Чем больше времени Джо проводил с Кристин, тем очевиднее становилось, что он сделает для нее все, что угодно. По субботам она работала в небольшой аптеке. В конце дня, — дождь ли, снег ли, — в любую погоду он встречал ее, чтобы проводить до дома. Долгие часы они проводили в ее комнате. Джо такой же меломан, как и Кристин, был единственным, кому разрешалось прикасаться к ее коллекции пластинок.

Он часто появлялся в доме с потрепанной акустической гитарой, которая досталась ему от брата. Джо поначалу стеснялся гитары, пытался соскрести с нее наклейки, но пятна от клея никуда не исчезали. Постепенно он подался на уговоры Кристи, и пел ей песни, которые она любила слушать.

— Когда-нибудь у меня будет хорошая гитара, — говорил он Кристин. — Gibson Les Paul или 335, как у Би Би Кинга.

Для нее не имело значения, на чем он будет играть. Он играл, и с каждым аккордом она влюблялась в него все сильнее. Его добрый уравновешенный характер прекрасно уживался с ее импульсивной натурой. С этим милым мальчиком в своей жизни Кристин, казалось, впервые расслабилась и начала получать удовольствие от жизни.

Девушка продолжала бороться за то, во что верила. В семнадцать лет присоединилась к группе друзей и отправилась автостопом в лагерь мира Greenham, протестуя против ядерного оружия вместе с 70 000 других женщин. К тому времени, когда она вернулась, Джо получил место пожарного. Пегги думала, что теперь между ними возникнет пропасть, но получилось наоборот. Он был покорен ее страстью, всем, что в ней было.

— Джо сделал мне предложение, — объявила вскоре Кристин.

Пегги ответила: «Боже, помоги ему», и она не шутила, потому что несмотря на всю свою любовь к дочери, женщина знала — Кристин способна причинить боль.

Я старалась не ревновать к Джулии, не хотела превращаться в завистницу. Но когда молодожены улетели в Париж на медовый месяц, тяжелые мысли постепенно пожирали мою душу. Не печаль одолевала меня, а пустота с туманом в голове и болью в груди. Но к счастью, у меня была работа. Я бросила все силы на исследования, засиживалась в лаборатории до поздней ночи. Дома встречала рассвет, готовясь к лекциям. Выходила на работу по выходным, хотя не отказывалась от кино или обеда в грузинском квартале с Петрой, с которой к тому времени мы крепко сдружились.

Спустя несколько недель после свадьбы выраженные мешки под глазами ясно дали понять, что мне нужна передышка. Чтобы отвлечься и не думать о проблемах, я решила поехать к отцу на первую в своей жизни рыбалку. Однако после двадцати минут неподвижной позы рядом с отцом я поняла — выбран неверный путь.

— Нужно все время сидеть? — поинтересовалась я.

— У меня достаточно беготни и на работе. — Пожал отец плечами.

— Ты кого-нибудь спас за последнее время?

— Ну, вытащил старушку из окна первого этажа. Электрическое одеяло загорелось на ее кровати.

— Серьезно?

— Она была в ванной, когда начался пожар, к счастью, у нее была кнопка экстренного вызова. Нам удалось вытащить ее до того, как огонь распространился. Поэтому единственное, от чего дама пострадала — дым, ну и шок из-за того, что она в одной ночнушке оказалась у меня на руках.

— Пап, ты — молодец!

— Да нет, я был с бригадой.

— Ты всегда так говоришь.

— Потому что это всегда так.

— Конечно, после такой работы любому захочется посидеть в тишине.

— Для меня рыбалка — возможность остановиться, спокойно поразмышлять, обдумать проблемы.

Так как в эти дни все мои мысли были связаны с Эдом, идея спокойного времяпрепровождения была для меня, наоборот, ужасна. Я думала о своем друге, о том, как он выглядел в день своей свадьбы, и вообще, как он всегда выглядит рядом с Джулией. В школе, когда самая популярная девочка соглашалась пойти с подростком на свидание, юноша просто раздувался от важности. С Эдом дело обстояло более тонко. Любовь к жене была настолько велика, что заполняла все пространство комнаты. Он словно желал быть еще лучше. В этом весь Эд. Он никогда не делал чего-то наполовину. Ведя бизнес, становился лучшим бизнесменом города. Женившись, стремился стать идеальным мужем.

