Я ухмыльнулся. Вот зараза пронырливая, ничего от него не укроется.

— Уж и такое случается, — сказал я, — переоценка ценностей. Так что давай, поднимай свои кости со стула и чеши домой, пока я не передумал. Мне завтра твоя ясная голова нужна.

— Да я сегодня вообще красавчик, — стал он складывать папки в одну стопку. — Нарыл для нашего Ермоленко отличный вариант.

— Удиви, — сложил я руки на груди.

— Предложу ему выкупить этаж в бизнес-центре «Квартал» возле Госпрома, — сказал Вал, кивнув мне в сторону монитора. — Посмотри.

Я переклонился через стол, заглядывая в рабочий компьютер друга, отмечая беглым взглядом все достоинства данного варианта.

— Двести квадратов, пять больших кабинетов, в двух из них затемнённые панорамные окна во всю стену, плюс просторное фойе, которое отлично подойдёт под зал ожидания. А главное, никакого мимо проходящего народа. И конечно же, самый центр города.

— Хорошо, — я посмотрел на часы, отметив, что уже почти половина пятого, а я ещё даже не выехал за Крис, хотя обещал забрать её с работы, как только отпущу последнего клиента. — Я понял, но детально всё обсудим завтра. Я спешу.

— По-моему, ты всё-таки поломался, — съязвил Валик.

— Нет, дружище, — честно ответил я, — просто теперь мне есть к кому торопиться после работы.

В удивлении его лицо вытянулось:

— Ты серьёзно? И кто же эта волшебница, в миг превратившая тебя в примерного семьянина, познакомь?

— Ты удивишься, если я скажу, что ты с ней уже знаком, — я накинул на себя куртку.

Скривившись, Валик подозрительно спросил:

— Инка что ли?

Усмехнувшись, я зашагал на выход, ответив:

— Да не дай Бог.

Через некоторое время мы с Крис приехали к ней домой, чтобы она смогла переодеться. Как сказала сама девушка, она не могла явиться в дом моего отца в одежде, пахнущей гуашью, а мне, к слову, очень нравился этот запах. Моя Крис была творческой личностью, талантливой, это была её изюминка, которая придавала ей особенного шарма. Нужно ли говорить, как я заводился, наблюдая за тем, как искусно её руки выкладывают цветные хаотичные мазки на холсте, превращая его в шедевр художественной живописи. Когда-нибудь я обязательно уговорю ее писать для меня полностью обнаженной…

Теперь же девушка носилась по дому, причитая, что не успеет собраться за такое короткое время, а опаздывать она не любит.

— Милая, мой папа живёт на соседней улице, так что ехать нам всего ничего. Собирайся спокойно.

— Ты не понимаешь, — донёсся её голос из комнаты наверху, — когда я спешу, у меня всё валится из рук, и получается только хуже.

Мы с Лориком устроились на нижней ступеньке лестницы. Чертяка совсем уже ко мне привык и без зазрения совести закинул на меня передние лапы. Прикрыв глаза, похожие на две янтарные бусинки, положил наглую морду на колени. Я потормошил пушистую холку, и он довольно мотнул хвостом.

— Хорошая собака, — произнёс я. — Поедешь ко мне жить?

Щенок тихонько гавкнул и, помахивая пушистым хвостом, приподнялся и посмотрел на меня таким умным взглядом, словно всё понял.

— Вот и хорошо, — ответил я Лорику. — Теперь нужно хозяйку твою уговорить. Но вместе мы ведь команда. Поможешь? — пёс снова утвердительно гавкнул, а за спиной раздался голос Крис:

— Ты на что это там мою собаку подбиваешь?

Я резко обернулся, а пушистый предатель подскочил и, быстро перебирая толстыми лапками, мигом скрылся в другой комнате.

— Засранец, — буркнул я.

Одетая в белое шерстяное платье чуть выше колен, Крис медленно спустилась ко мне. Дух перехватило от того, что она выглядела, словно сошедший с небес ангел. Волосы лёгкими волнами касались изящных плеч, глаза играли бирюзовой морской гладью и казались ещё светлее, подчёркнутые длинными чёрными ресничками и лёгким макияжем.

Поравнявшись со мной, она неуверенно потянула вниз полы платья.

— Нормально?

Я улыбнулся.

— Ты красавица, — потянулся к ней, оставляя на мягких розовых губах горячий след от прикосновения нежного поцелуя. Она просияла счастливой улыбкой и прильнула ко мне всем телом.

