— Вы чего, куски дерьма, решили, что мы не применим силу, а?!
— Какого черта ты творишь?! — крикнул Двадцать Шестой, отдернув напарника за плечо.
— Что? Сам сказал ведь, что собираешься нарушить слово, данное Табдройду. А, прости. Наверно, ты хотел сделать это лично, а тут я со свей инициативностью, да? — ухмыльнулся Двадцать Седьмой.
— Я не об этом, идиот. Мы не стреляем в гражданских! Можем задержать, дать по морде, утихомирить, но не палить в них!
— Ну, что же, так действовал Отряд 42, а вот 84 будет жестче. Лидер тебе не сказал? В нашем распоряжении любые действия, начальник, лишь бы сохранить мир и спокойствие на улицах Кика-Йорка. Применять силу, в данном случае, — норма. Мы их предупредили, они не послушались, тем самым создав угрозу для окружающих. Нет?
— Они просто скандировали лозунги и…
— И швыряли в нас мусор! Я расцениваю это, как нападение на правоохранительного сотрудника, — Двадцать Седьмой повернулся к толпе и произнес: — Слышите, вы — бунтари чертовы! Выстроились в линию. Начинаем Рефорджизацию!
— Кто дал тебе право командовать?! — выпалил Двадцать Шестой, на этот раз отдёрнув напарника сильнее.
— Ситуация, Ти, — спокойно ответил новичок.
В толпе послышались щелчки заряжаемых ружей.
— Черта с два вам, псины режима! — выкрикнули хором роботы и произвели шквальный огонь по солдатам.
Пули отскакивали от щита Двадцать Шестого, который Тэс выставила автоматически. Двадцать Седьмой же шмыгнул за автомобиль, и приготовился к бою.
— Доволен, идиот? На кой черт ты их спровоцировал? — не обращая внимания на выстрелы, отчитывал напарника старший.
— Это они меня спровоцировали. Может поможешь?
— Деваться некуда, — Двадцать Шестой достал пистолет с электропатронами. — Не используй летальное оружие.
— Понял. А щитом не поделишься?
— Не, давай сам.
— А ты та еще козлина, Ти, — прошептал Двадцать Седьмой, и выскочил из укрытия, проскользив на капоте.
Солдаты синхронно включили режим Гиперинфос и спокойным шагом двинулись к нарушителям. Пули летели в оперативников, как в замедленной съемке. Стрелявшие метко целились в головы врагам, но их попытки были тщетны. Скоростная обработка информации, позволяла роботам-полицейским, спокойно уклоняться от патронов, как от мелких, надоедливых насекомых. Будь у них желание, они могли бы ловить их или отталкивать взмахом ладони, но, вместо этого, Двадцать Шестой и напарник метко отстреливали митингующих. Выстрел в ногу, в корпус или плечо. По противнику бьет разряд в двести восемьдесят вольт; не смертельно, но парочка микросхем точно подгорит. Главное не целиться в голову, или места, где расположен распределяющий генератор. Один за другим, бунтари падали в судорогах, и их глаза сразу же тухли. Толпа начинала редеть, превращаясь из плотного, стального квадрата, в разрозненный прямоугольник, а потом и в тонкую шеренгу.
Когда последний робот пал, оглушенный шоковым патроном, вдали у разрушенной стены, мелькнули очертания местного босса.
Двадцать Шестой прицелился, и крикнул приказным тоном: «Выходи с поднятыми руками. Живо!»
Робот повиновался, и сделал шаг в сторону от укрытия. Черные доспехи и стеклянная маска с двумя камерами вместо глаз на лбу и подбородке, предстали перед победившими.
— Шестнадцатый…? — Двадцать Шестой невольно опустил пистолет, не веря своим глазам. — Как это возможно?
Воспользовавшись замешательством, босс бунтарей выхватил из бедра припрятанное оружие, и выстрелил в оперативника. Двадцать Седьмой оттолкнул напарника, приняв пулю на себя, и произвел ответный огонь. Преступник досадно хмыкнул, и пустился в бега.
— Вставай! Ну же, поднимай задницу, Ти!
— Это был…, — все еще не мог поверить Двадцать Шестой. — Он ведь…я своими глазами видел…
— Эй! Он скроется, если ты не возьмёшь себя в руки, черт возьми!
