Отца до сих пор не нашли, зато обнаружили то самое Озеро Семи Смертей и плавающий труп Асмаила в нем. Как сообщили воины Альбы, в пещере были следы, прямо указывающие на присутствие еще как минимум одного существа.
— Лавиан Шими — в живом или мертвом состоянии — был выведен из пещер, — отчитался командир Альбе в присутствии Ниэля, Джонаса и меня. — Предположительно он находится где-то на территории королевства Элевейз…
— Найдите его! — приказала вампирша. — Живого или мертвого…
***
Нет, я не верила в то, что отец погиб. А может, не хотела верить…
Я вернулась в пустующий столичный дом и приуныла.
Джонас был все время рядом, поддерживал меня, как мог. Слугам отца я представила его, как своего личного телохранителя и пока не открывала никому свой истинный пол: пусть уж лучше отец сделает это, когда вернется…
Кстати, его бывшая любовница — та самая Женевьева де Новуа, которая полоснула отца кинжалом — за бесценок продала свое поместье в столице и спешно перебралась в провинцию, ожидая, наверное, справедливой мести от меня. Но я не стала мстить. Мне было абсолютно наплевать на нее. Она сама себя наказала, ведь отныне ей придется жить в постоянном страхе преследования и дрожать от каждого звука всю свою жизнь…
Через два дня ко мне пришел Мик. Попрощаться. Он со своими людьми был вынужден покинуть Луарию по вызову своего могущественного деда — императора Океанарии Шивона.
Я попросила Джонаса о том, чтобы поговорить с ним наедине, и он милостиво позволил нам это, хотя взгляд его стал напряженным.
Ревнует.
Что ж, мне даже приятно… Все женщины одинаковы!
Мы с Миком вышли в сад, и я почувствовала неловкость. Все-таки я ощущала себя виноватой, что не смогла ответить на его чувства, ведь он так много сделал для меня!
Но Мик улыбнулся, развеивая мои сомнения, и произнес:
— Все в порядке, Селена! Уже в порядке… Не скрою, мне было тяжело, но… я догадывался о том, что твое сердце не свободно. Поверь, наша дружба была для меня не менее важна, поэтому… я надеюсь, что мы и дальше останемся друзьями. Хорошо?
Честно говоря, его слова — такие искренние и кристально чистые — меня глубоко тронули. Я обняла друга и прижалась лицом к его груди.
— Спасибо, Мик! — прошептала я от всего сердца. — Ты действительно удивительный! Солнечный и светлый, как наше светило! Я буду твоим другом всегда…
Мик поцеловал мою макушку, улыбнулся и, уходя, сказал:
— Мы ещё встретимся, обещаю! Я не говорю «прощай», Селена!
Я смотрела, как он удаляется широким шагом, как покачивается в такт этим шагам его длинная рыжая коса и как взлетают в воздух полы его блестящей диковинной туники.
— До встречи… — прошептала я и смахнула слезу с ресниц…
***
В тот же вечер я нашла записи отца.
Стопка писем лежала на его столе в кабинете, и все они… предназначались мне.
Они не были запечатаны, потому что отец так их и не отправил, но почему-то он все-таки писал мне их, хотя мог просто поговорить.
Наверное, иногда проще рассказать что-либо таким вот способом, чем прямо в глаза…
Он писал о своей радости, ведь он все-таки нашел меня. Искал Родерика, но нашел больше, чем погибшего сына. Он нашел дочь, которая стала для него отдушиной и утешением.
«Я знаю, Селена, что твои чувства к Баилю никуда не делись. Помня прошлое, я бы хотел, чтобы на сей раз вы существовали порознь, но я догадываюсь, что судьба возродила вас вновь именно ради друг друга, а не ради моих отцовских чувств. И я благодарен ей за это. Благодарен, что могу снова видеть твои глаза, которые оплакивал столько сотен лет…
Если со мной что-то случится, знай: я больше не против того, чтобы вы были вместе. Я пересмотрел свои взгляды и желаю тебе только счастья…
Я хотел бы поделиться с тобой одним важным открытием: скорее всего, ты и Баиль возродились вовсе не от союза живых существ, а от очередной могущественной прихоти нашей магии.
Это явление однажды описал один ученый муж, имя которого и название его трудов я прилагаю ниже (вдруг ты захочешь сама их почитать). Это называется «нематериальное рождение»: магия, проницая все вокруг, сохраняет в себе частичку прежних тел, а потом из этих частиц возрождает их заново. Поэтому ты, дорогая моя Селена, действительно моя дочь: как душой, так и телом! Прошу тебя, никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе!!!
Твоя мать — женщина, вырастившая тебя — скорее всего просто удочерила тебя, когда ты появилась в этом мире…»
Я перестала читать и медленно опустила письмо.
Выходит, мама… мне не родня?
Наверное, поэтому она была так холодна ко мне все время?
Однако она… выкормила меня и позволила мне жить. Я должна быть ей за это благодарна…
Посмотрев на свои тонкие пальцы и худые запястья, я с особенным удивлением осмыслила тот факт, что это тело было преобразованным телом Родерика Шими.
А значит, и тело Джонаса было абсолютной копией Баиля!
Я расплылась в улыбке. Он действительно возвратился ко мне — мой драгоценный любимый друг!
Пойду, обрадую его…
Уже уходя из кабинета, я снова замерла и развернулась.
Осмотрев строгий, но красивый интерьер, я тяжело выдохнула и произнесла:
— Ты вернешься, отец! Я верю!!! Я буду ждать…
***
Элевейз. Подземные этажи поместья семьи Фанс…
Лавиан никак не мог прийти в себя.
Сквозь толщу тумана к нему доносились голоса.
— Ему нужна кровь, свежая, два стакана… Ллойд, займись этим. Если не найдешь сильного донора, я могу дать стакан своей…
— Слушаюсь, госпожа!
Топот ног, звук закрываемой двери, а на лице Лавиана — прикосновение мягких подушечек пальцев.
— Ну же! Просыпайся!!! Тебе нужно подкрепиться!!! Я не хочу закапывать за городом очередной труп… Вас, клыкастых, что-то в последнее время развелось немеряно. Прямо-таки вампирская эпидемия! Надо уже бить тревогу? Или вы все-таки будете придерживаться старого договора между королевствами и перестанете к нам соваться, а?
Мягкий женский голос вещал так монотонно, что герцог начал проваливаться в сон. Однако смысл слов Джины вызывал у него определенное беспокойство. Правда, его разум был в сильном тумане, и он плохо соображал, но даже в таком состоянии он понимал: Джина знает о его народе слишком много! Даже договор упомянула: секретный документ, о существовании которого могли знать только короли и их приближенные…
Почему же она его спасла?
— Если не сможешь пить кровь, — продолжила Джина, убирая легким движением упавшие локоны волос с его лица, — опять придется тебя целовать! А ты, смотрю, охоч до поцелуев: присосешься даже со смертельной раной в боку!
Она хохотнула, а герцог застонал и хрипло прошептал:
— С каких это пор мы с вами на «ты», дорогая госпожа Фанс?
Он приоткрыл глаза и попытался сфокусироваться на лице девушки, склонившейся над ним.
Она иронично выгнула точеную бровь.
— С тех самых пор, как я добровольно поделилась с тобой энергией, господин вампир! Немного странно церемонится с тем, чьи губы тебе известны на вкус…
Герцог смотрел на девушку и с трудом узнавал в ней прежнюю лекаршу Джину.
— Кто ты? — прошептал он, чувствуя, что совершенно не понимает происходящего.
Джина усмехнулась.
— Госпожа Фанс, кто ж еще! Твой персональный лекарь! А теперь поднимайся: тебе пора выпить… крови!
Она сказала это таким будничным тоном, словно поила кровью вампиров половину своей жизни.
— И не смотри на меня так! А то я решу, что ты собрался мне голову откусить! Спешу заверить: ничего не выйдет!!!
— Почему? — вырвался глупый вопрос, хотя Лавиан конечно же не собирался ее кусать.
Джина рассмеялась.
— А ты забавный! Ладно, начнем со знакомства: объяснения и прочее будут потом. Так как твое имя? Настоящее, я имею в виду…
Лавиан медленно присел, обнаружил себя обнаженным и до пояса укрытым простыней, слегка смутился от мысли, что его раздевала эта женщина, а потом, смотря ей в глаза, произнес:
