Наконец в начале июля, после восемнадцати боев, пятнадцать из которых закончились захватом неприятельских кораблей, «Прекрасная Тереза» бросила якорь в гавани острова Иль-де-Франс, которую покинула с разнообразными трофеями лишь в 1805 году, то есть после Аустерлицкого сражения.

Тереза сдержала данное мужу слово: каждый день она поднималась на скалу вместе с сыном, которому уже пошел четвертый год. И когда «Прекрасная Тереза» подошла к берегу ближе, Пьер Эрбель различил на скале женщину с ребенком, махавших ему руками.

Тереза узнала бриг своего мужа задолго до того, как он ее заметил.

МАЛЬМЕЗОН

Наступил 1815 год.

Было 6 июля; на горизонте еще дымилось поле битвы при Ватерлоо.

Двадцать первого июня в шесть часов утра Наполеон вернулся в Елисейский дворец, а 22-го подписал следующую декларацию:

Французы!

Начиная войну за национальную независимость, я рассчитывал на объединение всех усилий, воли каждого, на содействие всех национальных органов власти. Я имел основание надеяться на успех, а потому пренебрег всеми заявлениями держав против меня. По-видимому, обстоятельства изменились: я приношу себя в жертву ненависти врагов Франции. Да окажутся они искренни в своих заявлениях, утверждая, что всегда ненавидели только меня! Моя политическая жизнь кончена, и я провозглашаю своего сына, под именем Наполеона Второго, императором французов. Нынешние министры сформируют временный правительственный совет. Интересы сына заставляют меня обратиться к Палатам с предложением безотлагательно организовать законное регентство. Призываю всех объединиться во имя общественного спасения и национальной независимости.

Дано в Елисейском дворце, 22 июня 1815 года.

Наполеон".

Через четыре дня после подписания этой декларации, то есть 26 июня, Наполеон — почти сразу после отречения — получил такое постановление:

"Правительственная комиссия постановляет:

Статья 1. Морской министр отдаст распоряжение о снаряжении двух фрегатов в гавани Рошфора для доставки Наполеона Бонапарта в Соединенные Штаты.

Статья 2. Ему будет предоставлен по желанию вплоть до его отплытия достаточный эскорт под командованием генерал-лейтенанта Беккера, которому приказано обеспечить его безопасность.

Статья 3. Главный управляющий почтами отдаст все необходимые распоряжения почтовым службам.

Статья 4. Морской министр обеспечит возвращение фрегатов немедленно после прибытия на место.

Статья 5. Фрегаты будут безотлучно находиться на рошфорском рейде до прибытия охранных свидетельств.

Статья 6. Исполнение настоящего постановления поручается морскому министру, военному министру и министру финансов.

Подписано: герцог Отрантский; граф Гренье;

граф Карно; барон Кинетт;

Коленкур, герцог Виченцский".

На следующий день герцог Отрантский на основании нового правительственного решения разрешил императору принять под соответствующую расписку: сервиз столового серебра на двенадцать персон; фарфоровый сервиз, именуемый сервизом главной квартиры; шесть комплектов столового белья (на двенадцать персон каждый) из камчатой ткани; шесть таких же комплектов из ткани попроще; две дюжины первосортных простынь; две дюжины простынь сортом похуже; шесть дюжин полотенец; две почтовые кареты; три полных набора седел и конской сбруи; три набора седел и конской сбруи для стремянного; четыреста томов из библиотеки замка Рамбуйе; различные географические карты; наконец, сто тысяч франков на дорожные расходы.

Это было предназначенное в дорогу последнее имущество императора.

В тот же день около четырех часов пополудни генерал граф Беккер, отвечавший за безопасность того, кого теперь называли просто Наполеоном Бонапартом, получил от маршала и военного министра князя Экмюльского письмо. И хотя тот еще называл бывшего повелителя "императором" и "величеством", это, как увидят читатели, ни к чему его не обязывало, ведь всем известно, что такое сила привычки.

"Господин генерал!

Имею честь передать Вам прилагаемое распоряжение, которое правительственная комиссия поручает Вам довести до сведения императора Наполеона, известив Его Величество, что обстоятельства изменились и Его Величеству необходимо отправиться на остров Экс.

Это постановление было принято как в его личных интересах, так и в интересах государства, которое должно быть ему дорого.

Если император не примет к сведению это постановление, Вам надлежит установить более жесткое наблюдение как для того, чтобы Его Величество не мог выйти из Мальмезона, так и чтобы предупредить возможное покушение на его жизнь. Прикажите выставить охрану на всех улицах, прилегающих к Мальмезону. Я немедленно извещу главного инспектора жандармерии и начальника гарнизона Парижа, чтобы они предоставили в Ваше распоряжение жандармерию и войска, которые могут Вам понадобиться.

Повторяю, господин генерал, что это постановление было принято исключительно в интересах государства и личной безопасности императора. Его скорейшее исполнение необходимо, от этого зависит судьба Его Величества и его близких.

Мне нет нужды говорить Вам, господин генерал, что все эти меры должны быть приняты при сохранении строжайшей тайны.

Маршал, военный министр, князь Экмюльский".

Час спустя все тот же генерал Беккер получил от герцога Отрантского другое письмо, переданное ему военным министром:

"Господин граф!

Комиссия отзывает инструкции, которые она передала Вам час тому назад. Необходимо исполнить постановление в том виде, как оно было принято вчера; в соответствии с ним Наполеон Бонапарт останется на рейде острова Экс до прибытия всех бумаг.

Очень важно во имя блага государства — а это не может ему быть безразлично, — чтобы он оставался там до тех пор, пока окончательно не решится судьба его самого, а также его семьи. Будут приняты все меры к тому, чтобы эти переговоры закончились к его удовлетворению.

Затронута честь Франции, а пока нужно принять все меры предосторожности для личной безопасности Наполеона, а также для того, чтобы он не покидал места, отведенного ему для временного проживания.

Герцог Отрантский".

Начиная с 25-го император по приглашению правительственной комиссии покинул Елисейский дворец и удалился в Мальмезон, еще полный воспоминаний о Жозефине.

Несмотря на письмо герцога Отрантского и неотступные просьбы временного правительства, Наполеон никак не мог решиться на отъезд.

Двадцать восьмого июня он продиктовал графу Беккеру письмо. Само собою разумелось, что, хотя граф писал под диктовку императора, он нес за это письмо личную ответственность. Адресовано оно было военному министру.

"Монсеньер!

Ознакомившись с постановлением правительства об отъезде Его Величества в Рошфор, император поручил передать Вашей светлости: он отказывается от этого путешествия, принимая во внимание, что дороги небезопасны; Его Величество считает, что ему не будет обеспечена достаточная личная безопасность.

Кроме того, прибыв к этому месту назначения, император считал бы себя пленником, поскольку его отъезд с острова Экс зависит от времени прибытия бумаг для его отправления в Америку, в которых ему, несомненно, будет отказано.

Рассмотрев данный вопрос с вышеизложенных позиций, император решил принять свой арест в Мальмезоне, а в ожидании, пока его судьбу решит герцог Веллингтон, которому правительство может сообщить это решение, Наполеон останется в Мальмезоне, убежденный в том, что против него не будет предпринято ничего такого, что недостойно народа и правительства.