Старший сотрудник уставился в землю, и не мог пошевелиться. Его товарищ, павший в бою несколько часов назад, товарищ, рассыпавшийся в пыль, стоял перед ним живым. Робот обрабатывал информацию, соединял все ниточки воедино: приглашение в клуб, разговор по душам, бой, смерть, терракт, неверные данные о погибших — это все спланированная диверсия, как они и предполагали. Вариант, который Двадцать Шестой так яростно отгонял от себя. Шестнадцатый отвел от себя все подозрения приглашением в «Шальную Шестерню», а перед этим, выходит, разослал каждому отрядному сообщение о срочном сборе в общежитии. Теория подтвердилась. Но Двадцать Шестому все казалось слишком простым. Будь все так, предатель не стал бы лезть на рожон, и не появился бы прямо сейчас. Зачем ему раскрывать себя раньше времени? Почему не подождал? Мозговой штурм прервал Двадцать Седьмой ударом ноги в маску командира.
— Долго будешь валяться?! Давай, в погоню!
— Ты прав, извини. — Двадцать Шестой вскочил и прикоснулся к виску. Перед ним возникла проекция, построенная на нескольких миллионах просчитанных вариантов, начиная с момента выстрела. Он выбрал нужную, которая, по его мнению, и статистике, могла привезти к беглецу. — Ты со мной? — обратился робот к напарнику.
— Увы, — Двадцать Седьмой похлопал себя по бедру. Из пулевой раны сочилось масло. — Вызову наряд поддержки, да подлатаюсь. Не хочу быть обузой. Давай, в путь, командир.
Двадцать Шестой кивнул, и оставил новичка позади.
Оперативник побежал прямо, за стену, где недавно прятался Шестнадцатый. Следы уходили вверх, к крышам. Робот напряг коленный механизм, присел и взмыл в воздух. В режиме замедленного времени, он окинул взглядом пространство. Голограмма преступника расслоилась на десятки тысяч вариантов, но, одно мелкое движение вдали, схлопнуло их все в один.
«Попался!»
Двадцать Шестой с грохотом приземлился на одно из зданий, и помчал по проложенному маршруту. Он перепрыгивал с крыши на крышу, затрагивая внимание зевак, которым довелось приметить скачущего робота. Километраж сокращался подобно подожжённой веревке, пропитанной керосином. Циферки, за короткое мгновение, изменили порядковый номер с четырехзначного на трех, затем до двух. Ноль.
Преследователь остановился перед черным монолитным небоскребом. Солнце уже закатилось за горизонт. Небо окрасилось огненными красками, и по зданию, потихоньку, начинали прорезаться и мелькать неоновые полоски. Двадцать Шестой огляделся по сторонам. Он прибыл на место, но беглеца нигде не было видно. Внизу роились прохожие, среди которых не было нужной машины, датчики это подтверждали. Прятаться на голых крышах так же не предоставляло возможности. Может система подводит? Или Тэс решила подшутить и повела Двадцать Шестого по ложному следу?
— Совсем болван так думать?! — возмутилась девочка.
— А вдруг?
— Мне заняться больше нечем, ага. Этот придурок стрелял в тебя, и не только. Перед этим еще и создал опасную ситуацию. Знаешь, держать защитное поле довольно сложно. Пока ты стоял там, как неуязвимая задница, мне пришлось очень поднапрячься, чтобы в тебе не понаделали дыр, как в тёрке. Я старалась, и что слышу? «Тэф туть рефыла пофутить! Бэ-э-э», — поиздевалась она.
— Да все, понял. Успокойся.
— Ну тебя, дурак, — ее голос растворился в пустоте мыслей.
— Где же ты, Шестнадцатый?
Будто почувствовав капельку разочарования, беглец вынырнул прямо из-под носа Двадцать Шестого, зацепился за небоскреб перед ним, и приглашающим жестом ладони, поманил к себе.
— Что за игру ты затеял?! — выпалил робот преступнику, но тот лишь хмыкнул и рванул вверх, словно его не сдерживала гравитация. — Я тебя понял, — вслух проговорил Двадцать Шестой, сделал несколько шагов назад, рассчитал траекторию, разбежался и перепрыгнул на соседний небоскреб. Он пробил стену рукой, и чуть не свалился вниз, если бы не закрепил положение, упершись ногами.
— Можно я напою мелодию, дружелюбный сосед? — посмеялась Тэс.
— И думать не смей…, — огрызнулся Двадцать Шестой и, перебирая конечностями, помчался к крыше, пронзая стекла и камень. Внутри здания, его приметили роботы-клерки, и с любопытством подходили поближе, но, как только кулак оперативника пробивал окно, они сразу же разбегались. Двадцать Шестого привлек их внешний вид: бело-синие корпуса, подключенные к спутанной кучке проводов, головы-экраны и камеры, и принты на паре-тройке сотрудников в виде деловых костюмов. Может ли быть? Он посмотрел вверх и заметил яркую вывеску, засветившуюся с приходом сумерек — “Robotic Net News”. — Тэс, сдается мне, дела у нас плохи.
