И еще он видел, как «Огненный Ветер» Криса Ланчера совершенно свободно прошел в стороне от боя и ушел в прыжок. «Черные Смерти» не тронули его, пропустив мимо без единого выстрела, и он сам не атаковал их, даже не попытался защитить других «монолитовцев».

Уничтожив все до единого корабли «Монолита», отряд терран ушел в невидимость и покинул место сражения, так же внезапно, как и появился. Гурхоры, захватившие гигантский кристалл, уже отводили его в направлении Рарха, занятые своими делами и не став ввязываться в дела людей.

Один, среди обломков, смерти и пустоты, Мантикор медленно кружил, держась за обломок «Корсара».

Когда Мак с Кэпом и «Бригадой» прибыл на место боя в секторе Коралл, все уже было кончено.

Обозревая по визорам кучу обломков от сражения и удаляющийся на самом краю радара огромный кристалл-резирагх, окруженный ташхаармами, Кэп, подошедший из медотсека в рубку, горестно произнес:

— Неужели все мертвы? Совсем все?.. Сначала Флой с ребятами, теперь Хел, Суоня, Майса…

— Погоди, осмотрим обломки, может кто-то еще жив, — отозвался Мак, — Эльдар, на твоем радаре все тихо?

— ИМР ничего не фиксирует, только гуки, которые сваливают, — ответил боец. — Я сразу скажу, как только кто-то заявится.

— Понял, тогда обшариваем все тут, ищем признаки выживших «спартанцев»! — приказал Мак.

Они искали, обшаривая каждый метр заполненной смертью пустоты, но не находили никого живого. Только покореженный металл и несколько спаскапсул «Монолита» — но они были сожжены, кто-то намеренно добивал катапультировавшихся пилотов. Ни обломков кораблей, ни спаскапсул «Спарты» не было.

— Охренеть, да что такое внезапно случилось? — произнес Мак, — Кому «Спарта» дорогу так жестко перешла?

— А случилось то, что я дерьмовый «царь»! Дерьмо лучше, чем я — «царь»!.. — отчаянно и зло произнес Кэп, — Лучше б я вместо Флоя сдох! Как тогда на Корвусе, все повторяется… Почему такая несправедливость, Мак? Почему я снова жив, а все они мертвы?.. Скажи мне, почему?!

Мак молча поднялся из кресла и подошел вплотную к Кэпу, прижав его локтем к переборке переходного коридора и посмотрел ему прямо в глаза.

— Я те щас въебу, Кэп. Честное слово, въебу! Не посмотрю, что ты в таком состоянии! — сурово, но спокойно сказал Мак, отключив на всякий случай комлинк, чтобы их никто больше не слышал, — Жизнь вообще полна дерьма, а справедливости в принципе ней нет. Ты че щас раскис, я не понял? Поплакать решил мне в жилетку? Ну самое время! Дерьмовым «царем» ты будешь в том случае, если будешь вести себя, как тряпка. Давай, прекращай эту хуйню! Выполняй свои обязанности, как должно «спартанцу»! Мы на войне, если ты еще не понял!

— Мак… Мак… Мне кажется, я больше не могу. Совсем не могу. Все же из-за меня, все умерли из-за меня, вся «Спарта» умерла из-за меня, я не справился, вовремя не понял, не предусмотрел!.. — быстро заговорил Кэп. — Прости меня Мак, я не должен быть «царем». От меня только зло и смерть!

— Простить тебя, да ты охуел что ли?! Проси прощения у тех, кто умер, доверившись твоим решениям. Ты «царь»! Быть «царем» — посылать на смерть людей и нести за это ответственность! А сейчас ты хочешь сдаться, хочешь бежать?! Хочешь сбросить с себя ответственность за случившееся, потому что тебе плохо и ты слаб? Да кого волнует твоя ебучая слабость!! Ты не можешь, ты не должен бежать — иначе все эти смерти будут напрасны! Только сражаясь до конца, как должно истинному «спартанцу», ты сможешь быть достойным памяти тех, кто сейчас мертв! — Мак прижал его сильнее, — Соберись, Кэп, яйца в кулак! Сейчас не время для этого говна, сейчас время воевать и быть «царем»! Тебе быть, именно тебе!

Слова Мака подействовали на Кэпа сильнее любого физического удара, он некоторое время молчал, слыша только биение пульса в своих висках.

— Это было жестоко, Мак, — только и сказал он тихо.

— Извини, Кэп, но у меня для тебя не найдется жалости. Только въебать могу, но и этого будет много. Сам разберешься! — ответил Мак, — И вообще. Депрессия — моя прерогатива. И давай закончим с этими твоими душевными страданиями. Я тебе больше скажу, никому они даже не интересны. Они тупо нахрен никому не сдались. Сейчас от тебя нужно одно — чтобы ты повел людей вперед и дрался. Остальное можешь запихать себе в жопу, а лучше в жопу врагу — а враг у нас сейчас такой, что «Спарты» можно сказать почти не осталось… Ладно, хватит.

