Когда Кристиной окончательно овладел глубокий сон, я перенес ее в свою кровать. Осторожно, чтоб не разбудить. Пытаясь уберечь ее спокойствие. Да и самому нужно было время наедине с собой. Чтоб переварить…

Закрыл за собой дверь и прошел на кухню, достав по пути из навесного шкафа бутылку коньяка. Налил немного в стакан и, став у окна, что пропускало в квартиру лунный тусклый свет, залпом глотнул обжигающую жидкость. Пытался таким образом гудящую мучительную боль заглушить, да по-моему только хуже стало. Мысли все кружились вокруг откровения, что ножом полоснуло по сердцу. Мою Крис, мою наивную искреннюю девочку, так несправедливо обидели. Ее буквально уничтожили, причинили такие невыносимые страдания, что она решила, что покончить с собой — лучший из вариантов.

— Черт, — тихо буркнул, чувствуя, как глаза мокреют. Рваным движением вытер влагу и плеснул себе еще коньяка. Подумать только, я не проронил ни слезинки даже когда умерла мать. Но вот боль Кристины отдается во мне эхом, и стерпеть ее очень — очень! — тяжело. Наконец я понял выражение "сердце кровью обливается". Мое в данный момент ею истекало.

Самое худшее в этой всей истории то, что меня рядом не было. Не смог защитить, уберечь… поддержать в конце-концов. Принял ее отъезд за чистую монету, сожрал информацию, что мне подкинули, и даже вглубь не заглянул. Раздутая гордость помешала. Затмила собой даже любовь безумную. Это я позволил эмоциям одержать над собой контроль, это я не смог трезво оценить ситуацию и понять, что отъезд Крис был подозрительным. Кретин. Полный идиот. Ведь если бы не мой ультиматум тогда, если бы не та дурацкая ссора, всего этого кошмара можно было бы избежать. Я недостоин ее. По всем меркам недостоин.

Но и тем не менее ни за что не откажусь от возможности рядом быть. Сам не уйду и от себя ее больше ни на шаг не отпущу. Беречь буду, как самый редкий в мире бриллиант, все раны залечу. Не из чувства вины или долга, а потому что хочу, чтобы она забыла эту боль как можно скорее. Чтобы глаза, как прежде, счастьем светились, и улыбка на лице. Потому что люблю до сих пор, и смотрю на нее так же, как в первый раз, когда понял, что увяз… Потому что она — единственное, что мне нужно в жизни.

Времени было уже около трех ночи, а я все никак не мог уснуть. Вертелся на диване с одного бока на другой и думал, думал, думал…

Крис сказала, что та сволочь наказания избежала. Как мог Пашка допустить это? Почему не сделал ничего, почему пустил на самотек? Почему к отцу моему в конце-концов не обратился, у того ведь связи есть, помог бы?

Я не мог отделаться от мысли, что хочу крови. Мести холодной. Чтоб тварь эта на себе прочувствовала все круги ада, что пришлось пройти моей девочке. В порыве эмоций схватился за телефон, чтоб Пашку набрать да выведать у него все об этой твари, но вовремя остановился. Крис будет недовольна моим самоуправством. Во-первых, наши отношения пока для Павла так и оставались тайной, и если Крис все еще не готова о них поведать брату, в этот раз настаивать я не буду. Пусть все идет своим чередом. Во-вторых, она мне не сказала ничего в свое время, чтоб я глупостей не натворил, а я тут снова поддаюсь ярости.

Нет, я должен остыть и подумать обо всем этом с холодной рассудительностью. Расправа не должна быть кровавой, но она определенно будет жестокой. Я уничтожу его. Отберу все, что дорого. В порошок сотру, но заставлю его ответить за страдания моей девочки.

Кристина

В эту ночь мне ничего не снилось, так крепко я спала. К тому же она пролетела настолько быстро, будто я дремала пять минут, а не девять часов. Проснулась с первыми солнечными лучами, залившими светлую спальню через панорамное окно. Будучи в полудрёме, не сразу поняла, где я и как здесь оказалась. Сонно потерев глаза саднящие покрасневшие глаза, я села, откинувшись на высокое мягкое изголовье и осмотрелась по сторонам, понимая, что провела ночь в квартире Дениса. Взгляд тут же метнулся на другую половину кровати. По тому, что она была почти идеально застелена, было похоже, что мы спали отдельно. Я бережно расправила складочку на соседней подушке.

