— Прочь отсюда! Я — хранитель священного огня! Познайте силу светлого лорда!

Посох материализовался в правой руке Зардашта. Словно маленькое солнце вспыхнуло в бушующей белой пелене, отгоняя ярким светом призраков. Оглядев окрестности, мужчина продолжил свой путь. До вершины было ещё треть пути, и мертвецы здесь были не самым жутким испытанием. То и дело на пророка накатывали самые чёрные мысли и отчаянье. Но он шёл превозмогая своим духом тяготы высокогорного пути.

Его умирающий сынок спокойно спал в свёртке ткани, что висел у пророка на шее, поддерживаемый левой рукой. Зардашт нарушал сейчас неписанные обычаи своей страны, но его малая родина осталась далеко на юге в Персии, а в Хайрат он перебрался вместе со своим кузеном. Уже здесь они завели жён из числа дочерей царя Висташпы — тоже гиперборейского рода.

Чем ближе подходил Зардашт к пугающей его вершине, тем спокойней и здоровее выглядел его любимый сын. На пути пророка встречались странные чёрные камни на которых были прописаны жутковатые, но жизненные мудрости являющиеся таковыми потому что так есть, и никакая проповедь этого не изменит.

Наконец-то Зардашт с сыном оказались на вершине. Ну или почти около неё. Здесь их ждала жуткая обитель, построенная из такого же чёрного камня, как и постаменты по пути. Ни узоров, ни украшений, и лишь белый серп полумесяца с отходящим от его середины клинком вниз и белой девятилучевой звездой между рогами говорил о том, куда ведут врата мрачного здания.

— Не убоюсь я смерти, ибо Его Свет и Пламя со мной.

Зардашт уверенно открыл ворота этой мрачной твердыни, проходя внутрь, где было достаточно тепло. Всюду были светильники, стены украшали ковры с символами ваджры и звёзд, а в прихожей было пусто, если не считать того, что здесь сидели на насестах под потолком разнообразные совы. Около небольших очагов на возвышениях свернулись клубками змеи, завороженно смотря на пламя. В открывающемся высоком атриуме под входной башенкой на полу дрых чудовищный страж этого места — гиперборейская мантикора. Жуткая маска человекоподобной морды сейчас была спокойной, ибо монстр спал. Жуткий змеиный хвост с тремя ядовитыми жалами был свёрнут в кольца. Золотистые крылья словно у крылана, аккуратно были сложены на спине.

Страж приподнял один глаз, взглянул на пророка и снова закрыл его. Вместо ответа он только пыхнул своим горячим дыханием, колыхая полы мантии Зардашта, да тихонечко рыкнул. На этот рык тут же сбежались обитатели этих гор — похожие на барсуков создания. Архимаг точно не помнил как называются эти малявки: шебуршуны, шубины или шибари, но прекрасно знал, что такая их толпа сможет доставить неприятности даже ему.

Раздался некий звук, и вся толпа малявок недоверчиво повернулась на него. Звук повторился, и барсучье племя сноровисто принялось разбегаться по каменным искусно сделанным норам, повизгивая и порыкивая на своём наречии. Зардашт поднял взгляд на лестницы, что вели из этого атриума в боковые помещения. Четверо древних стариков спускались к нему в полном торжественном молчании, облачённые в одежды, изображающие ворона.

— На четыре стороны мира был пущен зов нашей Госпожи, но откликнулся только твой сын. Границы между мирами слабеют. Древнее зло пробуждается в недоступных нам безднах. Госпожа взывает к древней крови, что пробудила Богов ото сна.

Казалось этот странный голос льётся ото всюду, но только не от стариков.

— Ныне, Светлый Лорд Зардашт, приходит время избрать первого из стражей, что будут охранять этот и другие миры от тех, кого ты так опасаешься. Не бойся за жизнь своего сына, ибо ему выпала участь быть величайшим из защитников человечества. Оставь ребёнка нам и он вернётся к тебе достойным человеком.

Зардашт горько плакал, не скрывая своих слёз, но пророк прекрасно понял, что иного выхода нет, ибо его возлюбленный сын — избранник Богини Смерти. А воспитать из него истинного Тёмного Лорда может только сама Госпожа. И это знает каждый архимаг.

— Хоть имя позвольте ему дать!

— Давай любое, пророк. Все равно в историю он войдёт как её Избранник.

Зардашт оскалился в недоброй такой улыбке. Принципиальное согласие от Госпожи было получено, а значит хоть в чём-то архимаг сможет диктовать ей свою волю.

— Пусть погибший север, что не видел света со времён падения, озарит милость Ахура Мазды. Пусть мой сын будет светом во тьме. И даже если его судьба будет стать твоим любимым драконом, то пусть и тебя озаряет Свет Чёрного Солнца. Имя мальчику будет Харамар! Я сказал.

Исполинская молния разверзла небо, закрепляя волю Светлого Лорда, что и перед лицом смерти не отвернулся от своего сына. Началась жуткая буря за пределами обители Госпожи. В самом же здании раздался чистый девчачий смех. Перед пророком появилась маленькая девочка в чёрно-белых одеждах и с чёрно-белыми волосами. Её зеленые глаза блистали ярче изумрудов на солнце.

— Ха-ха-ха-ха-ха. Ты такой великодушный, Зардашт. Спасибо тебе. Никто прежде не говорил мне такого и никто прежде не желал мне блага.

Малявка неожиданно резко подалась в порыве чувств и крепко обняла мужчину за ноги, ибо росточек у неё был маленький, а архимаг был весьма высокий.

— Ты такой хороший, жаль люди не ценят по настоящему тебя и твою мудрость.

Шокированный архимаг не знал, что ему сказать той, кого прочие бояться больше всего в жизни. Не найдя слов, он ласково погладил девочку по голове. Он может и был разгневан на то, что она забрала у него любимого сына, но сердце великого человека было преисполнено жалости к сиротам. А Госпожа явно стояла особняком от всех остальных небожителей.

Девочка отошла от него, утирая слезинки из глаз. Зардашт передал ей свёрток с сыном. Девочка тут же взглянула на лицо младенца.

— Какой же он миленький! Я дам ему второе имя. Здравствуй, мой хороший. Хорус — моё яркое солнышко.

Пророк в который раз оторопел, ну не ждал он от Богини смерти такой радости. Девочка взмахнула левой рукой, перенося Зардашта из своей обители в небольшую беседку у начала Тропы на вершину горы. Архимаг вышел наружу и посмотрел в ту сторону, где остался его любимый сын. Вершина горы пряталась в охватившей её снежной буре. Да и вокруг была ночь — пора было возвращаться.

— Я знаю, сын мой, что когда ты вырастешь, мы снова встретимся.

Зардашт аппарировал прочь от этого места, оставляя нерушимость местного спокойствия позади.

Джон Шепард на бегу развернул записку от самого себя, где сообщалось о месте и времени, на которые следовало отмотать маховик. Закинув шкатулку в свой личный пространственный карман, доблестный агент спецкорпуса и герой галактики кинулся дальше, отшвыривая магией встающих у него на пути гетов и хасков.

Сарен нашёлся в зале заседаний Совета Цитадели, где и располагался искомый им и Шепардом пульт аварийного управления Цитаделью. Прямо у них над головами огромная двухкилометровая креветка производила манипуляции с магией в чудовищных масштабах.

Даже Сарен схватился за голову, когда жнец начал выводить нечто жуткое и техномагическое на стыке пространственной магии и некромантии. Шепард буквально нутром ощутил, как внутреннее пространство станции становиться областью призыва. Цитадель же служила лишь направляющим ретранслятором в громадном процессе переноса армады кораблей-нежити.

— Сарен, ты же не этого хотел? Если ты сейчас нажмёшь кнопку, то все разумные погибнут. Мир снова будет уничтожен!

— Да, ты прав, я хотел не этого.

Интуиция помогла Шепарду выиграть время, чтобы приблизиться к своему противнику и вступить с ним в смертельную дуэль, которую они не завершили на Вермайре. Только на этот раз Инкогнито был слишком занят, чтобы помешать Шепарду уничтожить свою игрушку.

— Но поздно что-то менять.

Архимаг и тёмный рыцарь скрестили своё оружие у края пропасти. Под ними был ещё один зал заседаний с природной композицией в центре. Шепард атаковал яростно и с напором, но и Сарен, превратившись в Чёрного Рыцаря не мог не возрасти в умении, так что защищался он отлично.