— Здравствуй.

Назар бегло взглянул на наши соединённые руки и с интересом посмотрел на меня.

Дина чувствовала себя явно не в своей тарелке, поэтому, отобрала у Паши сумку со словами:

— Я подожду тебя в машине, — и, закинув вещи в багажник БМВ, села в салон автомобиля и громко хлопнула дверью. Или же это только показалось так, среди всей этой тишины.

— Как… как твоя жизнь? — вопрос был адресован Крис.

— Хорошо, — ответила равнодушно.

Мы медленно стали двигаться к нашей машине. Кристина почти силком тянула меня вперёд. Назар, сунув руку в карман брюк, шёл следом.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он. — Так выросла.

Я сложил сумки в машину и сразу же вернулся к своей девушке и лучшему другу, который поодаль стоял, молча наблюдая за попытками отца поговорить с дочерью.

Она хмыкнула:

— Логично. За тринадцать лет выросла.

Я сам себе улыбнулся: выросла и научилась кусаться. В жизни это пригодится, хорошо, что больше не закрывается в своём защитном коконе, хотя в данный момент могла хотя бы попытаться поговорить более терпеливо.

Ещё несколько секунд помолчав, Крис развернулась и зашагала к пикапу. Открыла дверцу, как её отец вдруг сказал:

— Прости, что так вышло. Тогда, два года назад.

Два года назад?

Паша явно напрягся, но вмешиваться не стал. Но Крис вдруг изо всей силы хлопнула дверью и обернулась к отцу.

— Не прощу, — с презрением во взгляде сказала она.

— Мне жаль, — прошептал он виновато.

— И тебе не жаль, — покачав головой, отчеканила она. — Если бы тебе было на меня не наплевать, ты бы не поступил так. Если бы ты был отцом, настоящим отцом, вот в том самом высоком смысле, который вкладывается в это слово, ты бы в лепёшку расшибся, но попытался бы мне помочь, — она саркастично усмехнулась, и я понял, что такой разгневанной я её ещё не видел. Её гнев скрывался за маской холодного сарказма, и мне становилось даже немного не по себе от того, что она может быть такой. — Но ты ведь предпочёл остаться в стороне, — продолжила свой монолог девушка.

— У меня были причины, — подавленно ответил он.

— У тебя были отмазки, — парировала Кристина. — Любой нормальный мужик, узнав, что его дочь изнасиловали, убил бы того урода, который это сделал, и старался бы изо всех сил вложить в голову своего ребёнка, что жизнь на этом не заканчивается. Я тебя не видела почти всё детство, и, честно говоря, не считала это большой проблемой. Может быть, по началу. Да, я обижалась. Но потом подумала: ведь много детей даже не знают своих пап. Но я-то знала, просто не видела его. Но то, что ты отвернулся от меня в самый тяжёлый момент моей жизни, когда я так сильно нуждалась в отцовской поддержке, я считаю величайшим предательством. Высшей его степенью, — Назар потупил взгляд под ноги. — Всё, что должен был делать ты, всю жизнь за тебя выполнял Паша, — произнесла она уже более спокойным тоном. — Он мазал мои сбитые после каждого падения коленки зелёнкой, он проводил меня в школу, когда мама была на работе и готовил завтраки, когда та болела, он защищал меня от хулиганов во дворе, учил со мной уроки. Он вдалбливал мне в голову, что нужно жить, когда жить не хотелось. Он делал всё, что в его силах и даже то, что не в его… И у него получилось. Он умеет брать ответственность на себя. Он мужина, — вот так просто подвела итог Крис, и снова открыла дверцу машины. — Так что мог бы и не подходить к нам. Мне не о чем с тобой говорить, и мне стыдно, что мы с тобой связаны родственными узами. Чего ты ожидал? — задумчиво пожав плечами, девушка села в машину, дав понять Назару, что разговор окончен.

Ошеломлённый такой тирадой своей девушки, не в состоянии произнести ни слова, я попрощался с Пашей и залез в машину. Завёл двигатель и медленно выехал с парковки. Посмотрел в зеркало заднего вида — друг всё ещё о чём-то говорил с отцом. Я находился в лёгком шоке от того, что только что услышал. Да кого я обманываю, не в лёгком. То есть, Назар знал, что произошло с его дочерью, и отказался помочь. Это как вообще? Я… Если бы не находился в состоянии полного потрясения, я был бы зол, как чёрт. И это ещё впереди.

