— А что, если мы встретимся с этими чудищами? — спросил «пекарь», два других актера энергично закивали — вопрос их тоже волновал.

— Не дразните, не смотрите им в глаза, — сказала Лисидия. — И поспешите, а то из-за паутины вам будет не пройти.

— Паутины? — переспросил «кузнец».

Он тут же заметил, что его коллеги уже спустились внутрь здания по искореженной стальной лестнице, стало быть, его шансы лично познакомиться с паутиной стремительно росли с каждой секундой. Кобольд нырнул в люк, надеясь, что не сломает ногу при падении.

Луна чуть сдвинулась на звездном небе, темные облака прошли небольшую часть пути к далекой стране, где обещали пролиться дождем или без следа исчезнуть в небе.

— Актеры на своих местах, — объявила Лисидия. — Все семеро. Начинаем представление.

Полтора десятка кобольдов, сидящих на холодной черепичной крыше, уставились на нее. Большинство из них было не против такого времяпрепровождения, ведь их не заставляли работать и высокий зеннатский чин был здесь прямо перед ними. Кто знает, может, это светило повышением.

— Случилось это давным-давно, — начала Лисидия. — Глубоко в непроходимом лесу у бурной реки стоял город, жили там умелые работники, на небольших полях пастухи пасли скот, были там кузнецы, и даже в пещере неподалеку обретались разбойники. Одна была беда — не на что в городе было смотреть, работали люди весь день, а потом спать ложились; если разбойник кого и ограбит, то на следующий день об этом никто и не вспоминал. Так неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом.

Однажды пролетел над городом дракон, такого зверя жители никогда не видели, был дракон невероятно красивым, его красная чешуя сияла на солнце. Хоть дракон и был красив, жители испугались: вдруг он полыхнет пламенем и сожжет все дома до единого. Стали жители решать, что им делать: прогнать дракона или же пусть себе летает, лишь бы никого не трогал. Спорили три дня и три ночи, пока каменщик не предложил построить башню подальше от города, где дракон мог бы поселиться.

Построили жители города башню в лесу, и вскоре там обосновался дракон. После этого дракон стал часто летать над городом, жители были зачарованы его красотой, грацией и силой. Многие с нетерпением ждали его появления, рисовали картины, делали игрушки в виде дракона и дарили их детям. Дракон стал иногда спускаться, он хватал овцу или корову и уносил в свою башню, мало кто из жителей обращал на это внимание. Говорили, что овца или корова — небольшая плата за то, чтобы еще раз взглянуть на прекрасного и величественного дракона.

Были и те, кто боялся. Они говорили, что дракон делает все, что захочет, летает, где ему вздумается, никто не может найти на дракона управу, а значит, он опасен и может в любое время напасть и на людей.

Шли годы, дракон летал над городом, красуясь сверкающими крыльями; он забирал скот у фермеров, но так и ни разу не напал на людей. Все в городе было спокойно, пока однажды на главную площадь не выбежал мальчишка и не закричал, что его родители, фермеры, у которых дракон иногда забирал скот, пропали.

Собралась целая толпа и отправилась к его дому за городом, стали искать родителей паренька, все осмотрели: и в амбаре, и на чердаке, и в лесу рядом — пропали и отец, и мать. А на земле нашли свежий след дракона.

«Наверно, дракон унес», — сказал пекарь. «Точно, унес, — подтвердил кузнец, а я же предупреждал». Появился разбойник из леса и говорит: «Я сам видел, как явился дракон, схватил отца и мать того парня огромными лапищами, поднялся в воздух взмахнув мощными крыльями, и улетел ко своей башне».

«Не увидишь ты больше своих родителей, раз дракон их забрал», — донеслось из толпы. Тогда сын фермера взобрался на изгородь и сказал: «Нет, я этого так не оставлю, пойду к дракону в башню и вызволю родителей». Стали его отговаривать, но вышли вперед кузнец, пекарь и разбойник. «Правильное дело ты задумал, — сказали они, — мы трое тебе поможем».

