Зол поднес хлеб к носу, и его ноздри принялись расширяться и сужаться в такт дыханию. Чафис невольно придвинулся к нему и тоже принялся нюхать еду, сотворенную волшебницей. Хлеб пах приятно, словно был только что выпечен. Обычно Чафис не терпел изделия из муки, его любимым блюдом было сырое мясо и сырые же яйца. Хлеб, скорее всего, вызвал бы у него несварение желудка, но ему хотелось откусить хоть немого, ведь сама Лисидия его приготовила.

— Он и вправду может превратиться в черепицу в желудке? — поинтересовался Зол.

— Чем ему не угодила кольчуга, которую я принес? — спросил Гвин.

— Почему он ушел, не взяв ваши дары? — поддержал общее непонимание Чафис. — Так не годится, Лисидия велела отдать ему все три предмета. Немедленно отправляйтесь за ним и скажите, чтобы забирал то, что ему полагается.

— Не указывай мне, мойщик туалетов, — отрезал Гвин.

— Там же медведь, никуда я не пойду! Хлеб я и сам могу съесть, не велика задача, — сказал Зол.

— Вы что, хотите подвести госпожу Лисидию? — изумился Чафис.

— Я вообще хочу, чтобы она обо мне забыла, — сказал Зол. — Так я не превращусь в одно из этих страшилищ.

— Какие же вы трусы! — процедил Чафис.

— Тебе легко говорить, твой предмет он забрал, — заметил Гвин. — Я останусь здесь и точка.

— Выкинем и скажем, что отдали, — предложил Зол. — А мальчишка их потерял. Свалим вину на него.

Гвин похлопал Зола по плечу: отличная, мол, идея.

У Чафиса сжались кулаки. Ему физически больно было слышать, что кобольды, которым Лисидия доверила важную миссию, решили так глупо ее обмануть. Ему хотелось ударить Зола по щеке, чтобы тот, наконец, перестал нюхать хлеб и немедленно отправлялся за мальчишкой и заставил его принять дар Лисидии. Вот только Чафис не был ни сильным, ни смелым, и уважением у других кобольдов он не пользовался. Он ткнул в лоб пальцем, пытаясь хоть что-то придумать.

Внутри восточного оружейного дома находились комнаты выдачи и приема экипировки и тренировочные залы. Точного их расположения Кенрон не знал, его интересовала лишь лестница, ведущая на второй этаж. Пустые обширные залы скрывала полутьма — свет давали лишь несколько магических кристаллов, висящих под потолком.

Метрах в ста впереди, у противоположной стены здания, Кенрон заметил движение. Странная приземистая тень пересекла проход и тут же исчезла. Существо не походило на человека, разве что этому человеку вздумалось встать на четвереньки и ползать по полу в таком виде. Кенрон закрыл глаза, задержал дыхание и скрылся в камуфляже. Сейчас он понимал, что стоило сделать это еще у входа в здание, не позволив кобольдам прислужникам Лисидии проследить за его действиями. Кобольды вполне могли напасть на него со спины. Хотя вряд ли у них вышло бы подкрасться к нему незамеченными, слишком уж громко цокают по каменному полу их длинные когти.

Кенрон был полностью сосредоточен на существе, что показалось впереди, там, где должна была находиться лестница на второй этаж. Он чуть не пропустил небольшой предмет, лежащий на полу прямо на его пути. Из каменного пола рос гриб.

Растения нередко появлялись в весьма неожиданных местах — пробивали дорогу через булыжники и валуны, грибы так и вовсе росли на деревьях, телах насекомых и даже животных. Появление гриба посреди коридора казалось Кенрону неестественным, но не потому, что он не верил в то, что гриб мог пробиться через пол, выложенный каменными плитами, а потому, что оружейный дом не был заброшен. Еще несколько часов назад по этим плитам ходили охотники и кобольды, они растоптали бы гриб в считанные минуты. За появлением этого растения явно кто-то стоял. Возможно, гриб оставили тут для Кенрона, как некий знак.

Присев, Кенрон потянулся к грибу — гриб отпрыгнул в сторону. Кенрон отдернул руку и потер ее, словно гриб успел цапнуть его за палец.

— Ведьмины происки, — буркнул он.

Кенрон нацелил пистолет на гриб и выстрелил. Пуля оставила в полу выбоину и несколько раз звякнула в глубинах каменного коридора. Гриб исчез, но появился другой на этот раз в руке Кенрона, в эту минуту он держал гриб вместо пистолета. Ему захотелось немедленно отшвырнуть «гриб», но он вовремя остановился. Твердая металлическая рукоять все еще ощущалась в руке.

«Нет здесь ни каких грибов и быть не может, — подумал он. — Меня попросту дурят».

Кенрон не знал, как именно ведьме удалось вызвать у него галлюцинации, — слишком уж много у нее было возможностей — пока он валялся без сознания. Она могла наложить на него заклятье или заставить выпить что-то отравленное. В любом случае, он ничего не мог с этим поделать, по крайней мере, пока он не добрался до виновницы его недуга. Оставалось лишь идти вперед, не обращая внимания на странные видения.

Тем временем грибы продолжали наступление. Надпись над окнами выдачи и приема оружия гласила: «С нашим оружием любой монстр нипочем». Фразу дополняло изображение двух скрещенных мечей. По крайней мере, так было раньше, этим вечером Кенрон впервые увидел рисунок двух длинных скрещенных грибов.

Он зажмурился, потряс головой и чуть было ненароком не развеял камуфляж. Перед ним предстал целый ряд разномастных грибов, которые полностью заменили собой надпись.

Грибы бегали по полу, натыкаясь друг на друга, деревянные чурки, на которых охотники отрабатывали удары, превратились в грибы высотой в полтора человеческих роста. Кенрон прибавил шагу, уже не обращая внимания на мельтешение под ногами. Он прошел весь первый этаж и подошел к просторной комнате без двери. В стене напротив него был арочный проем, за которым виднелись каменные ступени винтовой лестницы, ведущей на второй этаж.

Вся комната была усеяна большими и маленькими грибами, стены и даже потолок покрывали грибные поросли.

Кенрону хотелось немедленно подняться на второй этаж, найти путь на третий и, наконец, на крышу, где по словам кобольда, его ожидала ведьма. Теперь ей предстояло не только рассказать Кенрону, где его родители, и что она с ними сделана, но и снять с него странное заклятье, заставляющее его видеть грибы, куда бы он не взглянул.

Кенрон остановился.

То, что произошло всего час назад, не давало ему покоя. Тогда он думал, что легко попадет в кабинет отца, что перед ним стоит простая задача, при этом ему не удалось справиться в одиночку. Охотники редко ходили в лес в одиночку. То, чего не заметит один, заметит другой, там, где слаб один, силен другой. Сейчас Кенрон был один, и некому было его прикрыть.

Лучшее, что он мог сделать, — представить, как бы поступили его друзья, будь они здесь. Ирман бы побежал вперед прямиком на крышу к колдунье. Камуфляж скрыл бы его ото всех опасностей, вот только магия дайгонцев защищает их лишь какое-то время, было бы неприятно явиться к ведьме и оказаться у нее, как на ладони. Нужно было спешить.

С другой стороны, Нанса наверняка бы предложила задержаться. Она бы и вовсе не зашла в оружейный дом, не поняв, с чем имеет дело. Кобольдов у входа можно было подробно расспросить, пригрозить им, если нужно, сейчас не до деликатности.

Думать, как Нанса может только Нанса, рассуждал Кенрон, гадать, что могло бы прийти ей в голову, бесполезно. Наверное, она бы подобрала с пола какой-то кусок мусора и придумала, как его можно использовать для решения проблемы, которая стояла на пути.

Кенрон присел и попытался взять один из грибов, что были разбросаны по полу, — в этот раз у него получилось. От неожиданности он чуть не выронил свою находку. Ножка была шероховатой и мягкой, шляпка — липкой и холодной. В этот раз гриб был настоящим. Кенрон почувствовал, как начала кружиться голова, ему было сложно пересилить желание двинуться вперед, подняться по лестнице на второй этаж и начать поиски Лисидии.

Гриб был настоящим, что еще тут может быть из того, чего здесь быть не должно, размышлял Кенрон. Он решил не сходить с места, пока не поймет, что происходит. О грибах он знал немного, разве что история Кселли Кобе, которая потеряла сознание, надышавшись грибными спорами, частенько всплывала в памяти из-за того, насколько невероятной она казалась. Кенрон оторвал кусок рубахи и прижал к лицу, если грибные споры вызывали его видения, дышать здешним воздухом нужно было с большой осторожностью.