— Твоя семья отнюдь не обычные дайгонцы, — сказала Кобе. — Они с еще одним типом составляли команду, которая победила на охотничьем турнире. Любой из них мог стать правителем Дайгона. У родителей уже водились связи, народ поддержал бы любого из них, но они решили сделать правителем третьего никому не известного члена их команды. Его звали Эвиан, хотя, тогда мало кто слышал его имя, ему дали прозвище Костяной Меч за странный выбор оружия. Сейчас этот Эвиан правитель Дайгона обо всем договаривается с Зеннатом. Он разрешил им построить этот город на дайгонской земле и вводить в нем свои законы. Кто-то считает это слабостью. Охотники слушают того, кто лучший в этом деле. Твои отец и мать определенно одни из лучших, ничем не хуже этого Эвиана. Их считают фигурами влияния, хотят они того или нет.

— Пусть мы и не как все, — сказал Кенрон. — Но никто из нас не поддержал Оррина Глэра.

— Твои родители заявляют, что не поддерживают Зеннат и не поддерживают Оррина с бунтарями, — сказала Кобе. — Вот только это выходит им боком. Теперь обе эти группы пытаются навредить вашей семье, взять вас под контроль, а то и вовсе уничтожить. Уж лучше вы бы выбрали одну из сторон. Особенно это касается тебя, их будущего наследника.

Кенрон отчетливо представил себе, как для него может выглядеть присоединение к одной из сторон конфликта. Всего за один день он увидел и тех и других в весьма неприглядном свете. Оррин и его дружки похитили кобольда Венни и держали его в заложниках. А незадолго до этого зеннатские законники устроили казнь провинившегося дайгонца прямо посреди города.

— Не хочу убивать кобольдов или казнить дайгонцев, которые не туда залезли, — сказал Кенрон. — Есть и другой вариант.

— Конечно есть, — кивнула Кобе. — Не хотите присоединятся, так закончите этот конфликт.

— Я лично заставил Оррина Глэра уйти из города, — напомнил Кенрон.

— Наивный ребенок. — Лицо Кобе расплылось в улыбке. — Очевидно, Оррина этот вариант устраивает, ведь он сам эго предложил. Борьба не закончится, пока живы лидеры враждующих группировок. Либо умрет Оррин Глэр и Нэфис Надэм, либо регент Барглис и ведьма Лисидия. Или же их вражда продолжится, и они уничтожат вашу семью, пока вы играете в нейтралитет.

— Я приду к ведьме и скажу, что не собираюсь помогать Оррину, — заявил Кенрон. — Тогда она отпустит родителей. А затем я скроюсь там, где никто меня не найдет.

— Для этого тебе придется сбежать из Дайгона, — усмехнулась Кобе. — А это еще никому не удавалось.

— Рано или поздно у кого-то выйдет.

— Я думаю, ведьма заготовила для тебя что-то покосное, — сказала Кобе. — Может, если останешься здесь, они сочтут тебя трусом, недостойным внимания и отпустят родителей.

— Если это все, что вам приказали передать, вам стоит уйти, — сказал Кенрон.

— Я не собиралась тебя оскорбить. — Кобе поднялась с дивана и направилась к выходу. — Иногда это отличная идея прикинуться глупым или трусливым, кто знает, может, тогда от тебя отстанут.

Она вышла за дверь и уже с улицы крикнула:

— Если станешь главой семьи, не забудь, что я все рассказала тебе, как на духу!

Кенрон закрыл дверь калитки за Кобе, чувствуя глубокое разочарование от того, что старуха предала его семью. Сколько себя помнил, он считал соседку полноправным членом семьи, мало того, что она приглядывала за ним еще до рождения Лаубера, так еще и не забывала заходить к ним на обед или ужин хотя бы раз в неделю. А сейчас выяснилось, что она взяла деньги у врага, который что-то сделал с его родителями. По просьбе этого врага она доставила сообщение, видимо, для того, чтобы Кенрон не сомневался в его правдивости. Он стиснул зубы, понимая, что, если даже Кобе удалось купить, настоящих друзей у их семьи осталось совсем немного, да что там, их могло не быть вовсе.

— Что же ты собираешься сделать? — спросила Нанса, когда он вернулся в дом. — Может, лучше подождать и все само разрешится?