Мак включил обратно комлинк.

— Эй, че у вас там, Мак? Уже пятое сообщение игноришь! — ворвался голос Эльдара.

— Все норм, мелкие технические трудности, — сказал Мак, бросив короткий взгляд на Кэпа, так и стоящего у стены в одной позе. — Что там у тебя, нашел что-то?

— Ага, есть! — сказал Эльдар, — Обломок «спартанского» «Корсара» и там кто-то вроде живой, отсюда плохо сечется.

— Отлично! Тогда мы подойдем, мы ближе. А вы с Гизмо ищите дальше, и заодно смотрите, чтоб никакая шваль не подкралась незаметно, — приказал Мак, и уже обращаясь к Кэпу, — пошли, вытолкнем из грузотсека твою спаскапуслу. Место занимает, надо освободить, чтобы принять выжившего.

Кэп, сгорбившись и молча, побрел в грузотсек, Мак последовал за ним.

Вдвоем, открыв створки грузотсека, они вытолкнули обгоревшую спаскапсулу Кэпа в открытый космос. Несколько секунд понаблюдав за ее полетом, они закрыли грузотсек и отправились обратно в рубку. Мак вывел на визор увеличенное изображение обломка «Корсара», который обнаружил Эльдар. По спаренным кормовым легким лазерам и символике флота, Кэп сразу узнал корабль Майсы. На обломке, как маленькое насекомое, удерживался человек в боевом скафандре — с такого расстояния не совсем было понятно кто это. Майса?..

Они подлетели ближе, аккуратно подведя «Дракон» к медленно кружившему обломку «спартанского» корабля. Уже стало ясно, что выживший — не «спартанец». Это был Мантикор, обозначение флота и надпись «ЖАЛЬ» хорошо просматривались на визоре.

— Ну чтож, сейчас узнаем, правда ли это восставший Сен, — сказал Мак, маневрируя, чтобы подойти в удобное расположение для подбора. — Подберем его, раз он пока единственный, кто выжил.

Вооружившись разрядником, Мак пошел в грузотсек, чтобы принять выжившего, Кэп остался в рубке, чтобы контролировать корабль. Кэп осторожно выдвинул «клешню» в сторону обломка — Мантикор перебрался на нее — и завел ее в грузотсек. Когда «монолитовец» оказался внутри, Кэп закрыл створки. Мак уже встречал его, направив на него ствол разрядника. Мантикор был безоружен, точнее в одной руке только и был обломок катаны, который он зачем-то продолжал сжимать, вторую катану он потерял при бегстве со «Стальной Ярости».

— Ну-ка, снимай-ка шлем! — скомандовал Мак, внимательно рассмотрев его темное забрало с «зубастой» голограммой, — и брось нафиг этот кусок железяки, не нервируй меня. У нас тут без шуток.

Мантикор повиновался. Откинув в сторону обломок катаны, сломанной «каранаргом» Майсы, он вслед за этим снял и шлем.

— Ну привет, Мак, — сказал Мантикор своим реальным голосом, без искажения транслятором, — И тебе привет, Кэп.

— Ну что, я охуевлен!.. — воскликнул Мак, опуская ствол оружия, — Твоюжмать, Спэйс, ты!

— Ага, как-то так, я, — ответил бывший воин фаланги «Тритон», — Давно не виделись.

— Обстоятельства для встречи стремнее не придумаешь, но я рад тебя видеть после стольких лет, и рад, что ты жив, — сказал Мак, как будто заново рассматривая Спэйса, — А ты ничего! Похужал и возмудел, смотрю. Ну, рассказывай, как ты докатился до жизни такой?

— Да как… После того замеса на Корвусе, меня, сбитого подобрали люди добрые, и отвезли на Веруну-7. Все тогда очень рвались продолжить бой с элитами до победного конца, ну и меня, как «спартанца», быстренько подлатали и даже собирались дать корабль. Такой был общий энтузиазм. Только немного позже, стало ясно в какую огромную жопу мы все катимся. И что продолжения войны не будет, и никому оно не надо, — ответил Спэйс. — А дальше, если коротко, застрял я там на некоторое время. Связи не было, из-за разрушения Кора все прыжковые маячки повредились, я даже не знал, где остальные «спартанцы» и что с ними. Лететь узнавать наугад не стал, да и корабля не было — когда всеобщий пыл поутих, раздумали меня благодетельствовать и долг выставили за пользование медботом. Потом уже, удалось узнать, что выжившая «Спарта» на Паксе. Но и тогда я не полетел — узнал, что Аниора не стало, и ты ушел из-за Флоя, значит, «Тритонов» больше нет. А еще здесь началась гуковская блокада. Как истинный «спартанец», не стал сидеть, сжав булки, и ждать, когда оно само пройдет — завязался с ней. Само как-то получилось, бойцы подобрались, небольшой флот вот собрал… Которого теперь нет.