Я подвинулся еще на шаг ближе. Рискнув, я положил ладонь на его спину и стал гладить напряженные мышцы вдоль позвоночника. Напряжению потребовалось несколько минут, чтобы ослабнуть, но он даже тогда не пошевелился и не поднял взгляд.

— Они были там, знаешь. В зале суда. Каждый день, как и я. Они все слышали, и даже когда все закончились, они по-прежнему остались на стороне протестующих, которые считали, что я должен гнить в соседней камере.

— Сочувствую, — это слово казалось слабым, неуклюжим, недостаточным, когда оно слетело с моих губ.

— Вчера я попытался увидеться с ними. Я подумал, может, прошло достаточно времени, и мы сумеем помириться. Знаешь, что они сделали? — он не дожидался ответа. — Они угрожали вызвать копов, если я не уйду с их территории, а потом захлопнули дверь перед моим носом.

Ох.

Я оттолкнул пиво Джейсона подальше и подтолкнул его повернуться ко мне лицом. Поначалу он противился, но в итоге поддался, будто у него не осталось сил сопротивляться.

Его глаза были напряженными и покраснели, словно он не спал годами или плакал все выходные. Круги под ними выглядели такими же темными синяками, как и всегда. Отказываясь встречаться со мной взглядом, Джейсон смотрел куда-то поверх моего плеча.

Я приподнял его подбородок, гладя колючую щетину на подбородке.

— Что тебе нужно, Джейсон? Я рядом. Что угодно. Что я могу сделать?

Он подвигал челюстью, скрежеща зубами и напрягаясь.

— Не знаю.

— Мы можем пойти в спальню, и я попробую на какое-то время отвлечь тебя от этого, — я не был уверен, что это сработает. Он погрузился так глубоко, что я едва ли сумею его вытащить.

На его лбу появилась небольшая складка.

— Я не за этим тебе написал.

Мое сердце застучало чуть чаще, и я еще погладил его по щекам, мечтая, чтобы он посмотрел на меня.

— Тогда зачем ты мне написал?

И снова он подвигал челюстью, словно не мог найти слова.

Я просто ждал.

Когда он наконец-то посмотрел мне в лицо, от него исходил целый мир, целая вселенная боли. Его слова прозвучали так тихо, что их унес бы легчайший ветерок.

— Мне нравится быть рядом с тобой. Большую часть времени я чувствую себя таким мертвым внутри, а ты так полон жизни, — его глаза наполнились слезами, и он несколько раз поморгал. — Знаю, мы сказали, что это... Если хочешь уйти, я пойму. Мне просто нужно... мне просто... нужно... я хотел, чтобы ты был здесь, со мной.

Растеряв все слова, я поцеловал его, остановив поток запинающейся неуверенности, лившейся с его губ. Одна слезинка скатилась по его щеке и упала на наши соединенные губы, окрасив их привкусом соли и печали. Он обнял меня за талию, поначалу робко, и привлек ближе. Наши тела прильнули друг к другу.

Поцелуй подошел к естественному завершению. Джейсон выглядел как потерянный ребенок, ждущий наказания, упрека или указаний.

— Почему бы нам не включить фильм? Я закажу еду. Ты поел?

На его лице вновь отразилось непонимание.

— Фильм?

— Ага. Просто легкую, расслабляющую воскресную киношку. У тебя были стрессовые выходные. Ты заслужил ленивый остаток воскресенья. Мы устроим фестиваль обнимашек на твоем диване. Хантер так обрадуется, что на этой неделе эта участь выпала тебе, а не ему.

— Фестиваль обнимашек?

— Так точно, черт возьми. Я заобнимаю тебя до усрачки, пока ты не почувствуешь себя лучше.

Он задумался, и его губы слегка изогнулись в намеке на улыбку. Затем он кивнул. Когда его взгляд скользнул к так и не открытому пиву, которое я оттолкнул в сторону, я сказал:

— А мы можем сделать это без пива?

Еще один кивок.

Я заказал пиццу и повел Джейсона в гостиную. У него имелась подписка на Нетфликс, так что я пролистал несколько вариантов, желая сохранить легкую атмосферу. Ему меньше всего на свете нужна какая-то тяжелая драма. Похоже, у него не было предпочтений, и он позволил мне листать в свое удовольствие. Я видел мало фильмов, поскольку постоянно был в дороге, работал или учился, но когда нашел один из своих любимых фильмов, то сразу нажал на воспроизведение.

