— Не думаю, что разбойнику стоит это делать, — пробормотал Чафис и принялся потирать подбородок, все глубже погружаясь в размышления.

— Что за историю мы тут разыгрываем? — спросил Кенрон. — Ты слышал ее раньше?

— Я только знаю, что это какая-то сказка.

— В Дайгоне ходит одна известная история, — сказал Кенрон, он закусил губу, собираясь с мыслями. — Дай вспомнить. Вот, как дело было, однажды на крыше одного из домов Керфена завелось вредоносное животное. Это была игольчатая жабовидная ящерица. Крупный зверь весь в колючках с длинными руками и ногами. Эта ящерица принялась выбираться с крыши по ночам, залезать в дома и воровать разные ценные предметы. Люди обозлились и решили прогнать ее из города, вот только устроилась ящерица на крыше дома известного охотника, его знали, как жадного и грубого человека. Охотник никого в свое жилище пускать не собирался. Однажды ящерица украла у мальчишки, что жил в городе, одну важную вещицу. Амулет из редких камней, который ему выдал старейшина клана за успехи в охоте. Потерять этот предмет считалось страшным позором. Мальчишка отправился к дому охотника и попросил пустить его на крышу, чтобы забрать амулет у ящерицы. Охотник лишь рассмеялся и закрыл перед ним дверь. Этот разговор подслушал разбойник, он предложил мальчишке вломиться в дом охотника без спросу, подняться на крышу и забрать себе все, что наворовала ящерица. Нехотя мальчишка согласился. Разбойнику даже удалось получить помощь от пекаря и кузнеца, которых тоже обворовала ящерица. Ночью вдвоем разбойник и мальчишка вошли в дом…

— Какая интересная история, — изумился Чафис, — уверен, именно такую и стала бы рассказывать госпожа Лисидия. Что же было дальше?

— Разбойник провел мальчишку на самый верх, — сказал Кенрон, — по пути они встретили несколько существ, которых держал у себя жадный охотник.

— Так и быть, я помогу тебе подняться на крышу, господин “мальчишка” — заверил Чафис.

— Кенрон.

— Да, конечно.

Кенрон все еще держал Чафиса за руку, чтобы скрыть их обоих камуфляжем. Стоило отойти от стен, как тьма стала совершенно непроглядной. Пару раз под ногами хрустели осколки разбитого стекла, носком ботинка Кенрон задел лампу, та с грохотом поскакала по полу, этот звук камуфляж не скрывал. Кенрон пробурчал ругательства, — если здесь кто-то был, он только что узнал об их присутствии.

— Кто разбил здесь все лампы? — спросил Кенрон.

— Должно быть, это был Золис, он весьма уважаемый кобольд в оружейном доме, — сказал кобольд. — Работает младшим мастером оружейных дел, он может починить меч, копье и даже арбалет. Как думаешь, Кенрон, он меня узнает?

— В этой тьме он тебя даже не увидит, — бросил Кенрон.

— А, если бы тут было светло, смог бы он узнать меня? Ведь мы трижды ходили с ним на рыбалку.

— Так почему он должен тебя забыть? — спросил Кенрон.

— Госпожа Лисидия превратила его в огромную двухголовую летучую мышь, — сказал Чафис. — Должно быть, он бродит где-то здесь между столов, как мы с тобой.

Кенрон сильнее сжал руку кобольда.

Они шли между столов, на которых днем мастера кобольды чинили оружие и сшивали разорванную на охоте укрепленную одежду. Дайгонцев не допускали на второй и третий этажи оружейных домов. Кенрону было интересно узнать, как именно кобольды занимаются ремонтом снаряжения, как чинят охотничий костюм, нити которого так сложно было разорвать. Сейчас же, оказавшись на втором этаже, все ухищрения зеннатских мастеров все так же оставались для него загадкой. Темнота в центре зала была беспросветной. Кенрон врезался бедром в край крышки верстака, несколько инструментов упали и с грохотом запрыгали по полу.

— Проклятье, вот бы хоть что-нибудь разглядеть, — пробурчал Кенрон.

— Аккуратней со столами оружейных работников, — сказал Чафис. — Ты не слышал, как они ругаются, когда кто-то трогает их инструменты.

— Ты уже забыл, как тебя чуть не сожрал медведь? — спросил Кенрон. — Ругающиеся кобольды — наша меньшая проблема.

