Знаю, что не имел никакого права упрекать Павла в чём-либо, потому что жива она осталась, действительно, только благодаря ему. А я выстраивал свою жизнь заново. Развивал бизнес, клеил тёлок, и в ус не дул. Я даже не предположил, что такому скоропалительному отъезду Крис была серьёзная причина.

— Ты хорошо справился, — произнёс я, извиняясь за вспыльчивость.

— Ты тоже хорошо справляешься. Она, — указал он пальцем в сторону дома, — стала больше улыбаться, хотя бы изредка есть. И у неё горят глаза.

— Тоже изредка, — отмахнулся я.

— А раньше не горели совсем. Я приезжал к ней в октябре, как раз в её день рождения, и говорю тебе с уверенностью: между той Кристиной, которую я видел два месяца назад и той, которую вижу сейчас, есть большая разница.

Я невольно вспомнил, какой она была в нашу первую встречу. Зашуганной и почти прозрачной из-за худобы.

— Паш, давай на чистоту, — сказал я прямо, — ты знаешь, как никто другой, что я чертовски злопамятный и до безумия мстительный. Уж простите, но я с этим ничего поделать не могу. За обиду плачу людям той же монетой. Не потому, что это моя прихоть, а потому, что иначе не могу. Спать не буду, жрать, дышать полноценно, до тех пор, пока не верну долг с остатком. Минус это мой или плюс, черт его знает! Но, чего бы то мне ни стоило, я доведу задуманное до конца. С твоей помощью это будет быстрее, без — гораздо дольше. По сути это будет потерянное время, — я повернулся к другу, внимательно буровя его спокойное лицо. — Просто скажи, кто?

— Кирилл Карпов, сын местного депутата Фёдора Карпова, — без обиняков ответил Паша. — И я с тобой в деле.

— Ну уж нет, брат, — сказал я, — если так всё плохо, как вы с Крис мне описывали, и меня пришьют в тёмной подворотне, я должен знать, что у неё есть ты.

— Вот поэтому тебе нужен надёжный тыл.

— Паха, думаю, это мой долг.

— Думай как хочешь, а топить гада будем вместе. Считаешь, меня совесть все эти годы не мучает, что я не пришиб ублюдка?

Ничего не ответив, я ещё раз бросил взгляд на светящееся окно в гостиной. Крис явно уже начала волноваться, что мы так надолго запропастились, потому что то и дело постоянно выглядывала на улицу. Но, поскольку снаружи была уже непроглядная ночь, вряд ли могла нас увидеть.

— Короче, Дэн, — толкнул меня в плечо Павел, — давай выкладывай, какой зловещий план созрел в закромах твоего разума.

В деталях изложил другу план действий. Не зря говорят, что одна голова — хорошо, а две — ещё лучше. Обсудив детали, мы пришли к единому консенсусу, решили, в каком порядке лучше поступать и разошлись по домам.

В дальний ящик я это дело откладывать не стал, на следующий же день появился на пороге конторы, в которой работал новый знакомый…

Кристина

Каждое утро перед работой и каждый вечер после мы с Дэном проводили вместе. Ходили на свидания в людные места типа кафе и кинотеатра, проводили тихие почти что семейные вечера, сидя дома перед телевизором и делились тем, что произошло друг у друга за день. С каждым разом, когда мы оказывались рядом, я всё сильнее чувствовала то, что больше двух лет мне было чуждо и запретно. Когда он обнимал меня, и я утыкалась носом в изгиб смуглой шеи, вдыхая тёплый мужественный аромат его тела, меня окатывало волной трепетного возбуждения, и росло оно с каждым днём, проведённым с этим мужчиной. Каждым своим поступком он словно говорил мне: «Я здесь, я рядом. Ты можешь на меня положиться». И я всё больше в это верила, и считала Дэна самым надёжным мужчиной. Чувство защищенности, сила и надежность — оказывается, это так сексуально!..

Во мне постепенно возрождались самые потаенные чувства. Желания сокровенные, что казались естественными рядом с любимым, но о которых я пока не решалась сказать.