— Да, только в чью пользу? — сказал Кенрон. — Пока я ничего не делаю кто-то добивается успехов и не обязательно это на руку моей семье. Я отправлюсь туда чтобы разузнать, что там происходит и нужна ли моя помощь.

— Ты веришь этой старухе?

— Навряд ли враг расскажет нам свои планы, — сказал Кенрон. — Наверняка даже Кобе не знает всей правды. Но делать что-то все равно нужно, сидеть дома я не собираюсь.

— Может, стоит кому-то рассказать?

Кенрон покачал головой.

— Все правоохранители служат Зеннату. А среди дайгонцев полно друзей Оррина Глэра, которые только порадуются, если с Дарлидом что-то случится.

— Тогда я не представляю, что мы можем сделать, — сказала Нанса. — Похоже, даже взрослым с этой ведьмой ничего не поделать.

— До темноты еще есть время, — сказал Кенрон. — Вот бы узнать, как именно родители связаны с ней. Что они у нее покупали. Вообще все, что рассказала Кобе стоит проверить.

— Как же это сделать? — спросила Нанса.

— Я собираюсь забраться в кабинет отца и поискать там что-то полезное, — сказал Кенрон. — Если он с матерью уже встречался с ведьмой, там могут лежать какие-то подсказки, как правильно иметь с ней дело. Правда, отец закрыл свою комнату на ключ, придется что-то с этим сделать.

— Оставил бы ты в покое личные вещи отца, — сказала Нанса. — То, что его нет дома не значит, что ты можешь вламываться к нему в кабинет.

— Я думал, ты захочешь помочь моим родителям.

— Я и помогаю, защищая их имущество от чрезмерно любопытного сына.

— Присмотри за Лаубером, я сам все сделаю.

— Ты куда?

— Окно кабинета отца можно открыть ножом, — сказал Кенрон. — Я уже это проделывал, когда искал карту, чтобы пойти к озеру. Проберусь туда по внешней стене дома.

Окно в коридоре на втором этаже легко распахнулось. Кенрон засунул нож за пояс, перелез через подоконник и встал на декоративную балку, опоясывающую весь дом, разделяя первый и второй этажи. Узкая балка все еще не высохла после дождя, что шел утром. Мелкими шажками Кенрон двинулся вдоль стены, он цеплялся кончиками пальцев за выступы балок. Он обогнул угол здания, в этот момент рука соскользнула с мокрых досок, Кенрон крепче ухватился второй рукой и с трудом удержался.

Пробормотав ругательства, он взглянул вниз: дом окольцовывал декоративный деревянный забор из заостренных досок — падение с высоты грозило серьезными травмами. Заостренная доска вполне могла пробить тело, словно стрела. Мелкими шажками он добрался до окна кабинета отца и вытащил нож из-за пояса. В этот момент с мокрой доски соскользнула нога. Нож выскользнул из пальцев и ухнул вниз, скрывшись в кустах сирени рядом с забором.

Кенрон повис в воздухе, ухватившись за нижнюю часть оконной рамы одной рукой. Ему удалось уцепиться за подоконник второй рукой, вот только нож, которым он собирался открыть окно, упал вниз. Кенрон не знал, хватит ли у него сил залезть обратно на балку и вернуться по стене к окну коридора — пальцы рук начинали неметь, скоро они и вовсе перестанут слушаться. Он мог спрыгнуть вниз, оттолкнувшись от стены, чтобы избежать падения на забор. Возможно, он вывихнет или сломает ногу, упав на каменистую дорогу, но это все же лучше, чем пропороть бок, упав на острые деревянные клинья. Правда в таком случае о поисках родителей стоило забыть.

Кенрон чувствовал, что пальцы рук немеют, нужно было решать: прыгает он или будет пытаться обратным путем вернуться по стене дома. В этот момент окно кабинета отца распахнулось, Кенрон смотрел на раскрывшиеся над головой оконные створки в полном недоумении. В темноте отцовского кабинета его кто-то ждал.

Чья-то рука схватила Кенрона за запястье и потянула вверх к раскрытому окну отцовского кабинета. Человеку явно не хватало сил, чтобы втащить его внутрь, Кенрон ясно понял, что спастись от падения на заостренные колья забора снизу он должен сам, ему помогут лишь немного. Кенрон ухватился свободной рукой за ставню, уперся ногами в стену дома, подтянулся, используя все четыре конечности и ввалился в окно отцовского кабинета.