Земля рокотала от надвигающегося поезда. Я сомневался, что переживу столкновение с ним.

— Но вот в чем дело, я никогда в жизни ни к кому не испытывал такого. Пожалуйста, не злись. Джейсон, мне кажется, я тебя...

— Ты соврал мне, — произнес я низким и хриплым голосом.

Скайлар покачал головой.

— Нет. Я хотел сказать тебе. Я пытался сказать тебе.

— Ты соврал. Я доверял тебе, Скайлар. Как ты мог подумать, что это допустимо? В каком мире такое допустимо?

— Это была ошибка. Теперь я это понимаю. Я был идиотом. Я всегда идиот. Мне так жаль, — его голос дрожал. — Прошу.

— Чем ты думал? Как интервью с Морганом вообще показалось тебе приемлемым? Он разрушил мою жизнь, Скайлар, — я ничего не слышал от рева надвигающегося поезда. — Я, бл*ть, в раздрае из-за этого мужчины. Не говоря уж о жизнях мужчин, которых он убил. О семьях, которые он разрушил. Он хладнокровный убийца. Социопат. А что ты? Ты думал, что действовать за моей спиной, предать меня и навестить его в тюрьме — это замечательная идея? Подразнить его после всего, что он сделал? Ты идиот, бл*ть?

— Я знаю.

Горячий пар поезда обжигал мое лицо, пока поток, несший его вперед, поднимал огромные волны порывистого ветра.

— Я совершил ошибку. Пожалуйста, не злись. Мне кажется, я этого не выдержу. Я влюбляюсь в тебя, и...

Когда столкновение случилось, оно разнесло мои внутренности на куски. Я не слышал остальное. Я заглушил его слова. Я не мог соображать на том уровне. Не сейчас. Печально, что где-то в глубине души я ожидал этого катастрофического конца.

Когда ко мне вернулся дар речи, мои слова прозвучали мрачно.

— Ты не имел права.

— Джейсон...

— Убирайся. Иди домой.

— Джейсон...

— Оставь меня в покое, — взревел я. — Оставь. Меня. В покое.

— Нет, — щеки Скайлара пылали от злости, тон вторил моему, заставив меня опешить. Обычно Скайлар не повышал голос.

Он дрожал. Вибрировал.

— Послушай меня хоть минуту, черт возьми. Люди совершают ошибки, Джейсон. Я человек. Оглядываясь назад, визит к Моргану был пи**ец какой ошибкой. Может, худшей ошибкой в моей жизни. Я это понимаю. Мои доводы не кажутся тебе разумными. Это я тоже понимаю. Я не хотел ранить тебя или разозлить. Знаю, тебе так не кажется, но я пытался защитить тебя. Разговоры о Моргане выбивают тебя из колеи. Я знаю. Если бы я сказал тебе об этом, ты бы вывернулся наизнанку. Заново переживать те дни, говорить о них — это все равно что просить тебя жрать стекло. Мне ненавистно видеть тебя таким. Я чувствую себя настолько беспомощным. Бл*ть, да у меня сердце разрывается. Я чувствую твою боль здесь.

Он ударил себя по груди.

— Может, ты видишь во мне лишь какого-то тупого пацана. Я понимаю. Я пытался добыть информацию для университетского проекта, чтобы не запороть курс. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы все изменил. Я ходячий провал мирового класса, ясно? Спроси у моего отца, бл*ть. Он тебе список составит. Я только и умею, что все портить. Да, ты прав. Я идиот. Я принимаю дурацкие решения. Но в душе я не пытаюсь намеренно сделать людям больно, что бы ты ни думал. Наверное, я немного импульсивный. Я не знаю, как это изменить. Прости. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

Его плечи сгорбились, и он поморгал, пытаясь сдержать слезы.

— Я так и так знал, что это лишь вопрос времени. Я всегда лажаю и порчу все хорошее.

На протяжении всей его тирады я поджимал губы, в ушах шумела кровь. Когда он умолк, а я не ответил, он опустил подбородок.

— Ладно. Я закончил. Ухожу.

Крошечная, незначительная часть моего мозга шептала, что я совершаю ошибку, но я слишком затерялся в разрушении, чтобы сдать назад и обрести рассудок.

Скайлар распахнул дверь и обернулся с выражением надежды на лице, которое выдавало его возраст. В этот момент Скайлар выглядел моложе двадцати пяти лет. Как щеночек, получивший пинка; как потерявшийся мальчик; как выброшенная игрушечная машинка, с которой никто не хотел играть, потому что краска на ней немного содралась.

