Через несколько минут наконец доставили суши. Расположившись перед пятидесятидюймовым телевизором, мы вкусно поужинали за просмотром старой комедии, после чего вместе убрали посуду.

Время бежало, словно сумасшедшее, и я уже поглядывала на часы, думая о том, что должна ещё перед сном выгулять собаку. С довольным видом Денис полулёжа устроился на диване и, потянув меня на себя, крепко обвил руками. Так тепло рядом с ним было. Спокойно и уютно. Я всю жизнь могла бы провести так — прижавшись к нему и дыша одним воздухом. В блаженстве прикрыв глаза, подняла голову и легонько коснулась губами напряженного подбородка. Шумно сглотнув, Дэн мягким касанием пальцев прошёлся по оголившейся из-под кофты части кожи. Тело пронзила лихорадочная дрожь, и зародившаяся в животе сладостная нега в миг разнеслась по жилам, распаляя маленькую искорку в огонь. Влекущий, пылкий, и в то же время полный безграничной ласки. Подхватив мои губы томным поцелуем, Дэн слегка прикусил, но тут же провёл по ней языком, успокаивая саднящее легкое покалывание нежной кожи. Задохнувшись от новой волны горячего томления, разлившегося по венам, я издала чувственный стон, послуживший для моего мужчины призывом к действию. Одна рука скользнула вверх, сжимая и поглаживая грудь через кружевную ткань бюстгальтера, а другая остановилась на внутренней части бедра. Ощущая прилив противоречивых эмоций, я перевернулась, соединив наши уста в страстном поцелуе, сокрушающем все страхи, поднимавшиеся из глубины сознания.

Враз оказавшись сверху, Денис быстрым рывком стянул с меня кофточку и проложил дорожку жадных поцелуев от мочки уха к изящной ключице, спускаясь ниже и ниже. В душе снова взмылась паника, когда я очнулась и поняла, к чему всё идёт. Пытаясь подавить тревогу, я снова закрыла глаза, отдаваясь чувственным ласкам, но тут же подскочила, когда почувствовала, как Дэн с силой вжимается в меня доказательством своего возбуждения. Буквально физически снова ощутила на себе чужие руки, срывающие с меня одежду, несмотря на мои сопротивления. И резкую боль от грубого проникновения. К горлу тут же хлынула тошнота, я задохнулась от ужаса, унижения и омерзения, сковавшего грудь.

— Нет! — я изо всей силы толкнула Дениса кулаками в грудь. Мне казалось, что стук моего сердца слышно на всю комнату, так сильно оно ударялось о грудную клетку. Мне так хотелось стереть с памяти весь тот кошмар. Он отравлял мою жизнь до сих пор.

Резко оторвавшись от меня, Дэн ошалело разглядывал моё лицо. Прикоснувшись большим пальцем к моей щеке, нежно погладил, с трудом сглотнув.

— Сделал больно?

Я покачала головой и попыталась встать, но он не уступал. Упершись руками по обе стороны, он нависал надо мной, обеспокоенно всматриваясь в меня.

— Нет, — хрипло произнесла я. — Просто… просто сейчас не время, — я судорожно вздохнула. — Встань с меня. Пожалуйста.

Грохот собственного сердца раздавался в ушах, как и шум крови, бежавшей по венам.

С хмурым видом поднявшись на ноги, он подал мне руку. Я подхватила кофточку, быстро надела и суетливо поправила причёску. Почему я вообще решила, что смогу преступить эту черту? С чего я возомнила себя достаточно сильной, чтобы перешагнуть это препятствие и без остановки двигаться дальше? Дура, дура. Чёртова дура!

— Крис, что случилось? — Дэн стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал за моей необъяснимой торопливостью непонимающим цепким взглядом.

Я попыталась выглядеть как можно спокойнее, но у меня это плохо получалось.

— Всё нормально, — сказала я, снимая с вешалки куртку. — Просто вспомнила, что Лорика выгулять нужно. И поздно уже. Отвези меня, пожалуйста, домой.

Всё так же стоя на месте, Дэн сказал:

— Нет.

Удивлённо округлив глаза, я произнесла:

— Как? В смысле, почему?

Медленной уверенной походкой двинувшись ко мне, он отнял у меня из рук куртку и небрежно кинул её на невысокий комод. Я поняла, дальше тянуть он не собирается, и от осознания этого холодными клещами ужас сковал моё тело.