Я сдвинулся к спинке дивана и подтолкнул Джейсона лечь передо мной. Я обнял его обеими руками и крепко прижал к себе, когда кино началось. Он не возражал, и я подумал, что он нуждался в этом сильнее, чем мог признаться. В физическом контакте. В утешении. В разрешении быть не в порядке.

Через пять минут он хмуро глянул через плечо.

— Что, черт возьми, мы смотрим?!

Я не смог скрыть улыбку с лица.

— «Идеальный голос». Эпичный фильм. Поверь мне. Я его обожаю.

Джейсон посмотрел на меня так, будто я отрастил шесть голов, но лег обратно и прижался ко мне так тесно, как только мог.

Я погладил его по волосам, поцеловал в висок и основательно увлекся сюжетом. Через считанные минуты я уже повторял реплики диалогов громче актеров и подпевал каждой песне, двигая бедрами, насколько это позволяло мое стесненное положение. Я уткнулся носом в ухо Джейсона, бурля энергией и распевая для него песни.

— Знаешь, — сказал я между композициями. — Толстушка Эми — мой самый любимый персонаж. Она лучше всех.

— Я вообще не знаю, что сейчас происходит.

Я рассмеялся и показал пальцем на экран.

— Ну, эти девочки ищут новую...

— Нет. Я не про фильм. Я про тебя, — Джейсон перевернулся на спину и уставился на меня с таким изумлением и смятением, что я захлопнул рот. У меня сложилось впечатление, что он вообще не обращал внимания на фильм. — Почему ты сейчас здесь? Бл*ть, я в полном раздрае, но ты здесь. На моем диване. Обнимаешь меня, словно я какой-то жалкий... — он покачал головой и на минуту сжал переносицу перед тем, как продолжить. — Я не понимаю этого. Не понимаю.

Я улыбнулся и разгладил обеспокоенные складки на его лбу.

— Потому что я хочу быть здесь. Потому что ты неплохой человек, и мне нравится проводить с тобой время.

Приятно, когда тебя хотят, и когда в тебе нуждаются, но эту часть я не произнес вслух.

Джейсон схватил мое запястье, чтобы остановить мою возню.

— Что здесь происходит, Скайлар? Ты и я. Что это?

Мое сердце заколотилось от выброса адреналина.

— Не знаю. Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет. Я... — его лицо исказилось хмурой гримасой. — Я несчастный мудак, бл*ть, и тем не менее ты здесь, как будто это не имеет значения.

— Да не так уж ты и плох. Ты переживаешь непростой период. Я знаю, каково это. Когда чувствуешь себя так, будто мир сминает тебя под собой. Ну то есть, то, через что прошел я, — это не то же самое, естественно, но...

Джейсон фыркнул, и я поцеловал его, когда он попытался отстраниться.

— Я хочу быть здесь. Что бы это ни было, мне это нравится. Не задумывайся об этом так усердно. Разве это важно? Просто позволь ситуации развиваться своим ходом, ладно?

Джейсон замер и всмотрелся в мое лицо. Когда он открыл рот, чтобы ответить, раздался звонок домофона.

Я чмокнул его хмурую гримасу и соскочил с дивана.

— Запомни эту мысль. Пиццу доставили.

Оплатив заказ и отыскав на кухне несколько тарелок, я снова присоединился к Джейсону на диване. Я гадал, когда он ел в последний раз, поскольку стоило ему взяться за еду, он сразу умял пять кусков без передышки. Учитывая, что прежде я почти не видел, чтобы он нормально ел, это меня шокировало.

За едой он открылся и рассказал о неудачном визите к своему жуткому бывшему. Он поведал о своем друге, Леви, и о выходных в его доме с его женой и детьми. Чем больше он говорил, тем больше напряжения уходило из его тела. Когда мы закончили есть, он буквально стал новым человеком.

Фильм продолжал идти фоном, и я прислонился к боку Джейсона, а он положил руку на мои плечи, пока мы смотрели кино. Это было уютно и интимно. Он поигрывал с кончиками моих волос и иногда целовал меня в висок. Я даже не был уверен, осознает ли он, что делает это.

Мой рот снова не знал покоя, и я цитировал все реплики и пел все песни, пока Джейсон не зажал мне рот рукой и не повалил на диван, приземлившись поверх меня и придавив своим весом.