Я не пошевелился и не заговорил, когда дверь закрылась со щелчком.

Вот и все. Все кончено.

Прошло меньше пяти минут, когда домофон снова зазвонил. Я в неверии смотрел на жесткую поверхность двери, мои внутренности словно побывали в блендере.

«Я влюбляюсь в тебя».

Мое сердце подскочило к горлу. На секунду я был уверен, что это Скайлар вернулся, не желая сдаваться и бросать меня, приготовившись бороться за то хрупкое чувство, которое мы так старались развить.

«Я влюбляюсь в тебя».

И приливная волна разочарования убила меня, когда на другом конце домофона я услышал голос Леви.

Я впустил его и плюхнулся на диван, дожидаясь его прихода. Повесив голову, я принюхался к себе и содрогнулся. Я вонял так, будто поплавал в реке виски и блевотины.

Леви постучал, и я крикнул ему заходить. Он бросил у двери тяжелую сумку и сел рядом со мной. Мы были лучшими друзьями еще до того, как я встретил Моргана. Леви и без вопросов знал, что я не в порядке.

Он обнял меня одной рукой и притянул к своему боку. Мы долго просидели так — он гладил меня по руке, спине, волосам, а я изо всех сил пытался унять внутреннюю дрожь и осмыслить катастрофу, в которую превратилась моя жизнь.

Леви знал, когда отпустить. Я поднял подбородок и посмотрел в его глаза.

— Иисусе, — выдохнул он, окинув меня взглядом. — Выглядишь дерьмово, и без обид, но пахнешь еще хуже. Не хочешь принять душ перед тем, как мы поговорим?

— Я только что порвал со Скайларом, — как только я произнес эти слова, что-то в моей груди сжалось. Из всего, что случилось за последние двадцать четыре часа, эта частица информации почему-то казалась самой значимой. Это причиняло самую сильную боль.

«Я влюбляюсь в тебя».

— Он симпатичный блондин с неукротимыми волосами?

Я нахмурился.

— Думаю, я столкнулся с ним в лобби. Он плакал из-за тебя.

— Он соврал мне. Он действовал за моей спиной. Я же говорил. Я говорил тебе, что это случится. Я подставил себя под удар, и я оказался прав.

Леви показал руками знак тайм-аута.

— Воу. Стоп. Тайм-аут. Сначала в душ, потом я хочу выслушать всю историю. Полностью. Начиная с того, что случилось вчера в университете, и заканчивая тем, что побудило Скайлара поехать к Моргану. Все-все-все. А теперь иди. Я найду тебе чистую одежду и приготовлю что-нибудь поесть.

Леви осмотрелся по сторонам, впервые увидев мою пустую квартиру. Его брови приподнялись.

— А потом мы поговорим об этом, — он взмахнул рукой, обводя комнату пальцем. — Это серьезный шаг назад. Если бы я знал, что ты живешь вот так, я бы приехал сюда раньше.

Леви загнал меня в ванную, и я долго стоял под душем, позволяя испепеляюще горячей воде обжигать мою кожу. Выйдя и надев трико и футболку, принесенные Леви, я почувствовал себя капельку лучше.

Я нашел Леви на кухне. Он качал головой и намазывал маслом два куска цельнозернового хлеба. Рядом варился кофе.

Микроволновка показывала время — 18:48. Когда успел пролететь день? Наступил вечер, и в кухонном окне виднелась лишь темнота и отражение яркой кухни.

— У тебя нет еды.

— Знаю.

— Садись.

Я сел.

Леви поставил на стол тарелку с тостами и стакан воды, затем бросил мне пузырек ибупрофена.

— Я так понимаю, тебе это надо.

— Спасибо.

Я заглотил пару таблеток, пока Леви готовил кофе и садился передо мной.

— Что случилось вчера в университете?

— Я не знаю, — я оторвал кусочек тоста и откусил немножко. — Я собрался домой и вышел в толчею тел и репортеров. Это отбросило меня в тот день, когда арестовали Моргана. Голова шла кругом. Они выкрикивали вопросы. Окружили меня.

— Откуда они узнали?

— Понятия не имею. Должно быть, кто-то им сказал. Должно быть, кто-то узнал, — пока я перебирал варианты, в голове всплыла та встреча, которая случилась у нас со Скайларом на парковке. Мужик с черными сальными волосами, помешавшийся на Моргане.