Меня зовут Филиппом Форстером. Я уже старик и живу в тихой, маленькой деревушке, расположенной на морском берегу, в глубине очень большой бухты, одной из самых больших на нашем острове.

Я назвал нашу деревню тихой — она и есть тихая, хотя претендует на звание морского порта. Есть у нас пристань, — мол из тесаного гранита. Здесь вы обычно увидите один-два шлюпа, столько же шхун, иногда увидите бриг[1]. Большие суда не могут войти в бухту. Но вы всегда заметите немалое количество рыбацких лодок. Одни вытащены на песок, другие скользят по бухте, и из этого вы можете понять, что благосостояние деревни больше зависит от рыбной ловли, чем от торговли. Так и есть на самом деле.

Это моя родная деревня — здесь я родился и здесь собираюсь умереть.

Несмотря на это, мои земляки очень мало обо мне знают. Они зовут меня «капитаном Форстером» или попросту «капитаном», считая, что я единственный человек в наших краях, заслуживающий этого звания.

Строго говоря, я не имею на это права. Я никогда не служил капитаном ни в армии, ни во флоте. Я водил торговые суда — другими словами был шкипером. Но мои соседи — люди вежливые, и уважительно называют меня «капитаном».

Они знают, что я живу в хорошеньком домике в полумиле от деревни, на берегу моря; знают, что я живу один, потому что моя старая служанка вряд ли может считаться «обществом». Каждый день они видят, как я с подзорной трубой под мышкой выхожу на мол, внимательно рассматриваю прибрежные воды и затем возвращаюсь домой или брожу еще час-другой по берегу. Вот и все, что моим согражданам известно обо мне — о моих привычках и обо всей моей жизни.

Они убеждены, что я когда-то был великим путешественником. Они знают, что у меня много книг и что я много читаю, и решили, что я необыкновенный ученый.

Я действительно много путешествовал и много читал, но простые деревенские люди ошибаются относительно моей учености. В юности я не имел возможности получить хорошее образование, и все, что я знаю, усвоил самоучкой, занимаясь наспех и с перерывами, в короткие периоды затишья в моей бурной жизни.

Я сказал, что мои земляки мало знают обо мне, и вас это, конечно, удивляет. Ведь среди них я начал свою жизнь и среди них же собираюсь ее закончить. Но это легко объяснить. Двенадцатилетним мальчиком я ушел из дому, и в течение сорока лет нога моя не ступала на родную землю и глаза мои не видели никого из местных жителей.

Нужно быть уж очень знаменитым человеком, чтобы тебя вспомнили после сорока лет отсутствия. Уйдя отсюда мальчиком и вернувшись зрелым человеком, я убедился в том, что меня совершенно забыли. С трудом вспоминали даже моих родителей. Они умерли еще до того, как я, совсем маленьким, ушел из дому. Вдобавок мой отец был моряком, он редко бывал дома. В моих воспоминаниях о нем осталось только то, как я горевал, когда узнал, что его корабль погиб и он утонул вместе с большей частью экипажа. Увы! Моя мать ненамного его пережила. И так как они умерли давным-давно, естественно, что их забыли соседи, с которыми они были не слишком близки. Вот чем объясняется то, что я оказался чужим человеком в своих же родных местах.

Но вы не должны думать, что я одинок, что у меня нет товарищей. Я оставил профессию моряка и вернулся домой, чтобы провести остаток дней в покое и мире, но я не избегаю людей и я не угрюмый человек. Наоборот, я очень люблю и всегда любил встречаться с людьми и, будучи стариком, охотно провожу время в обществе молодежи, особенно мальчиков. Могу похвастаться, что со всеми деревенскими мальчуганами я в большой дружбе. Часами я помогаю им запускать змея и гонять кораблики по воде, ибо помню, как много удовольствия получал от всего этого в детстве сам.

Играя со мной, дети  и не догадываются, что добрый старик, который умеет так забавлять их и при этом забавляется сам, провел большую часть своей жизни в бурных приключениях, среди смертельных опасностей. Но именно такова история моей жизни.

Кое-кто в деревне знает, однако, отдельные эпизоды моей биографии — происшествия, о которых они слышали из моих уст, потому что я никогда не отказываюсь сообщить об увлекательных приключениях тем, кому интересно меня послушать. Невдалеке от деревни находится знаменитая «школа юных джентльменов», ее воспитанники стали моими самыми внимательными слушателями.

Мы встречались часто, почти ежедневно, во время моих прогулок по берегу и вскоре подружились. Мальчишек тянуло к старому морскому волку, который конечно мог им  рассказать немало о диких странах и необыкновенных происшествиях.  И по их просьбам я рассказывал им отдельные случаи из своей жизни. Не раз видели меня на берегу, сидящим на траве в кругу опрятно одетых мальчуганов. Их раскрытые рты и горящие глаза свидетельствовали об интересе, с которым они слушали мои истории.

Не стыжусь сказать, что я и сам находил удовольствие в этих рассказах. — Все старые моряки и военные, вспоминая прошлое, сражаются мысленно сызнова в давно минувших боях.

Таким образом, некоторое время я рассказывал им только отдельные эпизоды. Но однажды, встретившись со своими юными друзьями как всегда, лишь несколько ранее обычного, я увидел, что один из них, самый старший, стоя впереди всей на удивление молчаливой компании, держит в руке сложенный листок бумаги.

Когда я подошел, юноша, не промолвив ни слова, вручил мне бумагу. Я развернул его и вот что там было написано:

На такую вежливую просьбу, подписанную всеми присутствующими, невозможно было ответить отказом. Без колебаний я объявил моим юным друзьям, что расскажу им   целую главу из своей жизни. Я выбрал то, что считал наиболее интересным для них: о своем детстве и о первом путешествии по морю — путешествии, которое произошло в настолько странной обстановке, что я назвал его «Путешествием во мраке».

Мы устроились поудобнее на берегу. Перед нами был широкий морской простор. Мальчики собрались вокруг меня. И я начал свой рассказ.

С самого раннего детства я любил воду. Мне следовало бы родиться уткой или ньюфаундлендом[2]. Отец мой был моряком, дед и прадед — также. Должно быть, от них я унаследовал это влечение. Во всяком случае, тяга к воде была у меня так сильна, словно вода была моей родной стихией. Мне рассказывали, хотя сам я этого не помню, что еще маленьким ребенком меня постоянно отгоняли от луж и прудов. И в самом деле, первое приключение в моей жизни произошло на пруду, и я запомнил его хорошо. Правда, оно не было ни столь страшным, ни столь удивительным, как те приключения, которые мне случилось испытать впоследствии. Оно было скорее забавным. Но я расскажу его вам, чтобы показать, как велика была моя страсть к воде.

Я был тогда еще совсем маленьким мальчиком. И это странное происшествие, случившееся в преддверии моей жизни, явилось как бы предзнаменованием будущего. Оно как будто предвещало, что мне предстоит пройти через многие испытания судьбы и пережить немало приключений.