Впереди раздался шум, звук походил на мерное цоканье языка, вскоре щелчки стали затихать, пока вовсе не пропали. Света все еще было слишком мало, чтобы что-то разглядеть дальше, чем в полуметре от себя. Кенрон нацелил пистолет, туда, откуда раздался звук. Некоторое время он размышлял, стоит ли пустить пулю, в итоге все же передумал. Медведь напал именно после его выстрелов, должно быть, боль от ран подсказала ему направление, где стоял Кенрон, скрытый камуфляжем. Оружие, которое Лисидия не побоялась ему вернуть, как оказалось, имело и недостатки. Стрелять вслепую следовало только при крайней необходимости.

Несколько раз они сворачивали, проходили мимо стеллажей, поднимающихся к самому потолку, мимо столов разных форм и размеров, массивных механизмов во тьме напоминающих крупных лесных тварей, замерших в разных, порой диковинных позах.

— Долго еще до лестницы? — спросил Кенрон.

— Она впереди метров через тридцать, — прошептал Чафис.

Они выбрались в широкий проход, тянущийся вдоль одной из стен. Через небольшие окна проходил лишь тусклый звездный свет.

Кенрон услышал хлопанье крыльев, поднялся ветер, спустя мгновение Чафиса вырвало у него из рук. Камуфляж тут же развеялся.

Волной воздуха Кенрона сбило на пол, тут же он вскинул пистолет и направил его к потолку. Шум крыльев раздавался над его головой, оттуда же доносились жалобные крики кобольда.

— Золис, это я, отпусти! — вопил Чафис.

Кенрон вскочил, дважды шагнул вперед, подпрыгнул и ухватился за чешуйчатую щиколотку кобольда. Дернул вниз, вложив всю силу, что у него оставалась, и весь свой вес. Чафис вырвался из хватки невидимого во тьме существа и вместе с Кенроном они рухнули на каменный пол. Не обращая внимания на боль в боку и плече, Кенрон поднял пистолет к потолку и выстрелил несколько раз. Раздался оглушительный визг, эхом заполнивший весь этаж. Сильный порыв ветра ударил Кенрона в грудь, после чего все стихло.

Тяжело дыша, Кенрон поднялся на ноги, он был уверен, что попал в зверя, но серьёзна ли была рана, сказать не мог. Стрелял он даже, не столько по звуку, сколько слушая свою интуицию. Чафис поднялся, кряхтя и хватаясь за бок.

— Ты же сказал, что дайгонская магия нас скроет, — принялся причитать кобольд. — Говорил, нас не видно и не слышно.

Кенрон прижал палец к губам и зашипел — что бы кобольд там ни говорил, сейчас они были не в камуфляже. В этот момент даже малейший звук выдавал их местоположение противнику.

Крыло, покрытое светло-серой шерстью оказалось перед лицом Кенрона, длинные когти расцарапали его ноги, грудь и плечи, в миг разорвав городскую одежду. На одно мгновение летучую мышь стало видно — каждая из двух ее голов была чуть меньше человеческой, глаза — черные бусины, длинные белые клыки беспорядочно торчали во все стороны. Тут же летучая мышь без следа скрылась во тьме.

Силуэт Чафиса, только что с трудом различимый, исчез. Метрах в десяти от Кенрона раздался грохот, перевернулся один из верстаков оружейных ремонтников, стальные инструменты с лязгом, заполнившим весь этаж, посыпались на пол.

Чафис отчаянно закричал где-то далеко в центре темного зала. В этот момент Кенрон понял — пока летучая мышь пытается прикончить кобольда, он может беспрепятственно добраться до лестницы на третий этаж и тогда до места, где его ждала Лисидия, будет рукой подать. Разумеется, в таком случае Чафис терял всякую надежду на то, что он сможет пережить эту ночь.

Бежать в почти кромешной темноте было страшно, и все же Кенрон побежал. Он быстро добрался до поваленного на бок верстака и перепрыгнул его, на полу в окружении разнообразных инструментов лежал Чафис. Кенрон схватил первое, что попалось под руку — увесистый молоток и швырнул его в ту сторону, где по его разумению должна была находиться лестница на третий этаж. Грохот стали о камень раздался через две мучительно долгие секунды. Если у летучей мыши сохранились остатки разума, она непременно бросится проверить, не подобрался ли кто к выходу, который ей велено было стеречь.