— Конечно, с радостью, — она выпорхнула из-под моей руки и отправилась за Вероникой в сторону кухни, и мой взгляд упал на аппетитную покачивающуюся попку, обтянутую белой тканью её ангельского платья, скрывающуюся за дверью кухни.

Не знаю, сколько смогу оставаться верным обету целомудрия, который дал сам себе, но крышу рвало от одного только взгляда. Что происходило со мной во время прикосновений, поцелуев — вообще не передать словами.

Мы с отцом подошли к сервированному, будто в ресторане, столу и, открыв бутылку коньяка, он разлил напиток в два стакана.

— Пап, я за рулём, извини, — отказался я от протянутого мне алкоголя.

— Да ладно, — сказал он, — просто пригуби, не пей до конца.

Я покачал головой и поставил стакан обратно на стол.

— Не буду. Крис будет переживать, — честно признался я, вспомнив, как несколько недель назад во время импровизированного пикника у неё дома я налегал на пиво, а когда собирался уехать домой, она попросила меня быть осторожным. Неуверенно так, с дрожью в голосе предательской. Как же это меня тогда взбесило, но я и подумать не мог, что чувствовала она. Тогда наши отношения напоминали тонкую соломинку, вот-вот грозившуюся сломиться под малейшим дуновеньем ветерка. Теперь же мне было до горечи стыдно, что тогда я делал всё, чтобы погасить в себе еле тлеющие чувства, разжигая между нами костёр ненависти, и рад, что мой дурацкий план пошёл коту под хвост, благодаря Паше, появившемуся в один день на пороге моего кабинета и добровольно передавшему свою сестру в мои руки. Отец, странно взглянув на меня, лишь чему-то усмехнулся, и подняв стакан с янтарной жидкостью вверх в тостующем жесте, произнёс:

— За нас, сынок, — и отпил горячительного напитка, опуская его на гладкую полированную поверхность. — У меня, знаешь ли, масса вопросов, — сказал он, приподняв бровь.

— Догадываюсь. Давай только ты задашь их в другой раз.

— Нет, сын, чёрта с два, — усмехнулся он. — Вы с Кристиной сегодня будете подвержены тотальному допросу с применением пыток, если попытаетесь уйти от ответа, — сказал он в шутку. С чувством юмора у моего отца иногда бывали проблемы, сказывались долгие годы работы в юридической сфере. То, как сказала сама Вероника, он постоянно ворчал, то так и норовил пошутить похлеще. Сейчас случай второй.

— И в чём будут заключаться пытки? — спросил я, обведя рукой стол с обилием салатов и закусок на нём. — Закормишь, пока не лопну?

— А это уже мои профессиональные тайны.

— Вообще-то, сегодня вы виновники торжества, — заметил я, — так что я не стану перетягивать одеяло на себя.

Обойдя стол, отел стал рядом со мной и сложил руки на груди.

— Ну а если серьёзно, сын. Сколько вы уже вместе? Не принимай это, как обычное любопытство, ты мой сын, а она всегда была нам с Ирой вместо дочери.

— Достаточно, чтобы понять, что хочу большего.

Тот только многозначительно посмотрел на меня и кивнул, хлопнув по плечу.

— Моё благословение у тебя есть. Действуй.

— Спасибо.

— Твоя мама была бы на седьмом небе от счастья.

— Я знаю.

В течение тех минут, что женщины провели на кухне, отец задал вопрос, когда я планирую сделать Крис предложение, но, не получив внятного ответа, перевёл тему в деловое русло. Мы говорили о делах его фирмы, когда в столовую вошла моя девушка, бережно неся перед собой поднос с замысловато приготовленным мясом.

— …так что подумай над этим, Денис. Ткаченко увольняется, а без него я как без рук. Единственный, кто может достойно справиться с тем количеством работы, что я сваливаю на него, это ты.

Я перехватил из рук девушки тяжёлый поднос и поставил его в центре стола. Затем, отодвинув стул с высокой спинкой, помог Крис сесть за стол и занял место рядом.

Руслан Ткаченко работал с отцом чуть ли ни с первых дней открытия, был проверенным и надёжным человеком, но вот сложилась жизненная ситуация, когда он вынужден сменить страну проживания, и отец действительно несколько растерян. Хотя, честно признаться, думаю, он просто изо всех сил пытался использовать сложившуюся ситуацию и вернуть меня в контору, потому что я точно знал, что все юристы, работающие на Каменского Владимира Романовича, были высококвалифицированными профессионалами в сфере юриспруденции, и справились бы со всем, что поручил бы им отец.

