Я ударил себя кулаком по лбу, жалея, что нельзя отключить мозг на пять минут и насладиться умиротворением.

Лучше пойти домой и попытаться еще раз на следующий день. У всех студентов имелся адрес моей электронной почты. Если у них появятся важные вопросы, они могут написать мне. В таком состоянии я был бесполезен. Кровать звала меня. Мое второе имя — измождение. Я не был настолько наивен, чтобы считать, будто отдых под одеялом принесет облегчение. За последние полтора года я обзавелся бессонницей. Ворочаться и запутываться в простынях мне удавалось лучше, чем спать.

Если каким-то чудом мне удавалось заснуть на несколько часов, я просыпался в луже пота, не в силах дышать от кошмаров столь ужасающих, что они оставались со мной на долгие часы. Я приближался к точке срыва.

Пока я пытался убедить себя встать и покинуть кабинет, зазвонил мой телефон. Я приоткрыл глаз и посмотрел на экран.

Леви.

Ответив на вызов, я закинул ноги на стол и сжал переносицу.

— Привет.

— Привет. Я не вовремя?

— Нее. Провел все пары на сегодня. Как раз решаю, есть ли у меня энергия встать из-за стола и оттащить свою несчастную задницу домой.

— Дерьмовый день?

— Дерьмовая жизнь. Что нового?

— У меня есть новости касаемо нашего разговора прошлой ночью. Хочешь услышать их сейчас или мне перезвонить попозже вечером?

Я застонал и поднялся с кресла.

— Насколько все плохо?

— Как я и предсказывал. Не фонтан.

Я схватил портфель, решив, что надо убраться отсюда к чертовой матери, пока он не заговорил, и я не устроил эпичную истерику прямо в кабинете у всех на виду. Все, что касалось Моргана, выбивало меня из колеи. Я был оголенным проводом во всем, что связано с ним. Или я буду орать, пока не охрипну, или грохнусь на пол и буду рыдать.

Я поистине жалок.

Я сделал вдох и выдохнул сквозь поджатые губы.

— Ладно, я иду к машине. Выкладывай.

— Короче говоря, Морган не собирается подписывать бумаги о разводе и покончить с этим. По сути, он собирается оспаривать абсолютно все. Все ваши общие финансовые активы, вашу собственность, ваши вложения, все.

— Что? Как? Зачем? Он никогда не выйдет на свободу. Он умрет за решеткой, зачем ему...

— Джейсон.

Я зарычал, держа язык за зубами, поскольку мой повышенный тон привлекал внимание студентов в коридоре. Мне меньше всего нужно, чтобы люди узнали, кто я. Если у моей двери выстроится полчище репортеров, то к утру я останусь без работы.

Более спокойным голосом я спросил:

— И что? Он хочет половину всего? Он хочет алименты? Он в тюрьме, — прошипел я. — Какой ему от этого прок?

— Это неважно. Он может все это оспаривать. Он может играть в игры хоть до второго пришествия, если захочет. Он имеет на это право. Даже у заключенных есть жалование, банковские счета. Суть вот в чем — думаю, он намеревается по максимуму усложнить тебе процесс. Он не отпустит тебя без борьбы.

— А нельзя развестись через суд?

— Не все так просто. У вас есть общая собственность.

— Бл*ть.

Моя голова раскалывалась, пока я спускался по лестнице на первый этаж здания, направляясь к ближайшему выходу, но при этом избегая групп студентов. Мне нужен был свежий воздух.

— Чего он хочет добиться?

— Честно?

— Да, Леви. Честно, — осознав, что снова повышаю голос, я вздохнул. — Прости.

— Все в порядке.

Не в порядке. Леви не заслуживал моего мудацкого отношения, ведь он всего лишь пытался помочь.

— Чего он хочет добиться? — спросил я куда более мягким тоном.

— Это лишь мое мнение. Это не значит, что я прав или ошибаюсь. Морган утратил контроль над всей своей жизнью. Людям вроде него такое не нравится. Если он может манипулировать и играть с тобой в игры, чтобы держать тебя поблизости, то именно это он и сделает. Я не думаю, что ему есть дело до каких-то активов. Ему есть дело только до тебя. Суд над ним это доказал.

И в этом была вся суть. Мой психопат-муж был больным и извращенным мужчиной, который помешался на мне с самого первого дня. Насколько же доверчивым я был в то время, считая его поведение милым. Все это время он добивался цели удержать меня и сберечь для него одного самым садистским способом.

— Ты со мной? — спросил Леви.

— Что мне делать? Мне плевать на все эти вещи. Я просто хочу получить развод. Разведи меня с ним. Разорви брак любыми возможными средствами. Я не могу жить, зная, что мы все еще... связаны вот так. Отдай ему все.

— Джейсон, я не стану это делать. Ты говоришь о сотнях тысяч долларов.

— Мне все равно. Услышь меня. Мне. Все. Равно.

— Ты злишься. Я понимаю. Ты переживаешь травму. Это я тоже понимаю. Но я не могу позволить тебе принимать такие решения в спешке. Я с этим разберусь. Просто позволь мне с этим разобраться. Я уже поговорил с его адвокатом по телефону. Мы встретимся в пятницу, чтобы обсудить ситуацию. Тебе не нужно присутствовать. Мне лишь необходимо, чтобы ты дал мне право действовать в твоих интересах.

Головокружение и тошнота накатили на меня из ниоткуда. Я остановился посреди парковки и присел на корточки, мои виски пронизывала невыносимая боль. Худшее время для мигрени.

— Ладно. Просто сделай это. Мне надо как можно быстрее оборвать все узы.

— Знаю, — Леви вздохнул в трубке. — Ты в машине?

— Еще нет. Почти.

Я не говорил ему о своем самочувствии, но у меня сложилось впечатление, что он знает. За последний год он все лучше и лучше улавливал мое настроение, и, наверное, поэтому он сменил тему.

— Как прошел твой первый день?

— Полон страданий, как и моя жизнь, — когда Леви не ответил, я попытался дать более честное описание. — Нормально. Я не могу избавиться от этого состояния. Едва не сорвался на парнишку на первой паре, потому что он пел и эротично танцевал под «You Shook Me All Night Long» AC/DC и строил глазки моей чертовой служебной фотке на его планшете.

Леви поперхнулся от смеха.

— Чего?

— Да, да, смейся. Придурок какой-то.

— Да, естественно, но он хоть хорошенький?

— Разговор окончен.

— Джейсон...

— Нет. Он студент. Они не попадают в такую категорию. К тому же, ему наверняка лет двадцать, и меньше всего, бл*ть, мне сейчас нужны новые проблемы. Я пытаюсь развестись с мужем-серийным-убийцей, строя новую жизнь в другом городе в шести часах езды от дома, потому что СМИ не оставляют меня в покое. Моя семья отреклась от меня, моя психика держится на волоске, и одна лишь мысль о том, чтобы вступить в новые отношения, вызывает у меня физическую тошноту. Я серьезно. Я прямо сейчас хочу блевануть, потому что я никогда в жизни больше не смогу довериться ни одному живому существу. Так что этот разговор закончен. Я даже шутить на эту тему не стану. Ясно?

— Вау, ты сегодня особенно несчастен.

— Отъе*ись, — я кликнул брелоком, отпирая дверцу авто. — Ладно, я в машине и поехал домой. Может, этой ночью я умру во сне и избавлю тебя от встречи в пятницу.

Еще один тяжелый вздох раздался в моем ухе.

— Джейсон?

— Что?

— Сделай мне одолжение. Позвони своему психотерапевту. Пусть она перенаправит тебя к кому-нибудь местному. Тебе надо проработать это дерьмо.

— До свидания, Леви, — я повесил трубку и бросил телефон в держатель для стакана.

Положив голову на руль и стиснув кулаки так крепко, что ногти впились в ладони, я сосчитал до десяти, выравнивая свое дыхание. Моя голова пульсировала в одном ритме с бешено стучащим сердцем.

Я не просил об этом.

Я не просил ни о чем из этого.

***

Я снял квартиру в десяти минутах езды от университета. Она была блеклой и непримечательной во всех отношениях. Маленькая. Старая. Она не имела характера и напоминала то, что снял бы студент со скромным бюджетом. Стены были недавно покрашены в бледно-желтый, но ковровое покрытие протерлось. Кажется, когда-то оно было нежно-серым, но годы использования и пятна сделали его скорее грязно-коричневым. Вонь застарелого пота, плесени и сигарет витала в воздухе. Вся техника была родом из 80-х, со сколами и ржавчиной, линолеум на кухне отклеивался и рвался от долгих лет использования.