Сверившись со временем, я выругался. Если не пойду сейчас, опоздаю на пару.

***

— Сегодня мы будем определять временные периоды в рамках цивилизации Древнего Египта. Мы выстроим хорологию и определим, какие фараоны правили, и когда происходили значимые события.

Я переключил слайд презентации, достаточно хорошо зная материал, чтобы для чтения лекции требовался минимум усилий. Мой взгляд не раз возвращался к переднему ряду и Скайлару. Он был как всегда внимателен, сидел с одним наушником, ведя конспект и изучая каждый слайд. Время от времени его пальцы барабанили по столу в ритме той мелодии, что звучала в его ухе. Он одними губами подпевал песне, которую больше никто не слышал. Я понятия не имел, как он умудрялся уделять внимание и лекции, и музыке одновременно.

Когда он заметил, что я наблюдаю, его улыбка сделалась ослепительной. Я опустил голову и сосредоточился на ноутбуке и следующем сегменте лекции.

К тому времени, когда пара завершилась, моя головная боль свелась к тупой пульсации в основании черепа.

— Перед уходом обратите внимание на это задание. Оно должно быть сдано к следующей пятнице. Я хочу, чтобы вы изучили события в Древнем Египте и сравнили их с другими событиями, которые в это время происходили в других цивилизациях. Напишите короткое эссе и порассуждайте, как эти внешние события влияли на египетское общество. Я предоставлю более детальное объяснение задания в электронном письме, которое разошлю до конца сегодняшнего дня. Можете задавать вопросы в ответном письме или прийти в мои приемные часы, — я помедлил, колеблясь относительно моих следующих слов. Все студенты смотрели на меня так, будто ожидали, что я скажу еще что-то. — Мистер Доусон, я хотел бы поговорить с вами после пары. Остальные свободны.

Взрыв активности был немедленным. Студенты спешили собрать вещи и выбежать из аудитории, им не терпелось отправиться на перерыв или забежать в кабинет следующей пары. Я держал подбородок опущенным и смотрел на свой план, пока убирал ноутбук и перебирал конспект лекции.

Когда помещение опустело, я все острее и острее осознавал присутствие Скайлара в переднем ряду. Мое сердце гулко стучало, руки дрожали. Был ли этот план ошибкой? Мог ли этот паренек, едва способный не трещать со скоростью тысяча слов в секунду, сохранить в тайне нечто настолько важное?

Дожидаясь, пока последние задержавшиеся студенты выйдут через задние двери, я дважды подумывал сказать ему забыть и тоже уйти. В итоге я не сделал этого. Мы остались одни, и он ждал, когда я объясню, зачем попросил его задержаться.

Я прочистил горло и заговорил, избегая зрительного контакта и стремясь сохранять авторитет.

— Если вы свободны сегодня днем, думаю, нам нужно кое-что обсудить. Мои приемные часы заканчиваются в пять. Вы можете подойти в это время? Думаю, лучше подождать, чтобы нам никто не мешал.

Когда Скайлар не ответил, я глянул в его сторону. На его лице играла мягкая улыбка, в глазах появился лукавый блеск. Он и не догадывался о серьезности разговора, который нам предстоял. Он уже убедил себя, что это связано с пятничной ночью.

— Я приду, — сказал он. — Могу я спросить, с чем это связано?

Я подумывал сказать ему, но у меня не было времени играть в двадцать вопросов, и я не хотел обсуждать это сейчас.

— Нет, — я схватил свой портфель и направился к выходу по покатому подъему. — Хорошего дня, мистер Доусон. Увидимся позже.

Мой день пошел не так, как планировалось. На самом деле, мой день превратился в катастрофу. После дневной пары я пошел и взял кофе в одной из кофеен при университете. Головная боль вернулась, и я еле как тащил ноги, мечтая поехать домой и завалиться в постель.

Выйдя из толпы студентов, сновавших в зоне фудкорта, я неуклюже зажал стаканчик кофе в сгибе руки и пытался открыть пузырек с таблетками, у которого была крышка с защитой от детей (прим. на такие крышки надо сначала надавить, и только после щелчка откручивать обычным образом). Пока я проворачивал этот эпичный акт балансировки, сработала пожарная сирена тревоги, да с такой громкостью, что все зажали уши.

Я дернулся, рассыпав таблетки по полу и облив кофе свою рубашку спереди. Времени решать проблему не оставалось, поскольку нам нужно было эвакуироваться. Огни аварийных выходов замигали в каждом коридоре, пока люди спешили покинуть здание. Их обеспокоенные вопросы и теории о случившемся смешивались с восторженными восклицаниями из-за пропущенных пар и возможности пораньше уйти домой.

На улице, в холодный пасмурный день, моя мокрая рубашка, некогда ощущавшаяся слишком горячей на коже, сделалась ледяной. Тяжелые серые облака повисли в небе, угрожая дождем. Я присоединился к группе профессоров на травянистой лужайке на приличном расстоянии от здания и сделал жалкую попытку влиться в коллектив. Я знал по именам нескольких коллег, которые работали в той же части кампуса, что и я, но поскольку персонал с профессорами и ассистентами преподавателей насчитывал более сотни человек, большинство были незнакомцами.

— Несчастный случай? — спросила высокая женщина с птичьими чертами лица и пушистыми светлыми волосами, показывая на мою рубашку. Кажется, она была ассистентом преподавателя для одного из профессоров на кафедре английского языка, но я не был уверен.

— Ага, сирена меня напугала.

— Как жаль. Вы с кафедры истории, да?

— Эм, да. Недавно устроился.

— Хмм.

Она одарила меня сочувственной улыбкой и, должно быть, решила, что я не стою ее времени. Она пошла к группе женщин и там и осталась. Я сканировал лица, пытаясь найти кого-нибудь, кого знаю достаточно хорошо, чтобы поддержать разговор, пока нас не впустят обратно в задние, но быстро понял, что вообще никого не знаю.

Я так много времени изолировал себя, и потому избегал встреч с коллегами и не заводил друзей. Именно об этом говорил Леви. Это вгоняло в депрессию. Он прав. Раньше я был общительным и дружелюбным, а теперь превратился в отшельника, недоверчивую тень самого себя. Мне надо прикладывать больше усилий.

Пожарные пришли и дали добро на возвращение в здание. Видимо, в одной из химических лабораторий возник небольшой пожар, вышедший из-под контроля. К тому времени, когда нас впустили обратно, я пропустил целую пару и уже должен был сидеть в кабинете и быть доступным для студентов. Не успел я дойти дотуда, как через громкоговоритель прозвучало объявление, созывавшее весь персонал, работавший в северном корпусе, на неожиданное позднее совещание, начинавшееся в четыре тридцать. Это означало отмену моих приемных часов.

Такими темпами я не мог быть уверен, что собрание закончится до моей встречи со Скайларом в пять, так что я посчитал, что лучше всего будет отменить и эту встречу тоже.

В кабинет я попал уже после четырех. Мой стол вмещал хаос из заметок и вещей, которые я надеялся сделать сегодня днем. У меня не было времени приводить все в порядок. Я нашел в портфеле маленький пузырек с таблетками, который купил в прошлом, когда забыл другой пузырек дома. Я заглотил две таблетки, не запивая, и бросил пузырек на стол. В машине у меня имелась смена одежды, так что я схватил ключи и быстренько сбегал за ней, прежде чем послать письмо Скайлару и бежать на совещание.

Вернувшись в офис, я собрал все разбросанные бумажки со стола в портфель, остальной хлам смел в ящик стола и подвинул ноутбук вперед. Просмотрев список класса, я нашел адрес почты Скайлара и послал ему короткое сообщение, надеясь, что он его получит и не будет долго ждать у моего кабинета, ведь я там не появлюсь.

«Мистер Доусон,

приношу свои извинения. У меня наметилось неожиданное совещание, и я не знаю, когда оно закончится. Нам придется перенести встречу на другое время.

Доктор Палмер».