Вероника показалась в комнате с глубоким блюдом в руках, вальяжной походкой прошествовав к столу, поставила посудину и села рядом с отцом.

— О чём говорили? — женщина положила отцу в тарелку овощи, приготовленные на гриле и румяный кусок аппетитного мяса.

— Спасибо, дорогая.

— Денис? — Вероника протянула тонкую руку, чтобы я передал ей тарелку, но я решил не обременять женщину.

Я покачал головой.

— Спасибо, я сам, — ответил Веронике.

А отец оживился, отвечая будущей жене на ранее заданный вопрос:

— Да вот пытался сына снова переманить в свой бизнес.

Я поухаживал за своей девушкой, наложив ей в тарелку каждого блюда понемногу, и она просверлила меня негодующим взглядом. Ничего не могу с собой поделать, мне нравится, когда у Крис хороший аппетит. И нравится её бесить. Широко улыбнулся и легонько щёлкнул её по носу.

— Кушай, родная, — шепнул и перевёл внимание на отца: — Пап, спасибо конечно за доверие, но мой ответ останется отрицательным и в дальнейшем. У меня своя работа, у тебя своя.

— Бросаешь на произвол судьбы старика? — усмехнулся он. — Я не могу взять на эту должность человека с улицы.

Я пожал плечами:

— Не бери с улицы. Дай повышение Петрову, он заслужил; а на место рядового юриста возьмёшь нового работника. Возможно, даже после универа. А что, нужно же молодёжи опыт нарабатывать.

— Петров слишком заносчивый, — недовольно сказал отец, орудуя ножом и вилкой, и накалывая на зубья кусок баклажана.

— Тогда Фомину, — подсказал я и отправил в рот внушительный шмат пряного мяса.

Поражённо выдохнув, отец отложил приборы и, поставив локти на стол, сцепил руки в замок.

— Вова, — тихо прошипела недовольная таким невоспитанным жестом Вероника.

— Я забыл, что ты слишком осведомлён работой моих сотрудников, — обречённо усмехнулся он, никак не отреагировав на замечание невесты.

— Не обижайся, па, — спокойно произнёс я, понимая, что больше отец давить на меня или умолять, к счастью, не намерен. — У меня на фирме сейчас завал. Клиентов прибавилось, риелторы еле справляются, и я не удивлюсь, если мне самому снова придётся выезжать на объекты. И плюс ко всему на мне вся бумажная волокита — я и бухгалтер, я и юрист. Я бы и сам не отказался от помощи, — как только я это сказал, меня осенило. Я взглянул на Крис, тихо ковыряющую овощи в своей тарелке и обратился к ней: — Милая, пойдёшь ко мне на работу?

Она застыла с вилкой в руке и посмотрела на меня так, будто я сказал полную чушь.

— Я не бухгалтер, — произнесла она, — и не юрист. Денис, я учитель рисования, если тебе в штат требуется художник, то так и быть, я подумаю над твоим предложением. Если ты хочешь, чтобы я людям зарплату считала, то лучше не рискуй.

— Да брось, в том, чтобы считать зарплату и отсылать отчёты в налоговую нет ничего сложного, — сказал я. — Я тебя научу.

— Тебе не сложно потому, что у тебя аналитический склад ума, а я гуманитарий, — упрямо отстаивала она своё мнение. — Я, знаешь ли, не хочу, чтобы было, как в одном фильме: «Моя тётка как-то раз тоже неправильно посчитала, и я её потом восемь лет не видел».

Я откровенно рассмеялся, отец с Вероникой тоже улыбнулись.

— Если что тебя будет хороший адвокат, — кивнул я в сторону отца, на что тот ответил:

— У меня, конечно, есть лицензия адвоката, но я в суде уже лет пятнадцать не был. Поэтому советую на меня не рассчитывать. Если что, я могу только посоветовать хорошего специалиста.

— Только чур не своего Ермоленко, — усмехнулся я, брезгливо подняв руки, и отец с пониманием рассмеялся:

— Да, он тот ещё говнюк. Но толковый.