Не зная, чем заняться, выбралась из постели и стала ходить вперёд-назад, не решаясь выйти из комнаты. Вдруг Дэн до сих пор спит, а я разбужу его своим шатанием туда-сюда. С другой стороны, я чувствовала себя неловко из-за того, что вылила на него всю грязь, ещё и накричала, да и вообще доставила много хлопот, и хотела сделать для него что-то приятное. Приготовить завтрак, к примеру. Поразмыслив ещё несколько минут, я всё-таки, крадясь, выбралась из спальни и тихонько прикрыла за собой дверь.

Вдохнув полной грудью, почувствовала стойкий аромат кофе, царящий вокруг, и обернулась. Поставив чашку на стол, Дэн посмотрел на меня, и его лицо озарила теплая улыбка.

— Доброе утро, принцесса.

— Привет, — я подошла и смущенно притормозила шаге от него. Потянувшись ко мне, Дэн чмокнул меня в макушку и спросил:

— Выспалась?

— Вроде того, — ответила я, прикрыв глаза, всё ещё не веря в происходящее.

— Почему вроде?

— Потому что у меня такое чувство, что я только закрыла глаза и тут же открыла, — пояснила я.

Обвела взглядом студию и поняла, что при дневном свете она мне нравится гораздо больше. Здесь было очень светло и просторно, а от глянцевой поверхности кухни отбивались солнечные зайчики, и плясали при каждом порыве ветра за окном.

— Ты была вчера очень уставшей, — произнёс он. — Будешь чай или кофе?

— Кофе с молоком, — я улыбнулась в благодарность за то, что он не стал снова задевать неприятную тему. Кивнув, Дэн вернулся на кухню, а я спросила: — Можно я приму душ?

Он недоумённо фыркнул:

— Что за вопрос? Тебе здесь можно всё.

Улыбнувшись, я поцеловала его в щёку и побежала в ванную.

— Полотенце в шкафчике на верхней полке, — крикнул он.

— Ага.

— Можешь взять мой халат, — добавил вдогонку.

— Ладно, — ответила, скрываясь за дверью.

Тёплая вода окончательно смыла с меня негатив прошлого вечера. Стоя под душем, я невольно улыбалась, и где-то в глубине души лучиком блеснуло чувство облегчённости, — ни один из страхов, терзавших меня столько времени, не сбылся, и я была на седьмом небе от счастья. Я так боялась, что стану противна Дэну, если он узнает правду, что совсем забыла о том, что всегда есть две стороны медали, и всё может быть совсем не так, как я надумала. А от осознания того, что Денис воспринял новость адекватно и не бросился психовать и мстить, я окончательно расслабилась.

Закрыв кран, я ступила на пушистый серый коврик, белоснежным полотенцем вытерла с тела влажные капли и завернулась в тёплый махровый халат тёмно-синего цвета. Он был таким большим на меня, что я в нём почти утонула. Чтобы было удобно шевелиться, пришлось трижды подкатить рукава. Взглянув на себя в зеркало, я хихикнула. Видок у меня был сногсшибательный, ничего не скажешь, я была похожа на плюшевого мишку.

С широкой улыбкой на лице я вышла из ванной. Но тут же от неожиданности притормозила. За столом сидели Денис, Паша и Дина, оживлённо о чём-то разговаривая. Заметив меня, брат поднялся с места и, в мгновение преодолев расстояние между нами, заключил меня в медвежьи объятия.

— Привет, мелкая, — выглядел он в целом свежо, лишь усталость в глазах выдавала истинное состояние.

Мы говорили по телефону вчера днём, и он и словом не обмолвился о том, что так скоро вернётся домой, поэтому я немало удивилась, увидев их с Диной этим утром.

Встав из-за стола, Дэн подошёл к плите и достал из верхнего шкафчика тарелку, начав над чем-то колдовать.

— Привет, — улыбнувшись, по-дружески помахала рукой Дина. Девушка выглядела, как всегда, прекрасно. Тёмные блестящие волосы свободно лежали на плечах, худенькие, но не через чур, щёчки украшал естественный румянец, а глаза блестели тёмными жемчужинами, контрастируя с модным свитером светло-молочного цвета.