Ну а пока я просто осознавал всю глубину боли и обиды, которая затаилась в душе хрупкой девушки. И стало так тяжело.

Я наощупь, не отрывая взгляда от дороги, нашёл женскую руку и переплёл наши пальцы. Хотел что-то сказать, ободрить, но слов как-то не находил.

Выехав на пустующую трассу, с тревогой посмотрел на девушку и с удивлением заметил, что она не только не выглядит расстроенной, но ещё и пытается подавить улыбку. Я даже заволновался о её душевном состоянии, как она произнесла:

— Знаешь, а мне полегчало.

Я повёл бровью.

— Правда?

— Угу. Я так долго всё это держала в себе, что уже почти физически ощущала эту тяжесть внутри, — объяснила Крис. — А сейчас я выплеснула это, и мне действительно легче. Оказывается, психологи правы, когда утверждают, что свою проблему нужно проговорить. А папа… Назар… пусть знает, что представляет собой на самом деле.

Я согласно кивнул. Да, он заслужил. Подумать только, на какое-то время мне ещё и стало его жаль. Но это чувство прошло так же быстро, как и появилось, и теперь я испытывал к этому человеку только глубочайшее презрение. Да что там, я считал его настоящим гадом.

Вот она, первая волна: раздражение. В груди нервные импульсы, словно перезвон колоколов устроили, и всё внутри так и дребезжало, приближаясь к высшей точке накала, чтобы иметь возможность сдетонировать.

Я не хотел портить вечер Кристине. Она и так внезапно испытала в одночасье множество различных эмоций, так что я не имел права взрываться перед ней. К тому же по вине её горе-отца. Зато в моих силах было поддержать её лёгкий душевный настрой. Через силу улыбнувшись, я, возможно, чесчур жизнерадостно сказал:

— Милая, а давай не будем дожидаться завтрашнего дня и перевезём твои вещи прямо сейчас.

Я правда, не хотел больше ждать. С тех пор, как вчера она ответила согласием на моё очередное предложение жить вместе, я буквально отсчитывал минуты до того момента, как смогу забрать её к себе.

Крис оторвалась от созерцания мелькающих зимних пейзажей в окне и озадаченно посмотрела на меня.

— Прямо сейчас?

— Ну да. Тебя что-то смущает?

Пожав плечиками, она произнесла:

— В общем-то нет. Просто уже поздно.

Я настаивал:

— Сейчас всего половина пятого. Тебе кажется, что поздно из-за темноты. Ну так что?

Раздумывая, девушка прикусила нижнюю губу, которую я тоже любил покусывать во время наших поцелуев. Сглотнув, я сосредоточился на дороге, продолжая добиваться своего.

— Через полчаса мы приедем к тебе. Если, конечно, пробок в городе не будет; а их не будет, уж поверь мне — люди сегодня сидят по домам и продолжают праздновать. За час сможем вместе собрать все вещи, и точно так же за час распихать их по местам уже у нас дома. То есть до восьми вечера должны справиться, — я выжидающе улыбнулся, и когда по выражению лица Крис скользнула тень решимости, понял, что смог её убедить.

— Хорошо, — она потянулась ко мне и прикоснулась мягкими губами к щетинистой щеке. — Люблю тебя.

— Я тебя — больше.

— Даже спорить с тобой не хочу.

Кристина

Прокручивая на запястье изящный золотой браслетик с переплетением двух сердец в основании — подарок Дениса — я стояла в нашей спальне, опёршись о дверной косяк бедром, и издали наблюдала, как Дэн пытается показать нашему щенку его новое место. Наша спальня, наш щенок, наша квартира… Наша совместная жизнь. Поверить не могла, что моя жизнь так резко дала поворот на сто восемьдесят градусов. И главное, как быстро я к этому привыкла. Хотя полтора месяца назад я думала, что так и состарюсь одинокой и замкнутой ото всех, но стоило мне снова встретиться с Дэном, как водоворот невероятных событий, до неузнаваемости изменивший мою жизнь, закружил меня в своём безудержном вихре.