Разбойник протянул сыну фермера ржавый меч и сказал: «Возьми, пригодится тебе в бою с драконом». Тогда и пекарь порылся в котомке, вынул затвердевший кусок хлеба и отдал пареньку. «Поешь перед сражением — не биться же тебе с драконом на пустой желудок». И кузнец не оставил парня без подарка, отдал он ему кольчугу, которую сковал много лет назад, но так и не смог продать, потому что горловина ее вышла слишком узкой, и никто не мог просунуть в нее голову.

Сын фермера отправился к башне, башня та была огромной, дракон жил на самой вершине, и только одна лестница вела наверх.

Внутри башни было темно и холодно. Сын фермера пробирался наощупь, пока неожиданно не наткнулся на огромного болотного медведя, который спал, перегородив путь к лестнице. Медведь тут же проснулся и яростно зарычал. «Пропусти меня, медведь, — сказал сын фермера. — Мне нужно спасти родителей, их похитил дракон». «Дракону все дозволено, — ответил медведь, — он величественен и прекрасен, я не дам тебе навредить дракону». Сын фермера обнажил ржавый меч, готовясь к бою. «Попробуй одолей меня, сын фермера», — сказал медведь.

Лисидия прекрасно помнила, что стоило ей увидеть дайгонца в камуфляже или подумать о нем, как она сразу же забудет о его существовании. Поэтому она не стала смотреть через глаза медведя, хотя и могла бы это сделать. Вместо этого она сосредоточилась на других чувствах животного, особенно на болевых ощущениях.

Боли медведь испытывал предостаточно, пули рельсового пистолета отрывали куски плоти и глубоко врезались в тело, оставляя раны, несовместимые с жизнью. Вот только мгновенно убить такого крупного зверя из рельсового пистолета было сложно.

Лисидия представила себе рой пчел, который кружил где-то перед болотным барибалом и кусал его снова и снова, постепенно убивая. По тому, как именно были расположены места этих «укусов», можно было точно понять, где именно находится «рой пчел». Лисидия развернула медведя и приказала ринуться вперед и впечатать в стену то, на что он наткнется.

Медведь сорвался с места, он прыгнул, расставив лапы в стороны и сбил кого-то с ног. Вот теперь можно было взглянуть на своего противника. Лисидия открыла глаза медведя — она смотрела сверху вниз на дайгонского парнишку, который оказался погребенным под огромной тушей. Парень направил дуло пистолета в морду медведя, зрение исчезло.

Она приказала медведю укусить парня за плечо — укус вышел слабым, должно быть, мозг медведя был поврежден, мышцы челюсти разорваны.

Лисидия заставила медведя отступить; магией изменения она восстановила один из поврежденных глаз зверя и часть мозга. Раненому дайгонцу нужно было больше времени, чтобы снова уйти в камуфляж, медведь не позволит ему снова спрятаться.

Пока дайгонца было видно: боль только отвлекала медведя; Лисидия отключила болевые рецепторы и дала команду атаковать. После чего переключилась на зрение из собственных глаз, как никак кобольды сквозь стены смотреть не могли, о встрече сына фермера с медведем им нужно было рассказать своими устами.

— Мальчишка ударил медведя мечом, — продолжила рассказ Лисидия, — но лезвие было ржавым и не повредило толстую шкуру из шерсти и густой травы. «Что ты вообще такое: животное или растение?» — спросил сын фермера. Медведь задумался, и пока он думал, мальчишка запрыгнул ему на спину и вонзил меч в основание шеи, туда, где шерсти было меньше всего. Меч, даже тупой и ржавый, все равно пробил шкуру, и медведь упал замертво. Сын фермера спрыгнул с туши и отправился по лестнице на следующий этаж башни.

На втором этаже башни ему повстречалась огромная двухголовая летучая мышь. Мышь поедала различных мелких животных, которые пытались подняться на вершину башни. Она ела их, чтобы те не докучали величественному дракону. Одна из голов крикнула: «Зря ты пытаешься одолеть дракона, так тебе не вернуть родителей». Но сын фермера не стал ее слушать и двинулся вперед, выставив перед собой ржавый меч. Мышь тут же спикировала с потолка и напала на сына фермера, тот попытался отбиться мечом, но не смог даже ранить летучую мышь, которая то взлетала к потолку, то снова пикировала на него, разрывая его плоть когтями и зубами.