— Скажи мне, я похож на идиота? — процедил он в непосредственно близости от меня.

— Я не понимаю, что ты имеешь ввиду, — произнесла я, выдерживая его взгляд.

— Не нужно понимать. Просто ответь, похож или нет?

— Нет конечно, — фыркнула я, давая понять, что это само собой разумеющийся факт.

— Ты думаешь, я не вижу, что с тобой что-то не так?

Я поёжилась, отказываясь поверить в то, что это действительно происходит.

— Я отмечаю в своей голове каждую мелочь. Каждую, — произнёс Дэн, склоняясь ко мне и убирая мою вечно падающую на лицо прядь волос, а потом спокойно добавил: — Думаю, пришло время поговорить.

Уже несколько дней подряд я всерьёз задумывалась над тем, что сказала мне мама. Денис должен знать правду. Он заслуживает доверия, заслуживает знать истинную причину моего предательства и самому решать, как поступить. Но эта правда была настолько ужасной, что казалось, я никогда не смогу посвятить в неё мужчину, который был для меня всем. Хоть и понимала, момент, когда всё тайное станет явным, неизбежен. Надеялась только на то, что смогу оттянуть его как можно дольше. Но теперь с каждым словом, произносимым тем самым мужчиной, моя надежда таяла на глазах.

— Почему ты уехала, Крис?

Я держалась из последних сил, пытаясь сдержать слёзы, начавшие жечь глаза.

— Так было нужно…

— Почему? — настаивал он, выворачивая мою душу наизнанку. Вскрывая рану, еле-еле затянувшуюся, и вызывая новый приступ нестерпимой боли.

— Разлюбила тебя, понял?! — проглатывая ставший в горле ком, выкрикнула. — Ясно?

— Разлюбила? — презрительным прищуром хлестнул его взгляд.

— Да!

“Думай что угодно, Господи, только прекрати эту пытку. Перестань меня изводить, прошу! Не смотри так… не рви в клочья мое сердце — оно и так уже истерзано”…

— Не верю тебе, — выдал с незыблемой уверенностью. — Я вижу твои глаза, Крис. Ты смотришь на меня как прежде. Взгляд всегда тебя выдавал. Нежным становился, преданным. Очень глубоким. Ты не умеешь врать, Крис, так что бросай это дело.

— Ты слишком самоуверен, Денис, — нервно усмехнулась, понимая, что он буквально пригвоздил меня к стене словами. Ходу назад мне нет.

— Пусть так, но я точно знаю, о чем говорю. У тебя была причина уехать, Крис. Я чувствую. И я до нее докопаюсь. Или сам, или ты скажешь мне. Второй вариант лучше, поэтому говори, милая, я тебя слушаю.

— Мне нечего тебе сказать, — тихо, подавив жгучий ком в горле, ответила и опустила голову, считая про себя до десяти, чтобы успокоиться и с достоинством покинуть его квартиру. В голове всплыла мысль о том, что вот так постепенно приблизился конец нашей возобновлённой дружбе. Вот так в срок. Паша скоро вернётся, и Дэн займётся своей жизнью, позабыв обо мне. Пора ставить точку.

— Нет, есть! — настойчиво возразил он. — Всё это время я думал, что потерял тебя по собственной глупости. Думал, вот если бы не ставил тебе условий, не кричал на тебя в тот день, когда мы поругались, ты бы не уехала от меня. Потом ненавидел…

— Лучше бы и дальше ненавидел.

— Не перебивай, — попросил Денис. Именно попросил, а не приказал. — После того, как мы встретились с тобой снова, месяц назад, я начал понимать некоторые вещи: твоя жизнерадостность, от которой я тащился всю жизнь, сменилась чем-то непонятным. Я бы сказал, пустотой. Ты стала нервная, вздрагиваешь чуть ли ни при каждом прикосновении…

Тугим узлом боль стянула внутренности, и по телу пробежал холодок. Я зажмурилась, пытаясь заставить свои рецепторы отказать, перестав слышать и видеть и рефлекторно отступила назад. Он догадывается…

— Ты стала ссориться с Пашкой, а ещё заметно похудела. В глазах — тоска, как у побитой собаки, на лице ни намёка на радость даже когда ты улыбаешься. Одно осталось неизменно. Знаешь, что?

Я отрицательно покачала головой, с ужасом представляя, что он может сейчас сказать.

— То, что я тебе небезразличен.