди не смогут спариваться с помощью видеоуроков… Интересно, как справятся все эти подписчики? Может, их стоит поставить в известность о существовании порносайтов?

«Не смейся.

Не смейся, придурок!»

— В любом случае, Камилла. Я на дне рождения единственной бабушки, — продолжаю самым страдальческим тоном, на который только способен. — Ты вела их проект с самого начала. Возможно, ты могла бы активировать кого-то из команды, чтобы он взял на себя решение проблемы?

Из телефона не слышно никакого ответа.

Я отодвигаю девайс, чтобы проверить не пропала ли связь. Вызов активен.

— Ну, да, я бы хотела, Эдоардо, но… сегодня вечером у меня намечено свидание!

— Свидание?

Я надавливаю на левую бровь, прежде чем начнётся нервный тик.

Чувствую запах обмана даже отсюда.

— Ты знаешь фильм «Бумажный дом» на Netflix? Я пересматриваю первое ограбление! С тех пор, как ДГБ переключил меня на графические интерфейсы, это просто находка. Я даже сериал могу посмотреть несколько раз!

Мои губы застывают в бесформенной гримасе.

Камилле повезло, что она находится в трёхстах километрах от меня, иначе я бы заявился к ней домой, и ей расхотелось бы смотреть дерьмо на Netflix.

— Теперь я вернусь к Профессору. Он, если не сказать больше, просто мой любимый вид психопата! О, дай мне знать, как обстоят дела с возникшей проблемой… утром. Не спеши. Удачи! — Она уже собиралась дать отбой, но в последний момент добавила: — И мои наилучшие пожелания бабушке!

Щелчок окончания разговора — это всё, что исходит от телефона.

Я в шоке смотрю на смартфон. Затем на фонтанчики с брызгами. Затем на бабушку, которая возвращает мне взгляд с выражением неодобрения. И, наконец, я возвращаюсь к имени, которое выбрал на экране, крепко зажав пальцы.

Это апофеоз противоречия — жуткая смесь моментов, в которых Камилла ведёт себя мило и краснеет, и моментов, когда могу увидеть её с зажатым зубами ножом, пока она выжидает в тени, чтобы расправиться со мной.

— Сегодняшний вечер — просто отпад! Нет несовершеннолетних детей, которым нужно разрезать на тарелке ужин, нет оживающих игрушек, которыми до смерти запугивают их хозяев, чтобы те чистили зубы. И самое безумное, — я словил состояние блаженства в день рождения 81-летнего человека! Тридцать лет брака с детьми — это могила отрочества…

Ник высовывается из-за спины Виктории.

Он выпил всё, что не выпил я.

— Эдоардо!? Почему ты выглядишь так, будто собираешься кого-то убить?

— Потому что я собираюсь кое-кого убить, — шиплю я, — на самом деле, в мыслях я проделал это уже много раз. Каждое убийство отличалось от предыдущего.

— У него чрезвычайная ситуация на работе. Его коллега пересматривает «Бумажный дом» и не хочет ему помогать, — переводит Виктория.

Ник с отвращением качает головой.

— Бросай эту жалкую работу и присоединяйся к компании своего отца, так мы станем коллегами!

— У тебя не возникали подозрения, что я не делаю этого именно поэтому?

— Он оскорбил меня? — шёпотом спрашивает у Виктории Ник.

— Он оскорбляет всех своим настроением. Итак, Эдо, где мы начнём?

— Мы начнём? — переспрашиваю я.

— Мы не позволим тебе изолироваться и работать в одиночестве в какой-нибудь щели верхнего этажа этого замечательного исторического здания. Даже если ты этого заслуживаешь, потому что упрямец космических размеров, который никогда не задумывается о чьей-либо помощи.

— Спасибо, Вики. Ты настоящий друг, — насмешливо отвечаю я, вставая.

Что-то нарушается в равновесии её улыбки, но несимметричность быстро исчезает.