— Если ты хочешь подвигаться, могу показать, как правильно закидывать удочку, — сказал папа, и я отвлеклась от мыслей.

— Хорошо.

— Как только у тебя появится правильная техника, ты, в конечном итоге, научишься.

Папа дал несколько советов. Я должна прицелиться на точку в 10–20 метрах от берега. После четырех попыток, моя удочка была в воде, мы сели и… Ну, мы просто сели.

— Как-то раз я даже пытался уговорить твою маму приехать на рыбалку. Но ей стало скучно. В этом она похожа на бабушку. Никогда не могла спокойно усидеть на одном месте.

Я улыбнулась.

— Кроме рыбалки, что вы с мамой делали по выходным?

— Мы встречались с друзьями. Ходили на концерты или в кинотеатр. Она любила кино. «Любое, кроме слащавых фильмов», — она всегда говорила так. Фильмы Хичкока, комедии… Она любила «Пропащих ребят». Мы смотрели этот фильм дважды. Там отличный саундтрек. Твоя мама любила музыку так же сильно, как и меня.

— Как ты думаешь, пап… Ты когда-нибудь встретишь кого-то снова?

Он помолчал.

— Честно, не знаю. Дело не в том, что я страдаю от одиночества или люблю готовить только для себя. Просто трудно представить рядом кого-либо еще, кто был бы мне так же дорог, как она.

Я оттолкнула коробку с чем-то вонючим, что оказалось креветками.

— А фотографии со свадьбы Эда готовы? Ты мало о ней рассказываешь.

— Разве? — Я опустила глаза. — Свадьба была шикарной. Место невероятное. Не преувеличу, если скажу, что семья Джулии в роскошном особняке чувствовала себя комфортно, как никто другой. У Джулии классический вкус.

— Должно быть странно, что последние годы ты не проводила много времени с Эдом. А когда вы снова стали встречаться, он женился.

— Мы никогда не были вместе, папа.

— Знаю, я не это имел в виду.

Я всматривалась в воду, простирающуюся до горизонта, где оранжевое солнце горело на сияющем голубом небе, когда у меня пересохло в горле.

— Все в порядке? — нежно спросил отец.

Не раздумывая, я посмотрела на него. Он прочитал в моем взгляде ответ, как в раскрытой книге. Ему не нужны слова. Папа знает о моих чувствах к Эду. Подозреваю, всегда знал. Мой подбородок задрожал, и я кивнула. Он подвинулся и обнял меня. Я смотрела на его руки, на костяшки пальцев, на трещинки, появившиеся с годами. Эти руки укачивали меня в детстве, помогали мне с переездом в другой дом, держали умирающую любимую женщину. И сейчас в этих руках мне было уютно.

— Все будет хорошо, милая.

— Конечно, — ответила я.

Папа отстранился, выражение его лица изменилось.

— Самое трудное в мире — видеть, как тот, кого ты любишь, отдает своего сердце другому.

Я промолчала.

— Послушай, Элли, — мягко продолжил отец. — Думаешь, разумно для тебя продолжать встречаться с Эдом? Сможешь ли ты справиться с этой дружбой, ведь он женат на другой?

— Не знаю, — с тоской в сердце ответила я.

— Просто не могу смириться с мыслью, что рядом с ним ты будешь несчастна.

Я посмотрела на небо.

— Думаешь, мне стоит так поступить? Разорвать с ним все связи?

Папа вздохнул.

— Честно говоря, я не знаю. Эд хороший парень и отличный друг для тебя. Из своего опыта скажу, что есть люди, которых не нужно вычеркивать из жизни, даже если… если они подвели тебя. Но только тебе решать, сможешь ли ты продолжить общение.

Именно эти слова заставили меня думать, что я смогу.

Человек — существо с уникальной способностью понимать, что наши желания не всегда хороши для нас. Мы контролируем свои действия, можем поделить цели на вредные и нежелательные. Люди сплошь и рядом живут с бесполезными желаниями, не предпринимая никаких действий. Побить ли того полицейского на дороге, выпить ли десятый бокал вина, стать ли жертвой низменных инстинктов. Мы всегда выбираем, и именно этот выбор определяет нас и нашу жизнь.