Он видел боль в глазах, и зная, что причина в нем, не мог этого вынести. Мало ей проблем!

— Мне жаль, Элли.

Ветер разметал ее волосы, и она пригладила их. В эту минуту девушка была красива как никогда.

— Мне тоже. — Она шмыгнула носом и надела солнечные очки. — Ну ладно, давай по мороженому перед сборами домой. Интересно, а у них есть мороженое с шоколадом Flake?

Два друга шли бок о бок, в последний раз наслаждаясь божественным итальянским летом. Горячее солнце согревало их плечи.

Элли

Приближаясь к отелю, Эд почему-то замедлил шаг. Я проследила за его взглядом и увидела мужчину, очень похожего на человека из бабушкиной газеты.

— Все в порядке? — Мой друг с беспокойством посмотрел на меня.

Я кивнула, ощущая, как уходит почва из-под ног. Человек, стоящий передо мной — одновременно знаком мне и чужд. Я вижу его маленьким беспомощным малышом Пегги. Эд осторожно взял меня за локоть, и я мысленно поблагодарила его за поддержку.

Мужчине пятьдесят четыре года. Бронзовый загар, высокий рост, редеющие волосы, но без седины, белозубая улыбка и морщинки у глаз. Он одет в итальянском стиле: свободная хлопковая рубашка, стального цвета брюки, подвернутые над кожаными туфлями. Образ Кери Гранта в старом кино.

— Эллисон? — спросил он, слегка нервничая.

Похоже, он впервые в такой странной и необычной ситуации.

— Да. На самом деле, Элли. Зовите меня Элли.

Легкое подобие улыбки на губах, на которую я не в силах ответить.

— Стефано. — Он протянул руку и крепко пожал мою. — Приятно познакомиться.

***

В кафе на террасе отеля я села на краешек стула, молясь, чтобы официант как можно скорее принес нам кофе. Мне нужно было чем-то занять руки. Сотни вопросов, которые мучили меня, напрочь вылетели из головы.

— Получив от вас сообщение, я был в шоке, — начал Стефано.

Он сидел в метре от меня, но я могла рассмотреть обветренные руки, почувствовать свежий запах лосьона после бритья.

— С тех пор, как уехал из Великобритании, я ни с кем не общался. Я знал, что ваша мать умерла. Но в тех обстоятельствах мне было неуместно приезжать на похороны. Мама тогда была еще жива.

Я не сразу поняла, что речь о Виттории.

— До недавнего времени я не знала о вашем существовании. Бабушка никогда не рассказывала о том, что с ней случилось. О том, что у нее был мальчик, я имею в виду. Вы знали, что вас усыновили?

— Да, всегда знал. Не помню, когда мне рассказали, но этот факт не скрывали. Я всегда знал, что родился в Великобритании. В молодом возрасте вы не задаетесь подобными вопросами. Я знал, что Майкл и Виттория — мои родители. Они воспитали меня. Мне никогда не приходило в голову искать биологическую мать. Ничего против нее не имел. Я просто не думал о ней. И у меня никогда не было желания встретиться.

Он соединил руки в замок.

— Единственное, что интересовало меня, почему я, британец по рождению, не ощущал себя таковым. Именно из любопытства мне захотелось приехать в страну. Отец вернулся на родину, чтобы ухаживать за больной бабушкой. Он получил место в Ливерпуле. Город на побережье, что тоже способствовало переезду. Я думал, что смогу устроиться, работая на лодках, как было в Италии, но не вышло.

— Как долго вы там прожили, прежде чем встретили мою маму?

— Шесть или семь месяцев. Я устроился на временную работу ночного портье в больнице, а днем иногда подрабатывал в библиотеке. Хотел подтянуть свой английский. Ваша мама готовилась к экзаменам, и я видел ее в те дни, когда приходил на работу. Она сидела напротив меня. На ее столе всегда были яблоко или шоколад. Она их ела в перерывах.

Наконец, появился официант с нашим кофе. Стефано продолжал:

— Однажды я заметил, что у нее нет ни того, ни другого, и спросил: «Где твой перекус?» Она засмеялась и ответила, что забыла. Я попросил ее подождать, а сам сбегал в магазин напротив за плиткой шоколада. Она поддразнила меня, сказала, что я флиртую, но не просила прекратить ухаживать. После этого мы начали общаться. Мы… как это правильно сказать, тащились друг от друга.

Я взяла кофе и тут же пожалела об этом, потому что чашка в дрожащих руках задребезжала на блюдце, выдавая мое волнение. Он внимательно посмотрел на меня.

— Вы хотите, чтобы я продолжил?

— Да. Конечно.

— Я знал, что у нее есть парень, но меня к ней тянуло. Когда тебе девятнадцать, и ты влюбленный пацан, тебе плевать на других, ты думаешь только о себе. В начале отношений она призналась, что любит его, но потом мы стали чаще встречаться и… привязались. Друг к другу.

— Значит, она ему изменяла.

— Она была сбита с толку новыми чувствами, — с осторожностью объяснил Стефано. — Потом однажды рассказала ему обо мне. Не думаю, что это было запланировано. Так получилось. Дело было сделано. Их пути разошлись.

— И вы сошлись?

Нахмурившись, он взял кофе и поднес чашку к губам, видимо обдумывая ответ.

— Поймите, Элли… Мы с Кристин понятия не имели, что связаны родственными узами. Как мы могли знать, что у нас общая мать? Откуда? Мои бедные родители вернулись в Ливерпуль и выбрали тот район для проживания, чтобы быть ближе к больной бабушке. Они не представляли, что моя биологическая мать живет по соседству. К тому же при усыновлении им сказали, что моя мать из Лондона, а я — нежеланный ребенок. Ситуация была вне риска.

Он поставил кофейную чашку и продолжил рассказ, тщательно обдумывая слова.

— Мы с Кристин стали чаще видеться. Нас по-настоящему влекло друг к другу. Несмотря на совершенно разное воспитание, разные страны и культуру, в нас было столько общего, что мне хотелось знать о ней все.

— Что именно?

— Все просто: мы смеялись над одним и тем же, любили фильмы Хичкока. Другими словами, рядом с ней было легко и просто. — Он поднял глаза и осторожно добавил: — Я понимал это, как любовь.

От слов Стефано у меня внутри все переворачивается от боли.

— Спустя время стало понятно, что у нее сложные чувства.

Я подалась вперед.

— В каком смысле?

— После расставания с Джо она скучала по нему, это было очевидно. Думаю, она не переставала его любить.

— А что произошло в тот день, когда вы встретились с Пегги?

Он медленно выдохнул.

— Твоя бабушка сказала бы, что она сразу поняла, кто я. Но я понятия не имел, пока она не появилась у нас дома и не поговорила с мамой. Было решено, что мы с Кристин больше не увидимся. — Он посмотрел на меня. — Это правильно, но очень трудно.

— Могу себе представить, — запинаясь ответила я.

— Мы обычные молодые люди, которые познакомились, начали встречаться, как вдруг нам объявили, что мы — сводные брат и сестра. Ужасно. Мы были сбиты с толку, подавлены. Я, мама, папа, Кристин. Я осознал, что стоял в одной комнате с биологической матерью, разговаривал с ней. Если до этого я едва задумывался о ней, то после на меня обрушился поток вопросов. Самый главный: как она могла отдать ребенка? Кто на такое способен?

— Вы злились на нее?

— А вы бы не стали?

Я промолчала. Представить себя на его месте? Я не могу. Нет, не сейчас.

— И вскоре после этого вы вернулись в Италию?

— Родители настояли. Я не хотел, но понимал, что должен.

— Почему вы не хотели возвращаться?

Он сглотнул и посмотрел на меня, чувствуя неловкость за то, что собирался сказать.

— У меня все еще были чувства к Кристин. Я думал, что влюблен. Хотел бы, чтобы это не было правдой, Элли. Многие годы в Италии мне было трудно забыть, пока, наконец, я не нашел в себе силы оставить прошлое позади.

— Вы встретили женщину?

— Чудесную, по имени Роза, мою жену. У нас четверо детей и красивый двухлетний внук, Роберто. Мне повезло, я занимался любимым делом. Построил две карьеры. До недавнего времени я работал на винограднике, затем, к сожалению, ушла моя мать, а потом ее брат, и я унаследовал лодочную верфь дяди. Это было непростое время, но нам с Розой удалось переехать в это уютное место. Наш маленький собственный кусочек рая. Так что, жизнь была добра ко мне, и по сей день у меня все хорошо. Трудно было найти меня? — поинтересовался он.