Я чувствовал себя как путник, заблудившийся в пустыне, который после долгих мытарств видит на горизонте что-то не совсем ясное: похоже деревья, а поднимающийся голубой дымок — это не от костра ли? Все увиденное порождает в нем надежду, что скоро он вернется в среду людей.

Такая надежда была и у меня. С каждой минутой она становилась все сильнее и превращалась в уверенность.

Именно эта уверенность, может быть, и удерживала меня от слишком поспешных действий. Дело было слишком серьезно, чтобы относиться к нему легкомысленно и осуществлять его поспешно и небрежно. Из-за какого-нибудь пустяка все могло провалиться.

Чтобы избежать этого, я решил действовать с величайшей осторожностью и, перед тем как приступить к делу, обдумать все самым тщательным образом.

Одно было ясно — моя задача была совсем не легка. Я уже говорил, что находился на дне трюма, а я прекрасно знал, какой глубокий этот трюм. Я вспомнил, что скользил по канату очень долго, пока добрался донизу. И когда после этого взглянул наверх, то увидел отверстие люка высоко над собой. Если все это пространство загружено товарами — а это, без сомнения, так и есть, — то предстоит проделать длинный туннель.

Кроме того, нужно будет прокладывать себе дорогу не только вверх, но и по направлению от борта, то есть придется пройти и половину ширины судна. Последнее меня не очень беспокоило, я знал, что все равно не удастся двигаться по прямой линии, потому что на пути непременно будут встречаться неудобные грузы, которые придется обходить. И каждый раз надо будет решать, двигаться вдоль или поперек судна, то есть выбирать то, что полегче.

Таким образом, я буду как бы подниматься по ступенькам, все время направляясь к люку.

Однако ни число ящиков, ни расстояние до палубы не беспокоило меня так сильно, как то, что в этих ящиках содержится. Ведь от этого многое зависело, трудности могут увеличиться или уменьшиться в зависимости от того, какие материалы придется убирать с пути. Некоторые товары, будучи распакованы, могут так увеличиться в объеме, что мне некуда будет их девать. В сущности, это было худшее из моих опасений. Я уже с этим столкнулся, и если бы не освободившиеся бочка с бренди и ящик с галетами, то все мои нынешние планы оказались бы невыполнимыми. Кроме того всегда нужно было иметь возможность спуститься к бочке с водой. Все это нужно было хорошенько обмозговать.

Интересно, а что в Перу могут возить из Англии? Да все могут! Любые товары, производимые в наших крупных промышленных городах. Бесполезно гадать, тратить на это время, как говорится, поживем-увидим. — И я приступил к работе.

Вы, конечно, помните, что в крышке ящика, в котором я сейчас находился, и в днище того, что находился над ним, уже было оторвано по одной доске, поэтому можно было считать, что путь вверх мной начат. Я оторвал еще по одной, чтобы и толстые «штуки» сукна проходили. То, что это было необходимо сделать, говорил мой предыдущий опыт. Теперь оставалось только  вытащить сукно и сложить позади.

Задача была не из легких. Мне снова пришлось преодолеть те же трудности, что и раньше. Трудно было отделить «штуки» друг от друга и стронуть с места, так они были плотно уложены. Я оттаскивал их в свою конуру  возле бочки с водой. Там я их укладывал с величайшим старанием, чтобы они занимали поменьше места. В конце концов, комната оказалась заполненной полностью, остался только свободным проход к воде. Частично оказался занятым сукном и ящик, из которого я начал свою работу.

Я больше не думал о крысах. Я знал, что они находятся где-то по соседству, но мой кровавая расправа нагнала на них страху. Отчаянные вопли крыс, попавших в мою ловушку, разнеслись по всему трюму и послужили хорошим предупреждением для остальных. Без сомнения, то, что они слышали, сильно напугало их. Убедившись, что я опасный сосед, они уступили мне господство над трюмом на весь остаток путешествия. Но за мешком с «провиантом» все-таки нужно следить! 

