— По какому поводу тебя туда занесла твоя четверня? — скрестив руки на груди, поинтересовался я с долей доброй насмешки.

— Мимо проходил…

— Как же, — усмехнулся я и поднялся с кровати. — Ну, раз ты там постоянный посетитель, то покажешь дорогу, дружище.

Спайк злобно рыкнул, но агрессия его была больше из страха, нежели защитная — ушки лежали, а не стояли торчком. Издав тихий скулеж, пес пошел вперед меня, кивнув головой, чтобы я следовал за ним. К моему удивлению, до бара мы дошли за минут двадцать. Все это время он находился прямо под носом, а я даже и не знал. Здание было весьма приметным, и для меня было удивительным, что я не обращал на него внимания. Оно располагалось на шестидесятой улице, близ бывшей станции метро Пятая Авеню, на углу Центрального парка: трехэтажное, белоснежное здание, огражденное роскошным забором с золотистыми вставками и гербами, на которых изображен робот в горделивой позе, подпирающий ногой человека, стоящего на четвереньках. Сооружение источало богатство, и его можно было бы перепутать с каким-то закрытым, мужским клубом, в который могли вступить только богачи и знать, если бы не парочка «но».

Вход в бар охраняли два громилы, стальных гиганта, неизвестной мне модели: по классике в черном корпусе, широкие в плечевом поясе, который плавно перетекал в довольно странный, узкий таз и тонкие ножки. Складывалось впечатление, что эти ребята стоят для вида, ведь один удар в их хиленькие конечности, и колоссы свалятся в миг. Роботы стояли и оглядывались по сторонам, со скоростью стареньких камер наблюдения, сканируя каждого прохожего и любую попавшуюся мелочь, вплоть до кусочка пролетавшей мимо бумажки. Над их головами сияло второе «но», которое выбивало, как битой по бейсбольному мячу, из здания статус элитарности — вывеска с названием: обычный, тусклый и мерцающий неон, выводящий ветвистым шрифтом «Шальная Солидная»; под ними, уровнем ниже, прямо по середине, потрескивала фигурка «Шестерни», крутившаяся по кругу, и подпираемая с обеих сторон изображениями двух фемботов, изогнувшихся в неприличных позах так, что шестеренка ласкала их ягодицы, из которых сыпали искры.

— Многообещающе. На интересные заведения богат Кика-Йорк, а? — присвистнул я от вида вывески.

— Внутри еще хуже, поверь, — отвернувшись от зрелища, промямлил Спайк. — Я пойду, пожалуй, а ты развлекайся.

— Компанию не составишь?

— Ну тебя, Ти, — огрызнулся пес, и заклацал в сторону Робохауса.

В паре метров от себя, я все же услышал, как Спайк пожелал мне быть осторожнее. Не знаю, чего он так беспокоится. С виду обычный бордель, коих было полно в те времена. Хотя, может суть как раз в этом, что подобные места были модные в людскую эпоху, когда уставшим мужчинам было необходимо выпустить пар, после тяжелого дня. Вот только машинам оно к чему? Пар мы выводим и без всяких развлечений, благодаря строению тел. Однажды, Шестнадцатый говорил мне про отдых машин и различные хобби, вот только речь шла не об этом, да и напарник, как мне казалось, был не из того типа роботов, кто в принципе развлекается, не говоря уже о клубах. Так почему он выбрал «Шестерню» и именно сейчас?

— Куда прешь, задохлик?! — выкрикнул громила у входа, когда я собирался войти. — Давно в ремонт не попадал? Это закрытый клуб, вали отсюда, пока цел! — он толкнул меня в грудь, и похлопал себя по бедру, намекая, что ему есть, что применить помимо кулаков.

— Ты новенький в городе?

— Че?!

— Знаешь, кто я такой?

— Если вникать в каждую жестянку, которая проходит мимо меня, то можно поймать перегрев. Какая разница, кого гнать в шею? Вы все, всего лишь безликая масса мимоходов. Настоящие сливки находятся в стенах этого места, а такая тля, вроде тебя, пусть скребет остатки гемо с пола, которое выливается из разбитых черепушек посторонних, решивших пройти без разрешения!