— Я должна произвести впечатление на твоего отца, так что мне нужна объективная оценка.

— Ничего ты никому не должна — это, во-первых. Во-вторых, папа тебя обожает, хоть и никогда не показывал этого откровенно, как это делала мама, — вздохнув, я задумался о матери и сказал: — Знаешь, она была бы счастлива, узнав, что мы с тобой пара.

— Правда?

— Угу. Она мне всегда пророчила тебя в невесты, — усмехнулся я.

— Не может быть, — не веря своим ушам, Крис подняла на меня заинтересованный взгляд.

— Да, представляешь? — я подвёл девушку к выходу и помог надеть пальто. — Я противился, говорил, что ты слишком маленькая.

— О, — хмурясь, она скрестила руки на груди, — это не я маленькая. Это ты слишком старенький.

Рассмеявшись, я подхватил её на руки и кружил, пока она не ухватилась за мою шею и не залилась смехом. Она становится чертовски обаятельной, когда показывает свои зубки.

— Маленькая мстительная язвочка, — я поставил её на ноги, чмокнув в шею под ушком, а она съёжилась от щекотки.

— Ты же не думал, что я смирюсь с тем, что любимый мужчина считает меня маленькой?

Её слова вызвали мощнейший электрический разряд по всему телу, сконцентрировавшийся в центре груди. Внимательно заглянув в её глаза, уголок моих губ дёрнулся в сдерживаемой улыбке.

— Любимый?

— Не делай вид, что слышишь это впервые, — произнесла она, но щёки залились румянцем. Наклонившись, она обулась в высокие замшевые сапоги на широком каблуке, неспешно застегнула их, и выпрямилась.

— Нет, но хочу ещё, — решил я понаглеть, но Крис лишь закатила глаза и на зло мне промолчала. Пропустив ее вперед, я усмехнулся.

Покинув дом, она закрыла дверь на ключ, и мы вышли со двора. Садясь в машину, она вдруг сказала:

— Я бы хотела съездить на кладбище к твоей маме.

Пожав плечами, я ответил:

— После Нового года обязательно съездим, как раз на годовщину смерти.

— Поговорим об этом в другой раз?

Я никогда не был маменькиным сынком, но тем не менее, я мать любил и безусловно уважал. Она дала мне жизнь, вложила в моё воспитание много сил и нервов (их в своё время, скажу вам, попортил я матери предостаточно), научила меня толковым вещам. Она просто была любящей матерью, и, конечно, мысль о том, что вот уже два года её нет в живых, не вызывала ничего приятного.

В ответ я кивнул.

— Если ты не против.

— Нет конечно, — произнесла Крис, а потом, переводя разговор на совершенно другу тему, снова спросила: — Так что за заговор с Лориком?

— Не скажу, — улыбнулся я. — Чувство мужской солидарности мне не чуждо, так что уж прости.

Заведя автомобиль, я включил дворники, чтобы очистить лобовое стекло от недавно выпавшего снега, и вырулил на проезжую часть. На улице уже стемнело, в окнах соседних домов во всю сверкали разноцветные гирлянды, некоторые дома были украшены белыми маленькими лампочками по периметру крыши, вокруг оконных рам и дверей, но таких было всего два дома на всю улицу. К сожалению, в нашей стране не принято украшать своё жильё так, как это делают, скажем, в Америке или Европе, где каждый двор сияет разноцветными огнями, превознося атмосферу приближающихся праздников.

Но тем не менее, в воздухе витал дух приближающегося Нового года. Внезапно я вспомнил, что Кристина собиралась встретить праздник с подругами, и мысленно сделал заметку о том, что должен уговорить её отмечать вместе.

— Между прочим, я всё слышала, — хитро прищурилась она.

— Значит, у тебя хороший слух, — усмехнулся.

Вывернул руль вправо, сворачивая на узкую дорогу, устремлённую вниз. Как раз здесь я встретил Крис месяц назад, когда её чуть не сбила машина. От неприятного чувства внутри я поморщился. Не знаю, кого должен благодарить за то, что вовремя заметил её, в страхе застывшую на месте. Бога, судьбу или своё безупречное внимание, но знаю точно, с того момента начался отсчёт нашей новой жизни. Без тайн, непониманий и слепой ненависти. С тех пор, как я встретил её на этой дороге, я не смог больше находиться в стороне.