Очистив верхний ящик и сложив его содержимое позади себя, я был вполне уверен, что мне удалось сохранить максимум ценнейшего для меня свободного пространства.

Результат работы меня приободрил, настроение  было прекрасным, такого у меня уже давно не было. Находясь в верхнем ящике — в том, который только что опорожнил, — я положил доску поперек отверстия на дне и сел на нее, свесив ноги. В таком новом для меня положении я мог сидеть выпрямившись, отчего испытывал величайшее удовольствие. Я долго находился в помещении высотой немного более девяноста сантиметров — а мой рост составлял почти сто двадцать — и я вынужден был стоять наклонившись или сидеть, согнув колени и уперев в них подбородок. Это небольшие неудобства, когда их испытываешь недолго, но, когда это длится постоянно из дня в день, то начинаются проблемы — возникают болезненные ощущения. Поэтому возможность сидеть, выпрямив спину и вытянув ноги, была для меня не только отдыхом, но и роскошью. Больше того, я мог даже стоять во весь рост, потому что проломленные ящики соединялись между собой и от дна одного до крышки другого было полных метр восемьдесят, и даже чуть больше .

Я недолго оставался в сидячем положении, а встал во весь рост, — ведь как приятно так отдыхать. Обычно люди отдыхают сидя, я же делал это стоя. И в этом нет ничего странного, если вспомнить, сколько долгих дней и ночей я провел сидя или стоя на коленях. Я был счастлив занять то гордое положение, которое отличает человека от четвероногих. Возможность стоять во весь рост — это подлинное наслаждение, и я довольно долго оставался в этом положении, не шевелясь. Но это не означает, что я бездельничал в это время. — Мозг мой работал, решал проблему в каком направлении двигаться дальше: прямо вверх, через крышку вновь очищенного ящика, или через стенку, удаляясь от борта. По горизонтали или по вертикали? В том и другом случае были и свои плюсы, и свои минусы. Это был настолько важный вопрос, что прошло немало времени, прежде я смог принять решение.

Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Казалось бы, что нужно стараться двигаться все время только по вертикали, а по горизонтали только в том случае, если к этому вынудит какое-нибудь препятствие, которого нельзя будет одолеть. Ведь достигнув верхнего яруса груза, можно будет двигаться к люку, воспользовавшись пустым пространством, которое наверняка есть между грузом и балками палубы, на которых лежит настил. И для этого не придется ломать стенки ящиков. — Насколько меньше работы!

Но была одна проблема. Для того чтобы вы могли все понять, придется пуститься в подробности. Поговорить о формах, которые имели суда того времени, а это было много лет назад. Дело в том, что налог с каждого судна брался в зависимости от его тоннажа. Британский парламент утвердил закон, согласно которому тоннаж определялся следующим образом: Устанавливались длина киля, ширина палубы,  глубина трюма и эти три величины перемножались. И корабли строились с выпяченными наружу, пузатыми боками и чем более пузатым был корабль, тем больше не облагаемого налогом груза он перевозил.  Такая нелепая форма сильно уменьшала мореходные качества судна и приводила к катастрофам, становясь причиной гибели   многих несчастных моряков, но набивала мошну судовладельцам.

Поэтому двигаться только по вертикали мне не удастся, в конце концов, упрусь в борт корабля, который загибается все больше по мере приближения к палубе, и при этом придется на пути встретить множество препятствий — мелких грузов, с которыми труднее справиться, чем с большими ящиками. Ведь невысокие ящики там и укладывают, заполняя пространство между высоким ящиком и бортом.  

 Судно «Инка» было именно такой формы. — Имело «выпяченную грудь», а бока выдавались таким образом, что максимальная ширина его трюма была гораздо больше ширины палубы. И когда я, спускаясь по канату в трюм, глянул вверх, то его бока, изгибаясь, сходились над головой, как крыша. Да и все торговые суда, заходившие к нам в бухту, были такими же.