— Не в курсе, понял. А ты? — обратился я ко второму охраннику, но и тот просто молча уставился мне в маску. — Тяжело вам будет. Раз уж татуировка Отряда 42 ничего не значит, то…

— Сорок Вторые?! Псы Лидера? Ахахаха! — громила выпрямился, возвысился скалой, подойдя ко мне, и достал из отсека на бедре дубинку, с заостренным концом. — Как хорошо, что ты сказал, кем являешься. Ненавижу Отрядных. Ночь обещала быть скучной, но вот явился солдафон, да еще и прет без спроса. Отлично, просто замечательно! — робот замахнулся, и орудие полетело мне в голову.

— Смешно, — спокойно сказал я, и с размаху ударил его в колено. Нога амбала развалилась на две части, и он тяжело рухнул у моих стоп. Будучи не в выигрышном положении, павший колосс пытался сопротивляться поражению, и размахивал своим мини-копьем, пытаясь пронзить мое тело. Я выхватил пистолет, выстрелил ему в руку, и сразу же направил мушку на второго великана; тот, в свою очередь, даже не двигался, просто наблюдал. — Ваши имена или номер? Лучше скажите сами, не заставляйте меня еще и шерстить базу данных в поиске ответов!

— У нас нет таковых, — ответил стоявший страж. — Мой напарник, как и я, всего на всего единичные варианты.

— Вас ставят на ночь, а потом заменяют?

— Да, но не совсем. Стирают память, и заменяют новой личностью.

— Вот как. Чтобы с вас не стащили компромат на кого-то из посетителей.

— Верно. Как видите, мой товарищ уже отключен, — робот указал на тело, валяющегося гиганта, который застыл, держась за руку. Его единственный глаз — линия — потух, отражая свет неоновой вывески. — Запись происшествия уже поступила к хозяину «Шестерни». Вы можете проходить, вам разрешено в пропуске.

— Кто владелец? — спросил я, подойдя к дверям бара.

— Не могу сказать. П-простите, — охранник неестественно дернулся, будто хотел назвать имя, но ему помешали извне. — Перед тем, как войдете, не дадите мне руку? Необходимо поставить метку для посетителя.

— Без проблем, — я протянул ладонь, и сторожила влепил печать, от которой, флуоресцентной краской, под свечением огней, сияли две буквы «GG». — Что это значит?

— Genius God, — ответили мне, поклонились и открыли дверь, приглашая войти. — Добро пожаловать в «Шальную Солидную Шестерню».

Позади защелкнулся замок, и темнота помещения поприветствовала меня. В голове сразу же мелькнула мысль о том, что говорил Спайк, что этот клуб еще более омерзителен, чем подвал магазина Масляного, но тут ничего не было. Мои сканеры не улавливали никаких предметов, или деталей интерьера. В прошлом, это был роскошный мужской, закрытый клуб для элит, с закругленными лестницами и золотистыми перилами, статуями античных богов, вырезанных лучшими скульпторами того периода, шикарными окнами из цветных стекол, формировавших изображения библейских сюжетов, блестящий, мраморный пол и атмосфера богатства, о которой простолюдины могли только мечтать. Но место, куда я попал, даже и не пахнет тем, что было. Я включил фильтр ночного зрения и оглянулся вокруг. Пусто. И в чем суть?

Будто услышав вопрос, на стенах тускло зажглись канделябры, и передо мной появился робот, разукрашенный черной краской по всему корпусу, а в середине, небрежным мазком, было нарисовано подобие белой рубашки. Он посмотрел на меня и достал планшет, обычный, сделанный из дощечки, провел пальцем от верха до низа, и снова кинул взгляд своих маленьких глазок-лампочек мне в маску.

— Имя? — спросил робот.

— Двадцать Шестой.

— Это не имя, отвечайте, исходя из вопроса.

— Я назвал вам его. Другого у меня нет.

— Списки говорят иначе, — он постучал по планшету кончиком пальца в определенную точку, будто знал, кто я, и добивается от меня правдивого ответа.

— Виво? — нехотя, и немного сомневаясь в правильности, ответил я.

— Да, да. Такой у нас есть. Вас уже ждут, мсье Виво. Осталось только выбрать этаж, на котором вы собираетесь отдохнуть перед встречей, — он убрал список в отсек на ноге, и скрестил руки за спиной, как добропорядочный слуга.

— Не совсем понимаю, о чем вы. Что это за место, и что, собственно, происходит?