— Это уже дело семьи Амелотов, — ответила Алина.

Боль почти исчезла, Кенрон чувствовал лишь холод в груди и сильный запах акмены, он словно бы лежал где-то в лесу, окруженный луговой травой со всех сторон. Ночь становилась все темнее, какой-то человек нависал над ним, кажется, иногда он что-то говорил. Рядом с человеком появился кобольд. Не понимая до конца, что делает, он схватил кобольда за руку.

— Помоги Чафису, — прошептал Кенрон, почти не слыша своих слов. — Помоги ему тоже! Он там внизу!

Белый свет окружал Кенрона со всех сторон. На мгновение он растерялся, не понимая, где находится и как сюда попал. Впрочем, смятение его длилось недолго. Перед собой он видел белый потолок, значит, его перенесли с крыши, где он потерял сознание, в городской лазарет. По крайней мере, на лазарет оружейного дома это место не походило.

Вокруг кровати, на которой он лежал, были натянуты синие ситцевые занавески, что мешало разглядеть комнату целиком. Сквозь одну из них пробивался дневной свет.

Кенрон приподнял одеяло и ощупал грудь, она была перемотана бинтами. Кожа под повязками чесалась, зато дышать стало легче. Он пытался вспомнить, как попал сюда, но так и не смог.

Вскоре снаружи раздался цокот когтей по каменным плитам, хлопнула дверь, за занавесками показался силуэт. Раздвинув ткань, к нему зашел кобольд в белом халате со знаком акмены на груди.

— К вам посетители, — сказал кобольд. — Не желаете привести себя в порядок?

Он достал из кармана халата расчёску и ловко покрутил в пальцах.

— Не до этого, — ответил Кенрон, голос его был слабым и непослушным. — Ты не видел Чафиса? Кобольда из оружейного дома с раной в животе?

— Мы помогаем всем, кого доставляют в керфенский лазарет, — заверил кобольд в белом халате.

Секунд пятнадцать он пристально смотрел на Кенрона, затем спрятал расчёску в карман и скрылся за занавесками.

Кенрон опустился головой на подушку, пытаясь понять, сколько прошло времени. Ночь сменилась днем, это было ясно, но сколько прошло суток? Ведь он мог проваляться тут и целую неделю. Вскоре в палату вошли несколько человек. Занавески раздвинулись и Кенрон увидел Дарлида и Алину, оба они были одеты в белые халаты, отчего походили на работников лазарета. Пусть его родители не были настоящими лекарями, их знаниям анатомии различных животных вполне можно было позавидовать. Дарлид поставил два стула у кровати и пригласил жену сесть первой.

— Вы в порядке? — спросил Кенрон.

— Надеюсь, ты не сильно разочарован, — сказала Алина.

Неужели в его голосе сквозила обида, удивился Кенрон. Было неприятно осознавать, что он, судя по всему, напрасно рисковал жизнью. Он ведь с самого начала знал, что родители могли задержаться по многим причинам. То, что их похитили было худшим развитием событий, но не единственным. Он отправился к оружейному дому, чтобы проверить, все ли с ними хорошо, а вместо этого зеннатская ведьма сделала его частью своего вечернего развлечения.

— За мной увязался один кобольд… его ранили, — сказал Кенрон, он принялся разглядывать тонкое одеяло, которым были накрыты его ноги. — Что с ним?

— Так он за тобой увязался? — спросила Алина и взглянула на Дарлида, тот лишь молча поднял брови, мол, быстро же их сын заводит друзей. — Он и сейчас в одной с тобой комнате.

Алина отодвинула полог. По соседству стояла еще одна кровать, так же окруженная занавесками. Кенрон увидел силуэт кобольда, лежащего на кровати.

— Он был ранен сильнее меня, — прошептал Кенрон, его сердце забилось чаще, стоило ему узнать, что Чафиса не оставили без помощи на третьем этаже оружейного дома. — Он не должен быть здесь. Ему нужно серьезное лечение.

— Я бы не назвал твои раны легкими, — сказал Дарлид. — В любом случае, зеннатские лекари сделали все, что смогли и оставили его здесь. Он либо поправится за следующие сутки, либо нет.

— Тогда мы не должны ему мешать, — прошептал Кенрон, быстро переводя взгляд с отца на мать в поисках поддержки.

— Твой приятель без сознания уже несколько часов, — сказал Дарлид. — Если очнется, это пойдет ему только на пользу.

Кенрон смотрел в сторону кровати Чафиса, хотя и не мог разглядеть его через два ряда занавесок. Он не понимал, почему так волнуется за судьбу кобольда, которого встретил меньше суток назад. В любом случае, он ничего не смыслил в зеннатской медицине, раз уж лекари поместили Чафиса именно в эту палату, оставалось им только довериться.

— Я хотел помочь вам, — сказал Кенрон. — А вы, оказывается, были в порядке. Зря я все это затеял.

— Если бы я знал, что ты залезешь в мой кабинет и выпотрошишь спрятанную в столе шкатулку, — сказал Дарлид, — отправил бы кобольда посыльного сказать, что мы задержимся.

Кенрон сглотнул сухой ком — на мгновение ему показалось, что отец закончит свою мысль описанием какого-то изощрённого наказания или же рассказом о том, как он зол на своего непослушного сына.

— Похоже, наша соседка натолкнула тебя на эту идею, — сказал Дарлид. — В этом вся проблема, Кенрон, ты пытаешься помочь, но совершенно не разбираешься в ситуации. Люди тобой легко управляют, стоит тебе услышать от них то, что ты хочешь услышать.

— Прости, не стоило забираться в твой кабинет, — сказал Кенрон, глядя на отца, тот скрестил руки на груди, взгляд его немного посуровел.

— Вряд ли у нас выйдет придумать лучшее наказание, чем три пули в грудь, — сказала Алина.

— Боль была жуткой, — вспомнил Кенрон. — А в добавок я не мог даже пошевелиться. Сейчас мне лучше, только все чешется. Если бы вы рассказали мне больше о ваших делах с ведьмой, мне было бы спокойнее.

— Тебе еще рано о них знать, — твердо произнес Дарлид.

— Так вышло, что я многое услышал там на крыше, — сказал Кенрон, виновато улыбнувшись. — Вот только много не понял.

— Видимо, ничего не поделать, — сказала Алина и взглянула на мужа. — Если скрывать дальше, вреда будет только больше. Еще подумает невесть что.

Дарлид кивнул.

— Я расскажу, о чем была речь, если пообещаешь меня слушаться и не задавать вопросов, — сказал Дарлид. — У меня есть всего одно наставление, но мне очень важно, чтобы с этого дня ты беспрекословно его выполнял.

— Конечно, обещаю, — сказал Кенрон.

Он был удивлен, насколько удачную ему предлагают сделку. Вместо того, чтобы наказывать за то, что он вломился в кабинет отца, что точно было поступком достойным порицания. И вместо наказания за то, что он напал на зеннатскую ведьму, его собирались наградить, рассказав какую-то древнюю семейную тайну. Хотя, по мнению Кенрона, в оружейном доме он делал то, что должен был, исходя из знаний, которые у него тогда были. В итоге он получил полное прощение всего за одну, пусть и не названную пока услугу. Родители чуть ли не каждый день загружали его различными поручениями, выполнить еще одно для него будет плевым делом.

— Лисидия не похитила вас, но тогда почему вы так задержались? — спросил Кенрон.

Алина помотала головой и опустила взгляд.

— Не похитила, — сказал Дарлид, — ей не зачем, она уже нас контролирует, насколько это возможно.

— В этот раз ты оказался ее целью, — сказала Алина. — Она отправила нас в другую часть города, где нам пришлось ее дожидаться.

— Наверное, мы бы торчали там до самого утра, если бы кое-кто из моих знакомых мне не помог, — сказал Дарлид. — Я заранее попросил нескольких людей проследить за Лисидией. Вечером один из них рассказал, что видел ее у Оружейного дома. Туда мы с твоей матерью и направились.

— Почему вы не пошли домой, когда она не явилась на встречу утром — удивился Кенрон. — Если ей нужны ваши деньги, пусть сама зайдет и заберет их или отправит за ними кобольда.

— Я бы не хотел доверять кобольду посыльному жизнь твоей матери, — сказал Дарлид, — да и свою, пожалуй, тоже.

— Что вы у нее такого покупаете? — спросил Кенрон.

— Лекарство, — сказал Дарлид. — Вот уже много лет она продает нам с Алиной снадобье, без которого мы оба долго не протянем.