Я больше не боялась секса как такового. Я прекрасно помнила, каким нежным и внимательным любовником может быть Дэн, но, тем не менее, дальше безобидных поцелуев перешагнуть не могла. В моём мозгу словно стоял невидимый блок, который срабатывал в самую последнюю минуту, и вдобавок к этому где-то в глубине сознания всё ещё кружились мысли, что я не достойна такого человека. Не потому что меня изнасиловали, и я считала себя испорченным продуктом. К слову, как-то раз я употребила это выражение в разговоре с Дэном, из-за чего была вынуждена выслушать долгую гневную речь, пропитанную негодованием из-за такого пренебрежительного к себе отношения, и теперь вообще старалась не упоминать при парне, что долгое время чувствовала себя именно так. Больше я на этом не зацикливалась, так как Денис сразу дал мне понять, что в его глазах я осталась желанной и любимой, независимо от моего прошлого. Сейчас я чувствовала себя недостойной, потому что некогда смогла усомниться в человеке, который ни разу не дал повода думать о нём плохо.

Последняя рабочая неделя пробежала незаметно. Народ уже во всю суетился в выборе подарков и прочих новогодних приготовлениях — до главного праздника оставалось всего несколько дней. В пятницу наша художка окончательно ушла на каникулы, поэтому с самого утра Дина потащила меня по магазинам. Второй за месяц выход в торговый центр стоило отметить с фанфарами, так как больше двух лет я просидела в четырёх стенах, посещая только университет, где пыталась притвориться невидимкой, а теперь я чувствовала себя полноценным членом общества. Я больше не пыталась спрятаться от чужих взглядов за безликой одеждой, как делала, живя в Киеве. В зеркале на меня смотрела не серая моль с запавшими глазами, а симпатичная девушка, похожа на ту, которая кайфовала от каждой прожитой минуты. Я заметно посвежела и даже прибавила в весе три килограмма, и поскольку сама по себе я мелкая и невысокая, они тут же отразились на одежде — на мне с большим трудом стали застёгиваться джинсы. Я радовалась, что постепенно перестаю выглядеть, как живой скелет, а Дэн всё равно ворчал, что я мало ем. У него словно был пунктик на этот счёт, такой себе «комплекс доброй бабушки», как я его назвала, желающей накормить своих внуков (в данном случае меня) до отвала.

Пробираясь сквозь толпу людей, снующих от магазина к магазину, Дина беспрестанно что-то рассказывала, а я с упоением вслушивалась в слова новогодних песен, доносившихся из динамиков, утыканных по всему торговому центру, подавляя желание начать подпевать во весь голос. Улыбка от предвкушения наступающих праздников не сходила с лица, и на душе было так прекрасно, что от переизбытка эмоций хотелось кружиться, как в детстве.

— Так, значит, мы уже купили всем подарки, выбрали тебе две пары джинсов, — стала загибать пальцы Дина, рассуждая себе под нос, — гольф и вязаный свитер, — мы остановились около одной из скамеек с кованными ножками, расположенных вдоль длинного холла торгового центра, и я опустила на деревянную поверхность пакеты, полные покупок. — Это всё хорошо. А в чём ты будешь встречать Новый год?

Несколько дней назад Дэн снова поднял тему совместного празднования, и я конечно больше не упрямилась, чему он даже немного удивился:

— Вот так сразу согласна? — усмехнулся он. — Ты даже не задумаешься и не станешь ломаться, как в прошлый раз? А как же твои подруги?

Мне показалось, что Денис давно догадался, что нет никакой договорённости ни с какими подругами, но я не стала заострять на этом внимание.

Разлив по чашкам крепкой заварки и залив её кипятком, я открыла верхний кухонный шкафчик, перебирая баночки в поисках нужной.

— Теперь ведь всё изменилось, — ответила я. — Мы вместе, значит и в следующий год я согласна войти вместе с тобой.

Наконец, банка с сахаром отыскалась, и я с грохотом опустила её на стол, чуть не выронив из рук.

— Мне кажется, что этот год будет особенным, не находишь? — Дэн подошёл ко мне и поставил вынутые мной ёмкости со специями на свои места.

Положив в одну из чашек две ложки сахара, я протянула её любимому, и, пожав плечами, сказала: